Колин Харрисон - Убийство со взломом
Полиция – вернее, один-два человека в департаменте, кого, несомненно, контролировал через полицейский комиссариат мэр, сделала лишь две ошибки – ошибки на первый взгляд незначительные. Первая состояла в том, что если все это действительно планировалось, ни к чему было так долго тянуть с патрульной полицейской машиной – упущение, приведшее к гибели Уитлока от руки Каротерса. Второй ошибкой стало неупоминание в рапорте допроса, которому подвергли водителя фургона. Показания водителя подтверждали показания Каротерса и являлись другой, альтернативной версией произошедшего, выдвигая и другого подозреваемого – потому показания эти и следовало было изъять. Всего-то каких-то два параграфа. К тому же Департамент полиции, эта гигантская бюрократическая машина, славился среди прочего и своей неорганизованностью: здесь часто пропадали документы, свидетельства и разного рода информация. Полицейские на улицах, патрульные, вряд ли стали бы гореть желанием защитить мэра. В большинстве своем копы не так испорчены. Все потрясающе просто; надо только сказать или заплатить нужному детективу – и страничка рапорта с упоминанием допроса будет изъята.
Официальную версию подкрепляли показания женщины, видевшей Каротерса в то время, как она выбрасывала мусор. Кто-то догадался, что она может быть полезной, и быстренько сопроводил ее в Ротонду, надеясь, что она сумеет сличить подозреваемых с фотографиями в досье и таким образом идентифицировать его. То, что она смогла это сделать, поистине удивительно. Но то, что она при этом оказалась пьяной, явилось большим невезением для того, кто руководил операцией. В результате Каротерса пришлось отпустить. Что же касается того, что у Каротерса хватило ума, выйдя на свободу, незамедлительно принять участие в вооруженном ограблении, могло показаться диким и смехотворным, но лишь доказывает переменчивость счастья, вечно колеблющегося между двумя полюсами. Едва Каротерс вновь был взят под стражу, как полиция получила возможность с легкой душой оставить поиски прочих подозреваемых. Разумеется, ни Каротерс, ни Стайн и понятия не имели о том значении, какое приобрело присутствие рядом с местом преступления фургона. И так как Питер не стал делать достоянием гласности ни это, ни показания водителя, в официальную версию факты эти не попали, а значит, Стайн, готовясь к защите и штудируя документы, их не увидит и не учтет. Если бы Каротерс не выболтал случайно то, что он сам счел не имеющим отношения к делу досадным обстоятельством, Питер в жизни не связал бы печальноглазого с двойным убийством.
Ну а отношение Хоскинса ко всему этому? – думал он. Ирония тут заключалась в том, что Хоскинс, которому на Уитлока было в высшей степени наплевать, явно старался использовать его гибель для того, чтобы упрочить свою связь с мэром. Хоскинс, с каждым днем все больше уподоблявшийся стремительному и не знающему пощады артиллерийскому снаряду, будет действовать против Каротерса на каждом шагу, использовать каждый повод, выворачивать наизнанку каждый факт – он бы и мать свою придушил, если б можно было выжать из этого дополнительное свидетельство в пользу обвинения и во славу его, Хоскинса, карьеры.
Рассеянно кружа по городу, Питер пришел к выводу, что выбрал его Хоскинс для этого дела по причинам, прямо противоположным тем, которые он назвал ему наутро после убийств. Хвалил, ободрял! Как мог не заметить Хоскинс, в каком удрученном состоянии находился Питер все эти последние месяцы! То и дело глупые ошибки, обращения за помощью к Берджеру, домашние неурядицы. Начальник Питера далеко не глуп, и опыта у него побольше, чем у Питера.
Хоскинс решил все так, как он решил, надеясь манипулировать обвиняемым. Не знай он о Джонетте Генри в момент, когда с утра пораньше кинулся звонить Питеру, последнее могло бы служить доказательством, что и ему не все обстоятельства были известны, по крайней мере первоначально. Но Хоскинс совершил ошибку: он ни разу не вспылил, не возмутился тем, что его ввели в заблуждение, доложив об одном убийстве, а не о двух. Такое упущение должно было вызвать у него ярость. А он это проглотил, ни слова не сказал, не стал распекать. Из чего можно было сделать вывод, что он закрывает глаза на различия в почерке двух убийств и не ждет от Питера предположений, что совершить эти убийства могли разные люди и по разным причинам. Возможно ли, что Хоскинс, подозревая в Питере рассеянность, на это и полагался, надеясь, что Питер, наслаждаясь вниманием прессы, вызванным столь быстрым обнаружением преступника, не станет углубляться и заглядывать за фасад, а удовлетворится версией, представленной полицией? Неужели именно поэтому и был отвергнут Берджер? Похоже, что Хоскинс перехитрил их обоих – подстроил так, чтобы в день убийства Берджер оказался в Гаррисберге, а сам тем временем всячески его поносил, может быть даже намекая насчет кокаина, который тот нюхает, отсюда и замечание, брошенное детективом, осматривавшим место преступления. Но это значило бы, что Хоскинсу было известно о готовившемся убийстве. Предположение совершенно нереальное, так как Каротерс действовал спонтанно. Вероятнее, что Хоскинс, которому мэр позвонил наутро после убийства, усмотрел для себя шанс как в отлучке Берджера, так и в нервном состоянии Питера.
Проворачивая в мозгу одно за другим разные предположения, соображения и логические построения, Питер сделал круг, обогнув Ратушу, и по Маркет-стрит направился к Деланси. Нет, не может он пока разобраться в том, что произошло, решил он. Дом его был неосвещен, и машины Кассандры возле дома он не увидел. Ночь, подобная прошедшей, для Кассандры дело обычное; отыщет себе, наверное, других мужиков. А он не станет возобновлять членство в клубе, когда кончится карточка, и больше никогда ее не увидит. Ну а кольцо, должно быть, не вернешь, если только она не отрыгнет его вместе с густой рвотной массой, что вряд ли.
Напротив своего дома он увидел машину и в ней мужчин. За ветровым стеклом темные силуэты их были слаборазличимы.
Эти неизвестно кто следили за ним, желая удостовериться, что он сделает то, чего желают они. Отступив в тень, он вернулся в машину и направился в промышленный район возле реки Делавэр, где, припарковавшись, прошел пешком вдоль высокой проволочной ограды. Он знал точно, куда идти, чтобы добыть то, что было ему так нужно. Если не здесь, значит, где-нибудь еще, может быть, в каком-нибудь ночном баре. Он шел, подняв плотный воротник пальто, прикрывая щеки, низко нахлобучив на лоб шляпу от «Л.Л. Бина». В тени кирпичного склада стояли две машины. Когда Питер подошел, одна из машин тронулась с места и отъехала. Привыкнув к полумраку, Питер разглядел двух мужчин; развалившись на багажнике, они курили. Питер проверил в кармане деньги.
– Ну? – так приветствовал Питера один из мужчин, заподозрив его как покупателя в бесперспективности. – Мы как раз товар получили, мистер. От Вэйнмейкера, Стробриджа и Клосьера. – И мужчина шлепнул рукой в перчатке по руке партнера.
– Ах ты, паршивец! – улыбнулся второй. – Дай-ка мне этой штуки. – Асфальт вокруг был усыпан разноцветными капсулами крэка.
– Что вы можете мне предложить? – спросил Питер и сам не узнал своего голоса, таким тусклым, мертвенным он ему показался.
– Смотря что вам надо. Белье, например, на четвертом этаже.
Питер выждал, пока стихнет хохот.
– Что-нибудь поминиатюрнее.
Мужчина отпер багажник, открыл его.
– Хорошо, хорошо.
Вытащив из кармана пальто маленький фонарик, он осветил им деревянный ящик. Внутри лежали несколько десятков разновидностей ручного оружия самых различных моделей. Пистолеты и винтовки-полуавтоматы «АК-47» китайского производства, «узи», «МАС-10», полуавтоматы с разборным стволом, револьверы, патронные обоймы. Хватило бы на целую армию. Мужчина вытащил боевое ружье.
– Президент говорил, что импорт таких красавцев – вещь незаконная, – хохотнул он, – но мы не импортом занимаемся. Мы просто поддерживаем рынок. – Он поднял пистолет. – Пули от таких вот, например, прошибают пуленепробиваемые жилеты полицейских. Кирпичные стены, даже муниципальные мусоровозы.
– Нет, – мотнул головой Питер.
– Черт тебя дери, парень! Эта штука выпускает две сотни ядреных пуль в минуту! – Он вытащил из ящика револьвер. – Вот. Полуавтоматический. Спусковой механизм отличный. Стоит сорок. С обоймой – сорок пять.
Питер молчал.
– Ну, что еще знать хотите? – В голосе продавца он уловил раздражение. – Выстрелит как надо.
– Как насчет безопасности? Предохранитель имеется?
– Нет. А если вам безопасность нужна, нечего с оружием чикаться!
Оба мужчины так и покатились со смеху. Казалось, смешнее они в жизни ничего не слышали. Питер вручил мужчинам две двадцатки и добавил пятерку. Второй, порывшись в ящике поменьше, извлек оттуда несколько обойм, примерил, пока не подобрал нужную, зарядил револьвер и протянул его Питеру стволом вниз.
