Семен Данилюк - Бизнес - класс
- Четверик прилетит с часу на час. И тут же будет добиваться аудиенции, закончил рассказ Коломнин.
- Уже звонил, - глухо подтвердила Лариса.
- По словам Ознобихина, - Коломнин отошел к окну, приподнял портьеру, будто разглядывая происходящее на улице, а на самом деле, чтоб не смотреть на Ларису. - Четверик будет предлагать за компанию полтора десятка миллионов долларов. Но согласится на пятьдесят.
Он замолчал, ожидая реакции. Но то, что услышал, поразило: Лариса захохотала. В беспокойстве Коломнин обернулся, ища глазами что-нибудь из напитков. Однако искать успокоительное не пришлось. То не была истерика. Это был злой смех задетого за живое человека, которому пересказали оскорбительную остроту на его счет.
- Пятьдесят? - переспросила она.
- Да. Думаю, можно попробовать и побольше, - недоуменно подтвердил Коломнин.
- Это если только очень постараться.
Дверь распахнулась, и в гостиной показалось озабоченное лицо Зульфии: хохот Ларисы донесся до залы.
- Все в порядке, - успокоила ее Лариса. И тем испугала еще больше.
- Это нервное, - нашелся Коломнин.
- Если что, вода на столике, - неловко кивнув, Зульфия вышла.
- Надо же - не поскупились! Да у нас только извлекаемых запасов газа на миллиарды. Высококачественный конденсат. Прямой подход к магистральному трубопроводу. И за все это пятьдесят? Нечего сказать - щедро...А ты что отмалчиваешься?!
- Меня уволь. Это теперь твоя компания. Тебе и решать.
- И тебе! Ты мой муж! - жестко объявила Лариса. - Ну, все равно что муж. Говори, что думаешь! Вижу ведь, затаился. - Я бы, пожалуй, отдал.
- Вот как? - Коломнин поймал на себе пытливый, неуютный взгляд Ларисы. - И можно узнать?..
- Ознобихин прав в главном: бизнес этот для тебя чужой. Да и кусок по правде такой, что не проглотить. Не добром, так силой, но - выживут. А так возвращаешься миллионершей. Москва под тобой. Наскучило - покупай виллу в Ницце. Все, чего хотела, - твое.
- Не веришь в меня?
- Не в том дело, - от прямого ответа Коломнин уклонился. И она это заметила. - В этом мире в одиночку, хоть и семи пядей, не выживешь. Да еще без связей. Был в связке банк, была надежда подняться. А теперь, когда все против... Лара, здесь согласованные правила игры. Они даже государство надувают согласованно. И если завтра "Транснефть" перекроет нам доступ в нефтяную трубу, мы не выйдем на экспорт. Газовую трубу контролирует "Газпром". Ты думаешь, им всем нужны новые конкуренты? Потому полагаю, лучше тебе достойно уйти в сторону.
- Это, по-твоему, достойно?! Чуть припугнули и -в кусты! Компанию Салман Курбадович как семейный бизнес задумал. Месторождение это сам нашел и выпестовал. Никто, кроме него, не верил. За него Тимур погиб! И теперь уйти?! Говори же! Или - тоже перекупили?!
- Знаешь что? Я у тебя ничего никогда не клянчил, - Коломнин сделал движение выйти. Но Лариса метнулась к нему так, что соскочившая с соломенных волос черная капроновая накидка вяло вспорхнула в воздух.
- Прости! Разве не видишь, какая я сегодня? Нельзя мне одной быть. Говори же!
- Хорошо, - в самом деле меряться обидой с держащейся из последних сил женщиной было не по-мужски. - По совести мне самому все это противно. Но еще раз повторяю: тебе нужен серьезный союзник. Допустим, найти такого можно, месторождение привлекательно. Но тогда его нужно пустить в уставной капитал. Хотя бы на блокирующий пакет. А этого ты теперь сделать не можешь. Не можешь даже поменять Совет директоров. А в нем до сих пор люди, которых Гилялов легко перекупит. Или уже перекупил. - Я тебе больше скажу: оказывается, я и не директор, - под вопрошающим взглядом Лариса сокрушенно оттопырила нижнюю губу. - Родич мой Казбек вчера заявил, что назначил меня Салман Курбадович без решения Совета директоров. А значит, незаконно. Требует срочно собрать Совет. Ты знаешь, по-моему, он сам хочет стать директором. Вот ведь как! Не успел умереть и - откуда что берется. Так что и здесь, похоже, предстоит большая драка.
- Главная проблема в другом, - к разочарованию Ларисы, Коломнин проигнорировал услышанное как якобы несущественное, - чтобы реально управлять компанией, мало быть директором. Нужно быть собственником. А даже если акции Фархадовым завещаны твоей дочери, раньше, чем через полгода в наследство вы не вступите. А за полгода...
- Нам не нужны полгода.
- Не понял?
- Еще месяц назад Салман Курбадович оформил дарственную на внучку. А я соответственно - опекунша. Нам не нужны полгода, Сергей.
- Это серьезно, - обескураженно признал Коломнин. - Выходит, Фархадов заранее просчитал подобную ситуацию. И ты - знала, и ничего мне не сказала? Лариса виновато пожала плечом. Это было ново: прежде она торопилась обсудить с ним каждую мелочь.
- Что ж, тогда можно попробовать повоевать. Если уж решилась. Хотя шансов... - он отчеркнул пальцем кончик мизинца.
- Шансы есть. Есть! - гипнотизирующе произнесла Лариса. - Месяц-полтора максимум и - в трубу врежемся. А там, сам знаешь, иные деньги хлестанут.
- Я знаю. И другие знают. Потому и попытаются раньше уничтожить.
- Мы выдержим. Вместе - выстоим. Жалко, конечно, что не получится теперь взять под контроль "Руссойл". Ничего! Найдем другого трейдера.
- Зачем другого? Бери "Руссойл". Дарю, - Коломнин сделал щедрый жест.
Пришел черед изумиться Ларисе:
- То есть что значит даришь? - Ну, не сам "Руссойл", конечно. Но "Хорнисс холдинг", на котором двадцать пять процентов "Руссойла", теперь твой. Плюс столько же на "Нафте". Так что по сути одно и то же.
- Погоди. Но "Хорнисс" принадлежит банку.
- Вчера я переписал его на тебя.
- Но...Сережа, за это же, - она пошевелила побледневшими губами, не решаясь произнести роковое слово. - "заказывают". - Я не приму. Слышишь? Немедленно звони адвокату. Отменяй. Ты мне живой нужен, понимаешь? Додумался, Дон Кихотишко паршивый!
Она схватила трубку, принялась тыкать ею в его ладонь. - Набирай номер, я переведу. Главное - успеть, пока никто не знает.
От неподдельного страха ее у Коломнина повлажнели глаза: все-таки человек по-настоящему проявляется в решающие минуты. - Успокойся, Лоричка, - он мягко вынул трубку из вспотевшей руки, положил на рычаг. - Я не самоубийца. В субботу Ознобихин от имени банка подписал согласие на переоформление "Хорнисса" на тебя. Так что, считай, все легитимно.
- Коля?! - растроганно вскрикнула Лариса. - Господи! Хоть одна чистая душа среди этого беспредела.
Разуверять ее Коломнин не стал.
К тому же на пороге без стука появился Резуненко.
- Я только сейчас с участка, - пробормотал он. И затоптался - растерянный, выгнанный из берлоги медведь.
- Витенька! Вот мы и осиротели, - зарыдавшая Лариса бросилась ему на грудь. А он стоял, оглаживая ее своей нескладной, будто ковш экскаватора ладонью, и, беспомощно глядя поверх нее на Коломнина, все повторял:
- Ничего, Ларичка. Как-нибудь переживем. Вместе перемужествуем. Главное что вместе.
Тонкий голос Казбека Мамедова, который сочно, со знанием дела на ходу распекал кого-то, разрушил идиллию еще до того, как сам он появился в малой гостиной.
Отстранившись от Резуненко, Лариса нахмурилась.
- Ты что в самом деле позволяешь себе? - вошедший Мамедов обежал взглядом помещение, обозначил кивок, - то ли поздоровался, то ли констатировал чужое присутствие. - Скоро большие люди прибывать начнут. А полы опять натоптаны. Я ж сказал, чтоб посторонних не пускать.
При этом он мазнул глазом по Коломнину и Резуненко, неприкрыто отнеся их к разряду тех самых посторонних, чье присутствие в доме необязательно.
Ноздри Ларисы затрепетали. Обескураженный внезапной бесцеремонностью, набычился Резуненко.
Но Коломнин опередил их:
- Посторонним и впрямь лучше бы удалиться. - Что хочешь сказать, слушай? Мамедов, собиравшийся выйти, замешкался.
- А это только тебе на ушко. Лариса, Виктор, не оставите нас? Хочу с Казбеком посплетничать.
Он жестами выставил обоих, уселся на диване, похлопал рукой по сидению.
- Чего хотел? - Мамедов настороженно опустился на краешек.
- Посоветоваться, - Коломнин откинулся на спинку, прикрыл глаза. Замотался что-то за эти дни. С милицией только что общался по поводу "Магнезита". Они ж директора тамошнего арестовали. И арестовали между прочим по нашему заявлению о мошеннических договорах. Теперь вот хлещутся, будто раскололи. Якобы признался, кто в "Нафте" с ними те договора убыточные назаключал. - А то мы без них не догадались, да? Спохватились, - Мясоедова сами давно турнули.
- Так вот оказывается, что не он.
- И кто же? - до Коломнина донеслась раздраженная интонация человека, которого втягивают в пустой разговор. Но когда он внезапно раскрыл глаза, то наткнулся на напряженный взгляд. Будто слушал один, а говорил другой. - Так кто же?
- Ты не поверишь, но - ты.
- Я?! Что за ерунда, слушай? Я и видел-то его раза три, может. Живем неподалеку. Придумывают твои менты. Раскрыть ничего не умеют, вот и - как это? На понт берут.
