Джейн Кейси - Пропавшие
Она почти выкрикнула последние слова, затем, тяжело дыша, прижала ладонь тыльной стороной к губам, пытаясь успокоиться.
Я догадывалась, что горе может странно воздействовать на людей: истерия вызывает яркие галлюцинации, а недостаток сна и умственное напряжение заставляет людей путать фантазии и действительность. Я знала: чувство вины — самая разрушительная из всех эмоций, любой родитель посчитал бы себя ответственным за неумение защитить своего ребенка, — но не могла не поверить каждому слову матери Дженни. Сквозь стеклянные двери столовой я посмотрела на Шеферда, стоявшего в саду за домом. Дождь прекратился, хотя серо-стальные облака висели низко. Он закурил маленькую сигару. Вверх от нее уходили струйки синего дыма, завихряясь в воздухе. Мне нужно было узнать больше. Но требовалось действовать быстро.
— Как он ее убил?
Закрыв глаза, она покачала головой и повторила:
— Я не знала.
— Я понимаю, Дайана. Вы не могли знать. — Я предприняла новую попытку: — Что произошло?
— Когда мы ему сообщили, он ее ударил. — В ее голосе слышалось потрясение. — Он не смог перенести ее ложь. Затем сказал, что она грязная. Ей нужно искупаться. Он попросил меня проводить ее в ванную комнату. Я заставила ее раздеться… Я думала, это поможет. Надеялась, что он успокоится, не видя ее. В любом случае я не предполагала, что он ее винит…
— А потом?
Ее веки затрепетали, и она нахмурилась.
— Понимаете, я осталась в ванной комнате. Дженни была расстроена, очень расстроена, и не хотела, чтобы я уходила. Поэтому когда он вошел, то страшно рассердился на мое присутствие. Он назвал и меня шлюхой, матерью проститутки, и сказал, что я могу смотреть, если хочу. А потом он взял ее за плечи, вот здесь… — Она показала на ключицы, где я видела синяки на коже Дженни. — Он нажал с такой силой, что она с головой ушла под воду, и держал так, пока она не перестала биться. Все кончилось быстро. Он очень сильный, я пыталась его остановить, но не смогла. Он такой сильный. Потом он отнес ее в лес и оставил. Он даже не прикрыл ее. Я умоляла завернуть ее во что-нибудь, но он не позволил. Она осталась там мерзнуть…
— Дайана, вы должны рассказать полиции о случившемся.
Глаза у нее расширились.
— Нет. Он меня убьет. Поверьте мне. Он в секунду меня убьет.
Она выглядела по-настоящему напуганной.
Я достала из сумки мобильный телефон и начала прокручивать список контактов.
— Позвольте мне позвонить старшему инспектору Викерсу. Он поймет, правда поймет. Он поможет.
Руки у меня тряслись, пальцы немели. Ради Дайаны я пыталась придать своему голосу уверенности, но едва могла привести в действие мобильник. От звука, донесшегося из кухни, у меня подпрыгнуло сердце.
— Все в порядке?
В дверях стояла Вэлери. Я обрадовалась как никогда, увидев ее. Я выскочила из кресла и, подбежав к ней, втолкнула в кухню. Я хотела увести ее от Дайаны и поговорить спокойно. Мне нужно было сообщить ей, что совершил Майкл Шеферд. Она сообразит, как действовать.
Она не сопротивлялась, послушно отступив, но как только мы скрылись из поля зрения Дайаны, остановилась как вкопанная, как мул.
— Что происходит? Мы оставили вас всего на несколько минут.
— Послушайте, Вэлери, мне нужно вам сказать…
— Если вы огорчили Дайану…
— Бога ради, заткнись!
Мы мерили друг друга злобными взглядами, обе раздраженные, и на мгновение я позволила себе роскошь пожалеть, что передо мной не стоит любой другой представитель полиции. Я сделала глубокий вдох.
— Простите, Вэлери. Это действительно важно. Просто… просто выслушайте.
Я начала передавать ей рассказ Дайаны, запинаясь, забегая вперед и возвращаясь назад, чтобы объяснить себя же. Как только начала понимать, о чем я говорю, она побледнела.
— Боже мой. Мы должны кому-нибудь сообщить.
— Я собиралась позвонить старшему инспектору Викерсу, — начала я, но светло-голубые, как у фарфоровой куклы, глаза Вэлери устремились поверх моего плеча и расширились от ужаса. Я почувствовала ползущий по спине холодок страха еще до того, как стремительно обернулась, а когда увидела то, что напугало Вэлери, невольно вскрикнула. В дверях стоял Майкл Шеферд, держа свою жену за волосы на затылке. В другой руке у него был устрашающего вида черный арбалет, восемнадцатидюймовый, направленный прямо на нас. Одна стрела оказалась уже заправлена, готовая к выстрелу, другая торчала у Шеферда из-за пояса.
— Ни звука больше, ни та ни другая.
Я инстинктивно отодвинулась от Вэлери, таким образом усложняя задачу Шеферду. Страх сделал мои движения неуклюжими. Я опоздала. Потеряла время с Вэлери. Не объяснять ей нужно было, а бежать. Я чересчур затянула, как всегда. Моя злость, словно докрасна раскаленная проволока, прожгла холодный туман ужаса, и я изо всех сил за нее ухватилась, понимая, что она поможет мне оставаться сосредоточенной, помешает сдаться. Все еще пятясь, я уперлась в рабочий стол и остановилась, вытянув позади себя руку и пытаясь вспомнить, лежало ли там хоть что-нибудь похожее на оружие. Шеферд смотрел на Вэлери с потемневшим от ярости лицом.
— Руки, — рявкнул он и поднял арбалет, — вверх, немедленно!
— Подождите, Майкл, подождите, — попыталась улыбнуться Вэлери. — Я знаю, вы расстроены, но это не способ выйти из данной ситуации. Положите оружие, отпустите Дайану, и мы поговорим об этом.
— Из этой ситуации нет выхода. Эта сука, — и он сильно встряхнул жену, — не сумела удержать язык за зубами. А теперь об этом знаешь ты и ты. — Он показывал арбалетом. Когда он направил его на меня, я непроизвольно втянула живот. О Господи. Я подняла руки на уровень плеч и мимоходом отметила, что они ходят ходуном.
— Так вы ничего не решите, Майкл. Вы только осложните ситуацию еще больше, но ничего не решите. Мы можем поговорить о Дженни и что-нибудь придумаем, — сказала Вэлери.
Я была абсолютно уверена: обращаясь к Майклу Шеферду как к ребенку, Вэлери никак не повлияет на его поведение. Всего в нескольких шагах отсюда находился полицейский, а сразу за ним — журналисты из мировых средств массовой информации. И если кто-нибудь из нас не придумает выхода из этой ситуации, мы умрем в этой кухне, а они ничего не узнают. Вэлери только ухудшала дело. Дайана выглядела как сломанная кукла, ее голова свесилась набок. Я сомневалась, что она осознает происходящее. Оставалась я. Опустив руки и сунув их в карманы, я пыталась казаться спокойной.
— Послушайте, Майкл, простите, что задавала слишком много вопросов. Я думаю… думаю, я запутала Дайану. В беседе со мной она просто хотела кое-что выяснить. Это был просто разговор. Не думаю, что кто-нибудь воспримет его всерьез.
«Если бы ты не наставлял на меня арбалет, я бы придумала что-нибудь более правдоподобное…»
Майкл Шеферд засмеялся. Это был вселяющий ужас звук, лишенный веселья.
— Хороший ход. Не пытайся убедить меня, что ты этому не веришь.
— Я не верю, что вам нужно перестрелять всех нас, — спокойно сказала я, опираясь на запасы невозмутимости, отрепетированной за годы общения с мамой, когда она бывала в опасном настроении. Мне было страшно, но я знала: обнаруживать этого нельзя. — Это не поможет ни вам, ни нам. Я имею в виду то, что вы собираетесь делать. Расстреливать каждого, кто зайдет в дом, чтобы узнать, где мы находимся, не самый подходящий план, по-моему.
Он сверкнул глазами.
— Самый нормальный план. Он заключается в том, чтобы избавиться от людей, которые меня раздражают, например, от тебя, лицемерная сучка, пришедшая сюда поучать нас.
— Я думала, это поможет, но ошиблась. Прошу прощения.
— Не так-то это просто. Моя жена рассказала тебе то, о чем не должна была говорить. Она показала, что ей нельзя доверять. Она предала. При малейшей возможности она все расскажет. Это недопустимо. — На последних двух словах он сильно сдавил ее шею, и Дайана пискнула от страха. Послышалось журчание, и я увидела растекавшуюся у ее ног лужицу мочи. Шеферд тоже ее заметил. — Ты мне отвратительна, шлюха, — прошептал он ей на ухо. — Не можешь держать себя в руках, да? Жалкое зрелище. Совсем как твоя дочь. Она набралась этого от тебя, да? Да?
Теперь уже Дайана открыто плакала, зажмурившись, лицо ее было до неузнаваемости искажено болью и ужасом. Напряжение, пропитавшее воздух в помещении, имело металлический привкус, привкус крови. Он собирался ее убить. Я видела это по его лицу.
— Где вы раздобыли арбалет? — выпалила я, отчаянно пытаясь снова переключить его внимание на себя. — С трудом верю, что он валялся в кустах.
Его взгляд в мою сторону не выражал ничего, кроме отвращения, но через секунду он ответил:
— Это вещь моего приятеля по спортзалу. Он купил его через Интернет… любит такие игрушки. Я попросил одолжить его мне. Репортеры таблоидов и папарацци лазали в наш сад, заглядывали в окна, надоедали нам день за днем. Я сказал ему, что мне нужно их отпугнуть. Не волнуйтесь, Вэл, это законно. Красивый, правда?
