Анна Малышева - Любовники по наследству

– Что скажете, гостюшка? – обратилась к нему Тамара.

«Вот это баба так баба! – про себя восхитился ею Павел Аркадьевич. – Скрывается, а сама двери гостям открывает! Нет, с ней надо быть осторожным… Мало ли что… Сынок может нагадить… Уж этот-то может…»

А вслух он сказал:

– Говорить-то мне надо, собственно, с вашим сыном…

– Так говорите! – подбодрила его Тамара. – Я же вам не мешаю…

Делон нахохлился.

– Я вас не знаю, – мрачно отрезал он, встретив взгляд матери, в котором были написаны весьма неприятные для него вещи. – Не смотри на меня так, говорю же, я его не знаю! – обратился он на этот раз к матери.

Та покачала головой:

– А вот… Павел Аркадьевич, не ошиблась? Павел Аркадьевич, оказывается, тебя знает… Павел Аркадьевич, вы уж просветите меня, что да как.

Она склонила голову, не сводя глаз с гостя. Тот откашлялся.

– Собственно, это чистая правда, ваш сын меня не знает. – Он понял, что в этом доме ему придется разговаривать с Тамарой. «Верно официантка сказала, под каблуком он у мамаши…» – припомнил он. И продолжал: – И я его тоже не знаю… Но Малахову…

– Она умерла, – перебил его Делон. – Она умерла, и я ничего не знаю о ней.

Мать дернула его за рукав, и он тут же умолк. «Как заводная кукла», – подумал Павел Аркадьевич.

– Да, я знаю, что она умерла… – с пристойной печалью сказал он. – Но дело в том, что у меня были с ней дела…

– Какое отношение ваши дела имеют к моему сыну? – жестко спросила Тамара.

– Прямое. – Павел Аркадьевич ощущал в заднем кармане брюк тяжесть пистолета. – Самое прямое. – «Успею я выхватить его, прежде чем сынок бросится на меня?» – спросил он сам себя. И продолжал: – Лена заняла у меня крупную сумму денег…

– Я ничего не знаю! – тут же откликнулся Делон.

– Помолчи, – монотонно сказала мать. И сладко улыбнулась гостю: – Хорошо. Но какое отношение имеет это к нам?

– Ах, жаль, что все так вышло… – пробормотал Павел Аркадьевич. – Но эта сумма… Восемнадцать тысяч долларов… Вы действительно ничего не знаете о ней?

– Ничего, – мотнул головой Делон.

– Эту сумму после смерти Лены должна была отдать мне ее сестра, – продолжал Павел Аркадьевич. – Которая сейчас блистательно отсутствует…

– Сумма или сестра? – уточнила Тамара. Закурив, она посмотрела на Павла Аркадьевича невыразительным взглядом.

– И сумма, и сестра… Увы, обе отсутствуют.

– Чем же мы можем помочь? – лицемерно вздохнула Тамара.

– Вы должны помочь.

– Должны? Почему так строго?

– Потому что не кто иной, как ваш сын… Вот не имею чести знать его настоящее имя… Хотя, кажется, Жарков Андрей Константинович?..

Он выкинул главный козырь. Эффект был потрясающим. Мать замерла. Сын побелел как полотно. «Поверили, что я знаю что-то о них! – внутренне ликовал Павел Аркадьевич. – А теперь поверят еще кое во что…»

– Так… – выговорила, оправившись от потрясения, Тамара. – Может, представитесь поподробней?

– Мой род занятий не таков, чтобы представлять для вас интерес, – зловеще сказал Павел Аркадьевич. – Да и к чему вам его знать? Я пришел частным образом. По своему делу.

Он улыбнулся, но эта улыбка не утешила Тамару. Судя по всему, она была в ярости.

– Хорошо, – злобно сказала она. – Тогда придерживайтесь сути вашего дела. Сумма пропала. Сестра Лены – тоже. При чем тут Жарков Андрей Константинович?

– Этот Жарков, к слову, ни при чем… – вздохнул Павел Аркадьевич. – Ведь настоящее имя вашего сына, я полагаю, другое… А вот ваш сын очень даже при чем. Вы даже не представляете себе, насколько. Или представляете, но вам очень не хотелось бы этого делать…

– Чего мне больше всего не хочется делать, – заметила Тамара, – так это выслушивать двусмысленные намеки. Отстань! – прикрикнула она на сына, попытавшегося ей что-то сказать.

– Я ни на что не намекаю, – с достоинством сказал Павел Аркадьевич. – Я прямо говорю, что теперь все претензии по поводу денег я буду предъявлять к вашему сыну.

– Объясните почему. Ваши сведения об этом несчастном Жаркове меня не убедили, – отрезала Тамара.

– Я объясню, – пообещал Павел Аркадьевич. Взглянул на часы. «Еще двадцать минут, – подумал он. – Пока они вроде не собираются меня убивать. Сынок, может, и собирается, да мамаша, кажется, баба крепкая. Не даст, пока не будет уверена, что я не привел за собой хвост. Что ж продолжим…» Он поднял голову и встретил холодный взгляд Тамары. – Ваш сын… – Он говорил так, как будто его не было в комнате. – Ваш сын был в близких отношениях с Леной.

– Он был в близких отношениях со многими девушками, – отрезала Тамара. – И он не обязан на этом основании решать их проблемы.

– Есть еще одно основание, – продолжал Павел Аркадьевич. – Лена умерла… С участием вашего сына или без него – мне, честно говоря, все равно. Но вот ее сестра, которая обязалась выплатить мне долг за Лену, исчезла при непосредственном участии вашего сына. В ее исчезновении виноват он. Вот почему…

Он не договорил, потому что Делон издал прямо-таки змеиное шипение. После чего разразился возмущенными выкриками:

– Докажи! Ну-ка докажи это!

– Вы, молодой человек, могли бы не переходить на «ты» хотя бы из уважения к моему возрасту… – заметил Павел Аркадьевич.

– Помолчи, – повторила Тамара, не сводя глаз с гостя. – Помолчи, говорю тебе…

– Ма, да это же блеф! Это чистой воды блеф! Он ничего не сможет доказать! – бесновался Делон. – Какого…

Тамара хлопнула его по руке.

– Заткнись!

Делон затих.

– Так-то лучше… – устало сказала она, глядя на Павла Аркадьевича… – Вы не слушайте его. Он немного не в себе…

– Я?!

– Еще слово…

«Так его, мамаша! – мысленно подбодрил ее Павел Аркадьевич. – Какая нежная любовь!»

– Прежде чем обвинять моего сына, – негромко сказала она, – потрудитесь обосновать свои слова. Что там за сестра, не знаю. Куда она исчезла – тоже. А то, что мой сын к этому не имел никакого отношения…

– Вот именно это вы утверждать не можете, – прервал ее Павел Аркадьевич. – Так же, как утверждать все, что вы говорили до сих пор. Он прекрасно знал ее. Прекрасно знает, куда она пропала. И имеет к этому самое прямое отношение. Но, наверное, хватит обмениваться безосновательными обвинениями? Я могу вам предоставить неопровержимые доказательства.

– Жду.

– Две коробки, – сказал Павел Аркадьевич. – Две коробки из-под телевизоров… Эти две коробки были найдены в доме на Зеленоградской улице, в той самой квартире, где было совершено двойное убийство – убийство хозяина квартиры и некоего человека… Известного вам? Нет? В самом деле? А он был мужем пропавшей женщины…

Он держал паузу и снова посмотрел на часы. Тамара молчала.

– Дальше… – продолжал он. – Дальше обнаруживается очень интересная вещь. Ваш сын – именно ваш сын, портрет которого уже находится в розыске, получил эти коробки вместе с пропавшей женщиной и убитым мужчиной. Его видели многие люди, которые прекрасно его описали и запомнили. Что-нибудь еще? Нет?

– Откуда вы? – спросила Тамара.

– Не из милиции, – усмехнулся Павел Аркадьевич. – На ваше счастье.

– Почему на счастье?

– Потому что вся эта гадкая история… А она действительно гаже не придумаешь – скоро закончится.

– Каким образом?

– Она может закончиться двумя способами. – Павел Аркадьевич поднял два расставленных пальца. – Способ первый: вы отдаете деньги моей пропавшей должницы… Ведь это по справедливости, согласитесь. Мне нет дела до того, куда делась женщина, мне есть дело только до денег. В этом смысле вам и повезло.

– Да уж… – заметила Тамара, запахивая на коленях кофту. – Повезло – лучше не бывает… И что нам за корысть такая будет оттого, что вам дело только до денег?

– Корысть прямая, – заметил Павел Аркадьевич. – Хотя я и не из милиции, как уже сказал, но ходы там у меня есть. Если вы отдаете мне деньги, я прекращу следствие.

– Что за чепуху вы говорите! – усмехнулась Тамара, нисколько не впечатлившись этим обещанием. – Как это вы прекратите следствие?

– Как? Деньгами, – холодно ответил Павел Аркадьевич. – Способ довольно первобытный, но верный. Если к тому же иметь нужные знакомства.

– Почему я должна верить? – сощурилась Тамара.

– Хотя бы потому, что до сих пор сидите в этом чудном кресле и слушаете меня, – отрезал Павел Аркадьевич. – Я уже заплатил следствию, чтобы они до вас не добрались в три прыжка. Сначала я хотел поговорить с вами насчет денег. Если разговор ничем не увенчается, дело примет дурной для вас оборот.

– Какой же?

– А это как раз и будет тот самый второй способ, каким можно закончить ваше дело. Вас арестуют и отдадут под следствие. Впрочем, следствие можно считать законченным. Им остался последний шаг… найти ваш адрес. И только моя заслуга в том, что они этот адрес до сих пор не нашли.

Тамара задумчиво опустила голову. Свет лампы бросил блестящие блики на ее гладкие черные волосы. Она была похожа на безжизненную восковую фигуру, навеки застывшую в кресле. Только глаза загорелись сухим, тревожным блеском, который она, видимо, предпочитала скрыть. Сын, стоящий рядом с ней, тоже, казалось, превратился в статую.