Андрей Хазарин - Живой товар
— Так может, бросим машину и уйдем через дворы и подъезды?
— Нет, мы сделаем иначе…
Ах, какой тон! Ну просто Наполеон планирует сражение при Аустерлице! Или князь Голенищев-Кутузов Смоленский со своими приближенными в Филях…
А Дима, пока я ему всякие прозвища придумывала, начал странные маневры: то разгонялся, то притормаживал — и все косился в зеркало. Наконец остановился у какого-то кафе — не прямо, а чуть дальше, уже в тени, — и набрал номер на мобильнике:
— Иван Иваныч? Рад, что застал вас. Да, я… Обнаружили слежку «ВАЗ-2105» вишневого цвета. Два человека… Нет, номер не разглядел, далеко держатся… Понятно… Вроде… Хорошо. До связи.
— Ася, так сколько, говоришь, у тебя с собой денег?
— Достаточно. Если на доллары — сто двадцать где-то. А что?
— Надо по городу покататься, скупиться немножко. Тебе колготки нужны, а если найдем в такое время — и кроссовки. У меня сигареты почти на нуле, да и заправиться пора… И перекусить не помешает.
— На такое хватит. Только давай и в самом деле с колготок начнем. Терпеть не могу в рваных ходить.
* * *«Лучше перебдеть, чем недобдеть», — в который раз повторил про себя Кононенко старую истину. Ведь собирался за Иващенко послать только одну машину, но в последнюю минуту решил перестраховаться — и правильно сделал. Самое страшное — недооценить противника. Вот тебе маленькая, вот тебе тоненькая! Отбиться смогла, мужик какой-то влез в драку — и он же её увез. Отделал ребят и на их машине уехал! И откуда только взялся?!
Правда, такого варианта не просчитал — думал о милиции и Ашоту велел не ввязываться, только наблюдать и информировать. Может и промахнулся: если бы вмешались ребята, возможно, сейчас уже беседовали бы с рыжей и её защитничком. С другой стороны, пару точек уже засекли, а там, глядишь, и на главное укрытие выйдем, где она Гончарову прячет. Это же не профессионалы, где они безопасных баз наберутся…
Точно, дилетанты и не самые умные. Только что Ашот опять на связь выходил — катаются по городу на угнанной машине как ни в чем не бывало. И рыжая, похоже, добровольно за ним следом ходит. Знакомый?.. Может, тот, о котором Хозяйка говорила. Тогда, выходит, не поссорились они. Потому и возле дома оказался — встречал после работы. Это немного меняет дело. Вдвоем могут надумать что-то осмысленное.
Сейчас парочка уехала, забрав с собой какие-то книги, от старого дома на углу Киевского проспекта и улицы Болотникова. Зачем им в такой момент книги? Или совсем успокоились и расслабились? Ашот с Виктором не видели, куда именно заходили эти двое. Но вышли они через полчаса, не больше…
Размышления прервал новый звонок.
— Артур Митрофанович, они заправляются возле нового цирка.
— Понял, продолжайте наблюдение…
Выходит, собираются уезжать. Хоть у «Алеко» бак и небольшой, но километров на четыреста им бензина хватит.
Далековато собрались, господа! Останавливать вас пора. Может, задействовать ГАИ через Манохина? Тормознут как миленьких на любом выезде, нечего машины угонять… Нет, нельзя: ментам они тут же все выложат, пойдет волна. Нет. Если хочешь, чтоб дело было сделано толком — делай сам.
А ребятки пусть понаблюдают, покуда дежурная группа соберется. Сам вместе с группой отправлюсь. Очень мне с тобой, товарищ Ася Иващенко, поговорить хочется!
Глава 44
Есть время завязывать отношения и время их выяснять
Пока мальчишки на заправке вокруг машины суетились — деньги относили, потом заправляли, потом пистолет убирали, Дима сходил к киоску. Принес сигареты, напиток какой-то и колготки. Почти приличного качества.
Наконец-то я смогла избавиться от рванья и влезть в целое и сухое. А он ещё вытащил из сумки какой-то спортивный костюм — свой собственный, судя по размеру, — и велел надеть. Я, конечно, в этих гулливеровских брюках утонула, но после элегантной светлой юбки с мокрой и грязной кормовой частью перемена была разительная. В комплекте все это произвело воистину волшебный эффект — я сразу почувствовала себя лучше. Сейчас бы ещё махровые носочки и кроссовки!.. Но и так жизнь посветлела.
Правда, играло свою роль и присутствие рядом В. Колесникова. Как всегда собранного, деловитого, молчаливого. И, как никогда прежде, он мне вдруг представился абсолютно надежным и несокрушимым — как египетские пирамиды, например.
Только сейчас я сообразила, из какой неприятности он меня вытащил! И как вовремя подоспел!
Нельзя, наверное, испытывать такую чудовищную благодарность к человеку, которого только вчера поклялась больше никогда в жизни не видеть, — но вот испытываю же! Наверное, это те самые «психологические качели», о которых нам толковали на курсах: чем сильнее отклонится настроение в одну сторону, тем дальше потом качнется в обратную. А может, просто очень не хотелось, чтобы он исчез навсегда?..
— Эй Георгиевна, о чем мечтаешь?
— Так, о разном…
— Я тоже об этом мечтаю. Смотри, что я нашел вчера.
Дима вытащил из кармана и протянул мне облатку аспирина. Нашего, татьянского. Я повертела её перед глазами, но ничего интересного не заметила. Мне такой когда-то предлагали (как и всем сотрудникам — с хорошей скидкой), но я аспирин не люблю — какие-то глупости с кислотностью…
— Ну? Наш аспирин, видела я его и не раз.
— А теперь инструкцию посмотри.
— Смотрю.
— Вот тут, справа…
Инструкцию я раньше не видела. По-английски, хоть бы перевод сделали, только удосужились резинкой свой штамп пришлепнуть: «MADE IN здесь», сделано родной «Татьяной-фарм». А справа — поставщик… Ого! А поставщик-то «Махд-Фармация», отделение компании «Бадр и сыновья». Ирина же говорила Бадр! Бадр — фамилия жениха её липового, бордельных дел мастера… Ни фига себе открытие!
— Слушай, а где ты взял эту штуку?
— В киоске купил, аптечном. Возле Водобуда.
— Там филиал, где Ленка работает. Аптечный…
— Да, ты говорила. И киоск у них фирменный.
Киоск, может, и фирменный. А, может, и нет. А вот я точно дура фирменная! Ведь сама Димке все факты назвала, а без его подсказки картину сложить так и не сумела. Вот кретинка…
— Дим, это получается, что…
— Именно так и получается. Двусторонний обмен. Зелье на девочек. Бартер.
— Ира о семейном бизнесе говорила.
— Значит, бизнес более широкий. Многоотраслевой. Как у вашей «Татьяны».
— И ты все время это с собой таскаешь?
— А что тут такого — обычное лекарство. Если не знать всего остального, конечно…
— Именно. Ну что, ты сразу сбегал начальничку своему доложить?
— Погодил пока. Пусть из этой истории нас вытянет, вот тогда и поторгуемся. А пока его из кресла выдергивать пора — уж слишком настойчиво за нами «пятерка» эта едет.
Дима пару раз щелкнул кнопкой — раздался ещё более отвратительный звук.
— Иван Иваныч? Да, я. Преследователи становятся все наглее… Понял… Понял… До связи…
Повернулся ко мне:
— Мадам, какое вино вы предпочитаете в это время суток?
Все, ребята, съехал мой Колесников!
— Ты что? Какое вино?
— Я хочу есть. И тебе давно пора. Поедем в «Три банана». Там прилично кормят и совсем недорого. И подать могут прямо в машину.
В «Трех бананах» нас действительно обслужили и быстро, и вежливо, и недорого. Несколько минут мы просто ели, потом я вышла из машины, выбросила разовую посуду, и мы неторопливо и спокойно принялись за кофе — крепкий, сладкий и обжигающе горячий. А под него уже и поговорить можно было.
Первым начал Дима.
— Так, Ася. Сейчас у нас пауза. Мы на людях, тут нас не тронут, будут ждать удобного случая. Иван Иваныч велел тянуть время, пока он примет меры. Что будет через полчаса — не знаю. Не знаю, сможем ли ещё нормально поговорить. Так я уж сейчас скажу, хоть момент не самый подходящий. Я после вчерашнего много думал. Я не смог вычислить, где правда, — в том, что тебе рассказали, или в том, что Иван Иваныч говорит. Только для нашей с тобой безопасности выгоднее, как ни странно, чтобы ты оказалась права, тогда нас защищать будет не милиция с папой Кучумовым, которому мы как кость в горле, а жулики, которым мы с нашими открытиями очень даже нужны…
Он начал закуривать и покосился влево. Я автоматически повернула голову туда же, он рявкнул:
— На меня смотри! А за ними я сам пригляжу осторожненько. Они сидят в машине, нас не слышат, но видят. Тут довольно светло от фонарей. Ты смотри на меня и улыбайся иногда.
Я вспыхнула как спичка. Орет еще!
— За какие такие заслуги тебе улыбаться?!
— Да не за заслуги, для чужих глаз улыбайся! Пусть думают, что мы спокойные, слепые и лопоухие, их не видим и удирать не собираемся.
И сам оскалился. Та ещё улыбочка, видел бы он себя в зеркале. Я ухмыльнулась.
— И вот что: кончай на меня злиться, а? Ты уж прости меня за всю эту историю. Пойми, сам-то я такими категориями свои поступки не оценивал, я делом занимался, а по сути получается — действительно врал тебе и использовал… Но поначалу я ничего особенного не планировал, так, просто думал познакомиться, ходить в вашу фирму, мне тогда казалось, это самый легкий и простой способ выполнить задание… А дальше все само собой покатилось… Ну кто же мог знать, что привяжусь я к тебе? Что ты для меня станешь важнее любого задания? Важнее всего?
