Воровской дневник [Сборник] - Николай Иванович Леонов

– Наша служба и опасна и трудна? – спросила она. – Ты про первое помнишь, а про второе забыл.

– Да я не о том.

– А я именно о том.

Лев примерно понял, о чем она говорит, но развивать тему не стал. Слава богу, актриса Мария Строева, которая делила с ним доходы, постель и разныя печали, в душу не полезет. Только с разрешения. Потому Гуров решил не озвучивать ей историю своих впечатлений.

– Со мной случай был однажды, – вспомнила она. – Пришла к нам в театр помощник костюмера. Человеком она была новым, и нас с ней судьба долго не сводила вместе. Я только ее имя от других слышала. Но как-то случайно оказались с ней за одним столиком в столовке. Разговорились. Она стеснялась очень, и я решила, что это из-за меня. И я, знаешь, легко так спрашиваю у нее: «Приводите семью, я вас бесплатно на репетицию проведу». А она взгляд на меня поднимает и спокойно говорит: «Большое спасибо, буду иметь в виду». И дальше ест. Сырники у нас с ней были, что ли… Я дальше пристаю: «Вы не стесняйтесь». И тут она уже серьезным тоном отвечает: «Муж и ребенок утонули. А я театр не люблю, просто здесь работаю». – Маша развернулась к Гурову всем телом. – Никогда я себя так не ругала за свои слова. До сих пор не могу понять, как я могла вообще уговаривать ее? Она ведь с первого раза дала понять, что не заинтересована в моем предложении. Но я не угадала. Мне даже и в голову не пришло, что я ее без ножа режу.

– Ты не нарочно, – возразил Гуров.

– Нет, Лёва, – вздохнула Маша. – Взгляни на ситуацию по-другому. Мне же даже в голову не пришло.

– Мне бы… – начал Гуров, но Маша стиснула его колено пальцами.

– Молчи, Гуров. Не оправдывай мою бестактность.

– И не собирался. Просто интересна природа возникновения своих мыслей.

– Если о чем-то подумал, значит, тебя к этому что-то подвело.

– Да знаю я.

Гуров устало провел рукой по лицу. Маша иногда не понимала его. Или он ее.

Позже, когда жена уже уснула, Лев резко расхотел спать. Выбрался из-под одеяла, надел спортивный костюм, взял сигареты и снова вышел на балкон. Теперь уже не ожидать, а думать. У него появилась потребность разобраться в себе, провести некий анализ собственного психоэмоционального состояния, так как он не привык к себе такому. Но тщательное обдумывание событий, произошедших за последние несколько дней, ни к чему толковому не привели. Гуров был вынужден признаться самому себе, что на трезвую голову он бы не воспринял Тихомирова всерьез, и если бы тот поцеловал руку Маше, то Гуров бы даже не поморщился. Потому что привык к подобным моментам. А вот про Раису Петровну ничего путного в голову не пришло. Вероятно, это возраст сказывается. Или стресс. Или профессиональная деформация во всей ее красе. А что? Вполне возможно.

«Вот ты и стал, мент, старым циничным придурком, – решил Гуров. – А казалось, что до этого еще далеко».

Успокоив себя тем, что завтра снова будет день, работа и служебная беготня, Гуров вернулся к Маше, просунул руку ей под шею, поцеловал в затылок и закрыл глаза.

Игорь Федорович Гойда на место работы Андрея Тихомирова не поехал.

– Давайте сами, – заявил он Гурову по телефону. – А потом ко мне.

– А у тебя что за срочные дела? – удивился Лев.

– А вы у меня не одни такие, – отрезал Гойда. – Висел тут один «глухарь», хочу проверить. Потом расскажу. Что у нас сегодня?

– У нас сегодня осмотр помещения, в котором работал пропавший, – напомнил Лев Иванович. – Ключи попросим в службе охраны. Ну и поговорим там с кем-нибудь. Может, парень кому-то проболтался о своих планах.

Гойда ожидал продолжения разговора, и Гуров решил закончить:

– В чем я очень сомневаюсь.

– В чем ты сомневаешься? – переспросил Игорь Федорович.

– В том, что он проболтался.

– Подтверди свои сомнения, тогда поверю. На связи.

Гуров непонимающе смотрел на свой мобильный. Игорь Гойда совершенно не был похож на себя. В компанию не напрашивался, отсиживался у себя на работе и вообще словно отстранился от дела. Он никогда так себя не вел. Напротив, старался быть рядом, не выпадал из процесса расследования, а тут как подменили человека.

Все еще удивляясь, Лев созвонился с Крячко. Тот был на полпути к его дому, и Гуров заторопился. Опаздывать не хотелось.

Московский международный деловой центр «Москва-Сити» поражал своей мощью.

Проезжая мимо башен «Москва-Сити», Стас Крячко каждый раз смотрел на дорогу, а не в сторону знаменитых исполинов. Насмотрелся в свое время, даже поспорил с соседом по лестничной площадке о необходимости возведения комплекса в центре столицы, а также о его нужности в целом. Сошлись в едином мнении: без него было бы лучше. Впоследствии Стас свое мнение поменял. Вернее, ему просто стало все равно. Кроме башен в Москве появилось много нового, интересного и полезного. Например, дорожные развязки. Теперь Стас добирался на работу быстрее, чем раньше, но привычка выстраивать маршрут до нужной точки с небольшим запасом времени все равно осталась. Потому он прибыл на место встречи первым. Со стоянкой проблем не было. Крячко припарковал свой «Мерседес» через дорогу напротив и запрещающих знаков нигде не увидел.

Бизнес-центр «Терра Нова» располагался в пяти минутах ходьбы от ближайшей высотки «Москва-Сити». Видимо, архитектор в детстве очень любил геометрию и, вероятно, поэтому спроектировал здание в виде четырех небрежно поставленных друг на друга кубиков исполинского размера. В остальном же «Терра Нова» мало чем отличался от остальных новомодных новостроек Москвы. За стеклами окон, которые установили от потолка до пола, можно было наблюдать жизнь офисных работников, и любой прохожий мог их видеть прямо с улицы, не заходя внутрь здания. Стас быстро устал от этого зрелища. Он взглянул на часы, вышел из машины и облокотился на капот.

Гуров подъехал минут через пять. Издалека узрев напарника, он поставил свой «Пежо» позади «Мерседеса», заглушил мотор и вышел из автомобиля.

– Как там называется магазин этого парня? – спросил Стас.

– «Лэст Босс», – напомнил Гуров. – В жизни бы не запомнил, если бы не столкнулся с таким названием лично.

– «Последний Босс», – перевел Крячко. – Кажется, так.

– В каком-то смысле это правда. Наверняка здесь присутствует свой сакральный смысл.

Охранник наотрез отказался дать ключи от магазина, но сопротивлялся недолго. После того как Стас показал служебное удостоверение, он резво сгонял куда-то, бросив пост, и вернулся уже с ключами.

– Запасные нам далеко не все оставляют, но