Миюки Миябэ - Седьмой уровень
Даже не успели обжиться. Запах краски еще не выветрился, дерево не просохло. И однако хозяева убиты, дом стоит пустой, похожий на зомби…
Саэгуса пересек площадку и остановился перед дверью. Она была приоткрыта на несколько сантиметров. Безмолвно, одним движением головы он сделал знак Юдзи приблизиться.
Юдзи отворил дверь. Луч фонарика, взметнувшись, высветил ножки кровати. Поднялся еще выше. Показалось вздыбленное белое одеяло.
Затем появилась рука.
Юдзи затаил дыхание.
Поводил фонариком. Луч упал на плечо, скользнул на подбородок, перескочил на лицо. Нет сомнений — на кровати лежит юноша. Вот только лица не видно. Может, слишком темно?
Нет, не поэтому. Лицо лежащего было сплошь покрыто шрамами.
Вздрогнув, Юдзи обернулся. Саэгуса сказал безразлично:
— Результат пластической операции.
Лежащий на кровати юноша застонал, что-то невнятно бормоча, и перевернулся на другой бок.
Юдзи опустил фонарь. Саэгуса вырвал фонарь из его рук. Протянул пистолет.
— Забавно получается, — прошептал он, — пистолет, подброшенный Такэдзо.
Юдзи взял в руку пистолет. Перехватило дыхание, как в первый раз, когда он прикоснулся к нему в «Паласе».
— Целься, — сказал Саэгуса.
— Не могу.
— Через не могу.
Юдзи покачал головой.
— Нет, это убийство.
— Он убил твоих родителей.
— Надо вызвать полицию.
— Нельзя терять время, — Саэгуса талдычил монотонно, почти бесчувственно. — Ну, передадим его полиции, и что дальше? Вспомни, что сказал Такэдзо. Всего лишь предоставим Такаси шанс избежать наказания.
— Все равно это убийство, — выдавил из себя Юдзи.
— Вовсе нет. Месть.
Рука, сжимающая пистолет, не поднималась.
Он не мог убить спящего человека.
— Кроме тебя это никто не сделает, — голос Саэгусы доносился откуда-то издалека. — Подумай об убитых, они оскорбятся, если ты сдрейфишь.
Юдзи поднял глаза. Саэгуса ободряюще кивнул, глядя ему в глаза.
— Я посвечу. Стреляй в грудь, — прошептал он еле слышно. — Левее, там, где сердце. Даже если чуток промажешь, умрет от потери крови. С головой сложнее. Черепушку так просто не пробьешь.
Юдзи ухватился за последний довод.
— Я не попаду.
— Попадешь. Подними руку. Прицелься.
Казалось, он утратил свою волю. Стал куклой, машиной.
— Держи пистолет обеими руками, будет сильная отдача.
Сделал, как было сказано.
— Ноги поставь на ширину плеч, руки вытяни.
Сделал.
Человек на кровати тихо вздохнул. Значит, сладко спит, ни о чем не подозревая. Значит, жив.
— Нажимай на курок указательным пальцем. Вставь палец.
Сделал. Ладони так взмокли от пота, что казалось пистолет вот-вот выскользнет из рук.
— Надавливай медленно. До конца. Если выстрелишь внезапно, дуло дернется, и как пить дать промажешь.
Закрыв глаза, Юдзи кивнул.
— Я дам знак, — сказал Саэгуса и выключил фонарь.
Выдержал паузу. Затем каким-то чужим, грубым голосом окликнул:
— Такаси!
Человек, лежащий на кровати, не пошевелился.
— Такаси, проснись! — протянув руку, сдернул одеяло, крикнул: — Просыпайся!
В темноте послышалось шуршание одежды и бормотание:
— Кто это?..
Сонный голос. Голос человека, не догадывающегося о нависшей опасности, погруженного в безмятежный сон.
— Ты — Такаси Миямаэ? — спросил Саэгуса.
Молчание.
— Кто здесь?
Встревоженный голос.
Саэгуса зажег фонарь. Яркий луч осветил лицо человека, лежащего на кровати.
Человек приподнялся. Закрыл лицо рукой, отпрянул назад.
— Отец, это ты?
Спросив, он стал отодвигаться назад, точно пытался спрятаться в темноте. Перед глазами Юдзи возникла прикрытая пижамой грудь.
— Стреляй! — приказал Саэгуса. Резким, не терпящим возражения тоном. Но Юдзи не мог пошевелиться, не мог нажать на курок, не мог даже дышать. Не мог опустить руку.
— Проклятье!
Человек в круге света изогнулся и выхватил что-то из-под подушки. Блеснуло. Юдзи едва успел сообразить, что это нож, как человек бросился на него. В тот же момент раздался грохот.
Выстрелил. Нет, его заставили выстрелить. Рука Саэгусы протянулась из-за его спины и обхватила руку, сжимающую пистолет. Дернувшись, он нажал на курок.
— Опасно! — сказал Саэгуса, отпуская руку.
Невероятно, подумал он. Отдача оказалась неожиданно слабой, он почти не ощутил ее. Удивительно — при таком тяжелом пистолете.
Но пахло порохом. Резкий, кислый запах. И главное — человека на кровати не видно.
— Наверно, где-нибудь есть рубильник, чтобы зажечь свет, — сказал Саэгуса и вышел из комнаты. Юдзи остался один в темноте.
Неизвестно, как долго это продолжалось. Наконец, зажегся свет. Реальность обрушилась на него как лавина.
Комната была приблизительно того же размера, что и гостиная на нижнем этаже. Две кровати стояли у правой стены. Впереди было окно, задернутое плотной шторой. Слева — пара кресел, трюмо, у окна торшер, возле него кадка с декоративным растением. Как трогательная картинка в рекламе недвижимости.
Вот только на ближней кровати лежал худощавый юноша, застывший в корчах. Вся грудь была залита красным, пижама разорвана, в нос ударял запах паленого.
Глаза юноши были открыты. Руки задраны вверх, точно в приветствии, возле правой руки — кухонный нож с длинной ручкой, раздражающий своей неуместностью.
Нож — тотем…
Саэгуса, вернувшись, подошел к кровати. На мгновение замер, всматриваясь в лицо юноши, протянул руку и закрыл его веки.
— Если б ты не выстрелил, он бы тебя зарезал, — сказал он, поворачиваясь к Юдзи.
Юдзи, наконец, опустил руки. И точно под тяжестью пистолета, у него подкосились ноги, он сел на пол.
— Прикончили! — послышалось у него над головой.
Поднял глаза — Такэдзо. Руки связаны галстуком, брюки испачканы в грязи.
— Теперь мы квиты. Да и у тебя гора с плеч.
Не обращая внимания на иронический тон Саэгусы, Такэдзо не отрываясь смотрел на распростертое тело.
— Не узнать. Рубцы от швов. Пластическая операция?
— Еще не законченная, — ответил Саэгуса.
— Это точно Такаси?
— Точнее не бывает.
Такэдзо, выдохнув, посмотрел на Юдзи.
— Надо его закопать. Вы же не собираетесь обращаться в полицию?
— Разумеется, — бросил Саэгуса.
Такэдзо, не решаясь что-либо советовать, просто предложил:
— Надо во что-то его завернуть. Можно взять чехол с сиденья моего автомобиля. Я принесу. Не развяжете меня? Уже нет смысла держать меня связанным.
Саэгуса освободил ему руки, и Такэдзо вышел из комнаты. Довольно долго он не возвращался. Все это время Саэгуса, присев на край кровати, курил и смотрел на Юдзи.
— Так и будешь сидеть на полу?
Юдзи понуро качнул головой.
Как-то слишком быстро все произошло.
А в результате он стал убийцей.
Не было ощущения, что отомстил врагу. Как ни пытался он себя убедить.
Убил человека — вот и все.
Разжав пальцы, выпустил пистолет. Он со стуком упал на пол.
Вернулся Такэдзо, неся в охапке кусок серого полиэтилена.
— Давайте вначале спустим его с кровати. Если кровь впитается, потом не отстираешь. Если тебе, профессор, неприятно, обойдемся без твоей помощи.
Такэдзо фыркнул. Щека дернулась.
— Дело сделано, чего уж теперь. Хотя бы своими руками схороню Такаси.
— Теперь Такаси психиатрическая экспертиза ни к чему и вскрытие не грозит. Можешь спать спокойно.
— Как не стыдно так говорить!
Саэгуса, криво ухмыльнувшись, повернулся к Юдзи.
— Пойди, проветрись на свежем воздухе. И барышня в машине небось места не находит от беспокойства. Наверняка услышала звук выстрела.
Действительно, пора взять себя в руки. Нельзя оставлять Акиэ в одиночестве.
Вышел из комнаты, спустился по лестнице, прошел через освещенную гостиную. Как назло, все бросалось в глаза, напоминая об убийстве. На полу остались следы крови. Они почернели, зияли проплешинами на ворсе ковровой дорожки.
Пятнышки крови, разбрызганной по стенам, выглядели омерзительно, точно кишащие насекомые.
А на диване, накрытом пестрым покрывалом…
Тотем.
Юдзи изо всех сил встряхнул головой.
Почему уже давно его так неотвязно преследует это слово?
Остановившись, уставился на диван. Напрягся, попытался сосредоточиться, но получил обратный результат — вот-вот готовые сложиться фрагменты памяти разлетелись в разные стороны.
Он потерял терпение. Стукнул себя по голове и выбрался через окно наружу.
С лестницы виднелась крыша машины, в которой осталась Акиэ. Небось трясется от страха. И все же хорошо, что она осталась там. Он вдруг осознал, что сейчас больше всего на свете хотел прижаться к ней.
