Аттракцион с полтергейстом - Маргарита Малинина
— Значит, это сделал не он! — крикнула Катька.
— Да-да, может, ты просто не хочешь испытывать чувство вины?
— Какое чувство вины?!
Мы с Пашей переглянулись. М-да, здесь надвигается буря, а я-то думала, что это я шороха наведу, приехав. Как бы нам с Самойловым не пришлось бежать, роняя тапки.
— Такое! Я говорил тебе: сдай его Титову! Он толкнул журналистку, он сам сознался, он забрал карту памяти, у него есть мотив! Возможно, отчим узнал, что он это сделал, по этой причине он грохнул его. И из-за тебя, выходит, друг моего отца умер! Тот самый, что обращался к нам за помощью! Хороша сыщица! Тебе дадут кликуху «черная вдова». Кто к ней обращается, тот неминуемо…
Какая участь постигает всех обратившихся к Любимовой, по мнению Женьки, нам не довелось узнать, потому что Катька в этот момент вылила своему бойфренду в лицо почти полную чашку остывшего (я надеюсь) чая, после чего поднялась и с гордо поднятой головой покинула помещение.
— Отлично! — рявкнул Логинов и стукнул кулаком по столу, из-за чего опрокинулись уже все оставшиеся чашки.
— Да что с вами? — тихо спросила я, чтобы его не нервировать, а Паша так же тихо ответил:
— Они так давно, я тут с ними столько дней уже страдаю, ты бы знала!
— Ты страдаешь?! — зарычал Женя с таким выражением лица, что я испугалась, как бы сейчас сами чашки не полетели Павлу в голову.
Что на него нашло?
Короче, пришел наш черед ретироваться, оставляя спятившего Логинова одного за столом.
— А сколько дней ты с ними?
— Третьи сутки пошли.
— То есть два дня всего?
— Знаешь, два дня с ними идет за четыре! Мне даже от них в номере приходилось закрываться!
— Зачем?
— Я боялся, что они меня обидят! Они такие злые, зачем мы с ними дружим?
Невзирая на всю серьезность ситуации, я прыснула со смеху. И влетела опять в Титова. Он с недовольством посмотрел на мое улыбающееся лицо. Надеюсь, он не искал в нем торжества из серии «Это я всех убила, а ты меня не нашел и никогда не найдешь».
Отель открывался для всех, следственные мероприятия, по всей видимости, были завершены. Михаила (мне на него показал Павел) уводили в наручниках, и он, заметив Самойлова, прокричал: «Я невиновен! Скажи им, трупорез!»
— Пойдем погуляем, пусть эти остынут, — предложил Паша, и мы вправду вышли на улицу.
Обойдя сквер, пошли дальше в сторону хвойного леса. Тут даже дышалось лучше, несмотря на близкое расположение трассы с кучей сложных развязок.
Раздувая ноздри, я с придыханием прошептала:
— Высокие сосны, голубые ели… Жаль, я не художник.
— И что же они ели? — ляпнул Павел и заржал.
— Кто?
— Голубые!
М-да. Нас постоянно пытаются свести общие друзья, и когда выясняется, что Павел не против (а чего бы ему быть против?), набрасываются на меня, почему-де ты с ним не хочешь встречаться? Отвечаю всем и сразу: вот поэтому! Юмор уровня Петросяна, от которого все бабки в отдаленных от цивилизации деревнях закатывались бы, демонстрируя неполный комплект зубов, отчасти золотых, меня, к сожалению, не прельщает.
— Давай возвращаться.
В фойе мы столкнулись с Олесей — сестрой Ярослава. Ну то есть получается и Вениамина тоже. Мне пришлось выражать соболезнования. Она меня даже не сразу узнала, оно и понятно, видела мельком на лестнице. Сняв свои громоздкие очки, протирала глаза черным носовым платком.
— Сколько горя у одного человека, — ужасалась я по дороге в номер. Или куда меня Павел ведет? Узкий коридор, пустой, только двери с одной стороны. Ни столиков с вазочками, ни кресел, ни кулера.
— А кто это?
— Это сестра обеих жертв.
— Надо говорить «обоих» жертв, они же мужики!
Я вздохнула, но спорить — выше моих сил. Номер был не заперт. И снова женщина на моих глазах промокает глаза платком, на этот раз — белым и бумажным.
— Катька, ты что, ревешь из-за него? Да брось, он у тебя полоумный! Хотела альфа-самца, вот и получила.
— Э! — возмутился Самойлов. — Не трогайте Жеку!
— Паша, выйти, пожалуйста, — я вытолкала парня за дверь. — Иди к своему Жеке, — сказала на прощание и заперла нас с подругой внутри. А что, он же запирался, по его собственным словам? Пущай погуляет теперь сам.
— Дело не в этом, — заговорила Катя, убирая салфетку. — Я просто подумала, вдруг он прав? Мы ведь знали вину Михаила. Он был там, он толкнул ту девушку, она упала и потеряла сознание. Но он сказал, что не убивал ее, и я поверила! К тому же тело оказалось не там, но он ведь мог и обмануть… Специально сказать, будто драка была в коридоре, а не в кладовке, чтобы я за это зацепилась. И получается, что Женька прав! Из-за меня убит хозяин гостиницы! А он друг моего будущего свекра! Хотя… — Катя тяжело вздохнула, но не стала договаривать предложение. Впрочем, и так было понятно, что она имела в виду.
— Успокойся, вы помиритесь, как мирились всегда. Чего только вы не проходили в своих отношениях! А замуж выходить необязательно и даже нежелательно, мы-то с тобой, как умные девушки, это понимаем. Сейчас они за нами ухаживают, а после брака нам придется! До самой смерти! Бесплатная кухарка, бесплатная горничная, бесплатная роженица и няня, бесплатная путана!
Слава богу, Катька хихикнула. А то я тут стараюсь, стараюсь… Я уже готова была пошутить в стиле «голубые ели», лишь бы ее отвлечь от дурных мыслей.
Я вздохнула и села рядом. Все-таки о важных вещах тоже надо разговаривать.
— Его увели, кстати, сейчас. Твердил, что невиновен.
— Да? Мне почему-то именно так и кажется. А то знаешь… да ну, глупость, — она отмахнулась.
— Э! Когда это Катерина Бесстрашная стеснялась делиться своими идеями?
Катя хохотнула из-за того, что я припомнила ее прозвище.
— Это было бы слишком просто, понимаешь? Хотя такое встречается гораздо чаще, чем что-то сложное, но… Тем не менее у него был мотив в первом случае. Во втором не знаю, это Женька будет выяснять через отца, кому что причитается. Вроде бы в суде можно доказать, что ты супруга, даже если вы не расписаны. Свидетели там, фотографии и все прочее…
Я кивнула, потому что тоже об этом слышала.
— Получается, и тут мотив есть, — закончила мысль подруга. — Мать оставит отель ему.
— Ты знаешь, я никто, чтобы смеяться над тобой. — И я рассказала свою историю. — Выходит, что Вероника убила его в нашей кладовке, предварительно усыпив жену, а потом покончила с собой. Так думает следствие.
Катька хмыкнула.
— Если бы следствие думало как-то иначе, все сыщики остались бы без работы! — Мы помолчали, и Катя спросила: —
