Иэн Рэнкин - Открытая дверь
— Так ты ничего ему не сообщил? — уточнил он с выражением зловещего спокойствия на лице.
— Достань мне эти деньги, и Эдвард ничего не узнает, — пообещал Страх.
— Я уже начал переговоры…
При этом гангстер смотрел на Уэсти, и Майка неожиданно осенило. «Ангелы Ада» вели широкую международную торговлю, в которой произведения искусства могли играть роль обеспечения… или даже валюты при совершении сделок. По-видимому, Кэллоуэй собирался использовать Уэсти для изготовления подделок, с помощью которых он собирался ввести в заблуждение нанимателей Страха… тех самых людей, которые, оказывается, до сих пор не знали, что вместо подлинника Аттерсона им всучили талантливую копию.
Майк был потрясен. Чибу потребовалось всего несколько мгновений, чтобы просчитать все варианты. И действовал он тоже без колебаний. Страх как раз отвернулся, чтобы взглянуть на пленников и решить, кого же все-таки прикончить первым. Он не слышал, как Чиб выхватил из стойки кий для снукера и размахнулся.
Хрясть! Удар вышел такой силы, что кий с треском переломился пополам и несколько щепок отлетели Майку на колени. Элис взвизгнула, Лаура негромко ахнула. Гигант пошатнулся и едва не завалился на Майка, но все же сумел устоять на ногах, несмотря на град ударов, которые обрушил на него Кэллоуэй. Одновременно гангстер громко закричал, призывая на помощь своих телохранителей.
Дверь распахнулась, и в зал ворвался один из громил.
— Врежь ему, Джонно! — велел Чиб.
— С удовольствием! — рявкнул тот, бросаясь в драку. Удар ногой попал согнувшемуся Страху в лицо. Кровь брызнула во все стороны, но гигант уже выпрямился и с такой силой толкнул Кэллоуэя плечом, что бандит отлетел к стене зала. Элис снова закричала, но не от страха — она звала на помощь, изо всех сил стараясь порвать путы. Проследив за ее взглядом, Майк понял, в чем дело: подружка Уэсти смотрела на оставшуюся приоткрытой дверь, за которой виднелся кусочек такого знакомого, светлого, нисколько не опасного мира. Он и сам разглядел тротуар, фонарный столб, мостовую… Любой прохожий, пассажир проезжающей машины или таксист сразу заметил бы, что внутри снукер-холла происходит что-то подозрительное.
Уэсти, похоже, тоже это понял. Сильно качнувшись, он опрокинулся на пол вместе со стулом и, совершая немыслимые телодвижения, начал рывками двигаться в сторону двери, за которой его ждало спасение.
— Эй, а мы?! — крикнула ему Элис.
— Я… приведу… помощь… — прохрипел Уэсти, царапая пол каблуками. Ему удалось преодолеть уже несколько футов, и Майк с удивлением заметил, что Уэсти оставляет за собой чуть заметный влажный след, который заставил его подумать об улитке, задумавшей обогнуть земной шар.
Потом Майк посмотрел на Лауру, но она, казалось, была целиком поглощена борцовским поединком, который происходил буквально у нее под ногами. На лбу и на щеках у нее алели капельки крови, но Майк знал, что это — кровь Страха.
Что до Джимми Эллисона, то он… смеялся. Его плечи и грудь буквально сотрясались от приступов безумного хохота, вызванного разворачивавшейся перед ним картиной. Вот Джонно бросился на скандинава сзади и попытался сдавить его горло согнутой в локте рукой. Чиб тоже успел подняться с пола; он готовился атаковать Страха спереди, и Майк в очередной раз поразился быстроте и непредсказуемости его решений. За считаные мгновения союзник стал врагом. Он, впрочем, не был уверен, что, если Страх проиграет в этой борьбе, пленники автоматически будут спасены, поэтому не оставлял попыток справиться с веревкой, которой были связаны его руки. Уэсти к этому времени преодолел почти половину расстояния до двери, и Элис то разражалась воплями одобрения, то снова принималась звать на помощь.
— А где Гленн? — неожиданно спросил Чиб у Джонно.
— Я думал… он сзади… — с натугой пропыхтел громила сквозь стиснутые зубы. Он все еще пытался душить скандинава, но тот неожиданно подался назад. Маневр был таким стремительным и сильным, что Джонно не успел ничего сделать. Послышался сухой треск, похожий на тот, который раздался, когда сломался кий. Джонно ударился спиной о деревянный бортик стола и обмяк. Рука, которой он сдавливал горло скандинава, разогнулась. В следующее мгновение Страх шагнул вперед, а Джонно сполз на пол с перекошенным от боли лицом.
Кэллоуэй тем временем попытался пнуть гиганта в пах, и Майк сразу вспомнил школьные баталии за велосипедным сараем. Этот выпад, однако, не возымел желаемого действия — Страх только пошатнулся, но сразу выпрямился и взмахнул затянутым в перчатку кулаком. Первый удар угодил гангстеру в подбородок, второй попал в солнечное сплетение и сбил с ног; глаза Чиба закатились, и он без сознания рухнул на пол.
Страху понадобилось всего несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Из носа у него продолжала струиться кровь, дыхание было хриплым, а лицо все еще сохраняло багровый оттенок после атаки Джонно, однако двигался он по-прежнему быстро. В два прыжка гигант достиг двери и захлопнул ее, потом наклонился к Уэсти и, схватив за волосы, оттащил на прежнее место и рывком вернул в вертикальное положение. Уэсти взвизгнул от боли: прядь его волос осталась в кулаке Страха, и Элис снова принялась осыпать гиганта оскорблениями, но он не обратил на нее внимания. Вместо этого он снова вернулся к Кэллоуэю и Джонно, пытаясь оценить, насколько они могут быть опасны. Убедившись, что с этой стороны ему больше ничто не угрожает, скандинав взглянул на Майка и остальных.
— Я вас всех убью! — хрипло выкрикнул он. — Убью и вернусь домой!
— Твоим работодателям это вряд ли понравится, — хладнокровно возразил Майк. — Ведь ты должен привезти им их деньги, а я — единственный, кто может их для тебя достать.
Страх покачал головой:
— Я думаю, что мои наниматели удовлетворятся фотоснимками ваших трупов.
— А ты не боишься, что полиция может заинтересоваться убийцей?
— Меня здесь уже не будет. — Страх снова обернулся. — Кэллоуэй должен умереть, а свидетелей я никогда не оставлял. — Он ткнул пальцем в сторону Майка. — Тебя, приятель, я оставлю на десерт.
— Значит, ты считаешь меня слабейшим?
— Вы все слабаки! Целый город долбаных слабаков и слюнтяев! — Страх запрокинул голову и то ли застонал, то ли зарычал, но не от боли, а скорее от отвращения. Да и лицо у него сделалось сейчас совсем как у человека, который смертельно устал от непроходимой глупости окружающих. — Этот ваш хваленый Кэллоуэй… Он же просто кретин, и тем не менее он сумел стать некоронованным королем Эдинбурга. Ну и кто вы после этого? Слабоумные? Идиоты?..
— Возможно, ты и прав.
— Еще как прав!..
С плотоядной улыбкой, сделавшей его окровавленное лицо еще ужаснее, Страх достал откуда-то из-под рубахи узкий сверкающий клинок и не спеша огляделся.
Чиб по-прежнему лежал в глубоком нокауте, из его левого уха стекала на пол струйка крови. Распростершийся под столом Джонно громко стонал; он был в сознании, но, судя по его лицу, предпочел бы валяться в отключке. Пятеро пленников на стульях были надежно связаны и не могли оказать никакого сопротивления.
— Лучшее, что ты сейчас можешь сделать, — заметил Майк, — это свалить отсюда, пока Гленн не привел подкрепление.
— Гленн?.
— У Чиба было два телохранителя, если помнишь, так что времени у тебя осталось совсем мало.
— Ничего, я успею. Гленн найдет здесь только трупы — своего босса и ваши.
Майк не нашелся что ответить. Похоже, он исчерпал все возможности отсрочить неизбежное. Быть может, если он бросится на Страха и постарается ударить головой в живот… Нет, бесполезно.
Гигант, похоже, тоже подумал о чем-то подобном. Он негромко усмехнулся, и Майк, понимая, что наступают последние секунды его жизни, повернулся к Лауре, которая из последних сил сдерживала слезы.
— Прости, — сказал он. — Вот не думал, что у нас все так сложится…
— Откровенно говоря, — откликнулась Лаура, — наше второе свидание действительно прошло немного не так, как бы мне хотелось.
Уэсти снова попытался разорвать веревки и в очередной раз опрокинулся на пол. Элис, похоже, готова была последовать его примеру. Только Эллисон сидел смирно и только время от времени хихикал себе под нос. Похоже, разум окончательно его покинул.
«И все это из-за нескольких картин — подумал Майк. — Из-за того что мне стало скучно и я пошел на поводу у своих желаний и у своей алчности. Я уступил соблазну и был обманут настоящим негодяем — профессором Гиссингом».
При мысли о том, что профессор избежал всего, что выпало на его долю, и что сейчас он спокойно наслаждается отдыхом в окружении краденых шедевров, Майк почувствовал острый приступ злобы. Это было дьявольски несправедливо, что профессор греется на солнышке и распивает коктейли, тогда как его сообщники вот-вот потеряют последнее, что у них осталось, — жизнь.
