В доме лжи - Иэн Рэнкин
В Билли Ребус видел раскованную яркую девочку, у которой есть друзья. Ему вспомнились слова отца Билли, сказанные в тот день на кухне: Мой самый правильный поступок за всю жизнь – это когда я спросил, хочет ли она жить со мной. Ее старая школа была просто помойкой, у Билли оценки начали снижаться… Да, когда твой ребенок несчастлив, положение дел хочется изменить. Сделать так, чтобы оценки не снижались, чтобы твой ребенок перестал быть хмурым и замкнутым. Сейчас представить себе Билли хмурой и замкнутой девочкой было трудно. Она почти светилась. Как и все они.
Увидев все, что ему было нужно, Ребус достал телефон и позвонил Кафферти.
– Опять ты!
– Опять я, – подтвердил Ребус.
– Это Кристи, да? Он сдал тебе Ларри Хьюстона?
– Почему ты так думаешь?
– Я слыхал, что стал для кого-то навязчивой идеей. К тому же Кристи недавно перевели в Сотон, а это для Хьюстона второй дом. В тюрьмах много о чем говорят, Ребус.
– А я и не знал.
– Все ты знал. Я слышал, что ты сам ездил в Сотон. Наверняка на свидание к Эллису Мейклу. А заодно у тебя случился небольшой тет-а-тет с мистером Даррилом Кристи. Не может добраться до меня сам – хочет, чтобы ты до меня добрался. Удачи, только смотрите ноги не переломайте.
– Надеюсь, ты не угрожаешь Ларри Хьюстону. Если с ним что-то случится, в центре внимания окажешься ты, потому что больше некому.
– Хьюстон – никто. Не было никакого проникновения со взломом, спроси сэра Эдриена.
– Уже спросил, и ты это отлично знаешь. Скажи лучше, что случилось с Грэмом.
– С Грэмом?
Ребус повторил имя по буквам и добавил:
– Бывший наркодилер, так что если вдруг окажется, что он один из твоих или ты им интересовался, то это не совпадение.
– Не припоминаю такого.
– Он продавал наркотики на съемочной площадке Джеки Несса. Ты вроде бывал на съемках?
– При мне наркотиками там никто не занимался.
– Точно?
– Я думаю, что заметил бы. Есть описание этого Грэма?
– Пока нет.
– Может, ты ослышался? Может, он не Грэм, а Грейм?
– А ну колись.
Кафферти понадобилось десять секунд, чтобы принять решение.
– Когда тот парнишка умер от передозировки, я решил сам во всем разобраться. И постоянно слышал имя “Грейм”. Он обычно приторговывал в местах вроде “Бродяг”, а когда тот парень умер, залег на дно.
– Откуда он получал наркоту?
– Может, из Абердина?
– Да-да, ты уже тогда пел нам эту песню, чтобы мы взялись за Бартолли вместо тебя.
– Абердин, Глазго… он мог получать наркоту откуда угодно, только не от меня.
– Но это и неважно, правда? В любом случае та история стоила тебе дружбы с Конором Мэлони.
– Ты всегда знаешь, где уколоть. Откуда?
– А, так тебе больно.
В трубке послышалось хихиканье, и разговор завершился.
46
Вечером в штаб-квартире следовательской группы в Лите появились две посетительницы. Обри Гамильтон привезла из абердинского Института Джеймса Геттона специалиста-почвоведа. Профессору Ли-Энн Инглис было немного за сорок; длинные каштановые волосы она заправляла за уши. Инглис прибыла с фактами, диаграммами и результатами химических анализов наперевес и теперь объясняла, что такое “отпечатки почвы” и какие записи она смогла составить, исследовав многие сотни образцов. Пара крупиц, застрявших на подошве ботинка или в покрышке автомобиля, могут с точностью указать, где они побывали совсем недавно. Почва, растения, пыльца имеют критически важное значение. Какая-нибудь мелочь размером с рисовое зернышко может оказаться неповторимой, как отпечаток пальца.
– Сначала я сделала перекрестную пробу, – говорила профессор, демонстрируя одну из диаграмм. – Потом применила газовую хроматографию и другие методы.
Инглис и Гамильтон расположились в центре кабинета, их окружали детективы. Фокс сосредоточенно, как школьник-зубрила, изучал соединенные скрепкой листы, которые профессор раздала собравшимся. Гэмбл, напротив, мельком проглядел их, почесал голову и, переглянувшись с Филом Йейтсом, пожал плечами.
Сазерленд примостился на краю своего стола, другой угол которого занял Кэллам Рид. Лейтон и Краутер остались на своих местах, а Шивон Кларк стояла у дальней стены возле карты; она внимательно слушала, скрестив руки. Несс и его адвокат Броди давно ушли. Те, кого они поначалу признали за двух актеров массовки, оказались одним человеком. Шивон не поняла, почему адвокат так бесился – у него же наверняка почасовая оплата.
– Можете сказать нам, где стояла машина? – Сазерленд попытался подтолкнуть Инглис.
– Точного места пока не назову. Вот почему я хотела изложить вам информацию лично. Но уже сейчас могу сказать: прежде чем попасть в лес, машина стояла на какой-то ферме.
– На ферме?
– Под слоем суглинка и остатков крапивы, которые налипли, когда машину скатывали в овраг, остались слои соломы и навоза, причем слой суглинка с крапивой гораздо свежее. Я бы предположила, что машина простояла там, где вы ее нашли, года три, не больше, а до этого находилась в поле, на ферме или в хлеву – мы обнаружили частицы экскрементов крупного рогатого скота. Такая почва характерна для Центральной Шотландии, и скорее на восточном побережье, чем на западном. Образцам лет десять, а то и больше.
– То есть вы хотите сказать, что нам надо всего-навсего проверить каждую ферму, расположенную в Центральной Шотландии? – Шивон Кларк уже изучала карту.
– И поискать на этих фермах машину, которой там больше нет, – добавил Сазерленд.
Их сарказм не смутил Инглис, и она продолжила:
– Я бы предположила, что машину с фермы в лес перегнали. В покрышках застряли песок и камешки, какие бывают на гравийных дорогах, но более ранних наслоений они не уничтожили.
– Перегнали, а не перевезли эвакуатором? – спросил Йейтс и оглядел кабинет. – Предположим, машина стояла в чистом поле лет девять-десять. Аккумулятор сел, шины сдулись. Масло, свечи… – Он взмахнул рукой.
– Ее должен был привести в порядок автомеханик, – согласился Гэмбл.
– И очень умелый, – прибавил Йейтс.
Инглис подошла к карте, встала напротив Шивон, чтобы всем было видно, и указала на Портаун-Вудз:
– Такая ферма должна найтись в радиусе примерно двадцати миль от этой точки. Более долгая дорога уничтожила бы первичный слой.
– Эдинбург, наверное, можно вычеркнуть, – задумчиво проговорила Кларк.
– Я бы не стала, – пискнула Обри Гамильтон. – На окраинах много
