Наталия Левитина - Девушка без недостатков
– Что?! – крикнула в ответ Маша. – Говори громче, не слышно!
– Я спрашиваю, папа оставил мне свою квартиру? Или купил новую?
– А какая разница?
– Я мечтаю, чтобы это была его собственная квартира. С его книгами, одеждой, письменным столом, пледом на диване. Я бы читала его книги, я бы поняла, что за человеком он был. Пиджаки в шкафу пахли бы его одеколоном. А вдруг он вел дневники? И оставил их мне? Ах, нет. Он даже письма мне не написал. Или… Может, письмо ждет меня в этой квартире?
– Лиза, – подозрительно посмотрела на подругу Мария. – У тебя навязчивая идея.
– Да, это точно.
– Тебе пора смириться с фактом, что отца в твоей жизни как не было, так и не будет. Ничего нельзя изменить.
– Это невыносимо!
– Но он тебя любил. А ну-ка, брысь отсюда! – рявкнула Мария. – Дайте девочкам поговорить!
– Не очень-то вежливо, – оскорбленно сказал Антон.
– Мама, ты груба, – сказал Леша.
Надув губы, близнецы сползли с дивана, изъяли из обращения Эдика и гордо покинули комнату.
– Ух ты! А я и не надеялась, что они послушаются! – удивленно произнесла Маша. – Давно надо было их выгнать. Достали, монстрята.
– Ты думаешь, он меня любил?
– А как же!
– Почему он не признался в Париже, что он мой отец?
– Лиза! Ты ведь знаешь, что к тому моменту он уже был смертельно болен. Вероятно, у него не было сил на бурные эмоции и долгие объяснения. Он ведь не знал, как ты отреагируешь. Он просто посмотрел на тебя, убедился, что ты получилась классной, что ты – удачный ребенок, и решил, что может спокойно умереть, оставив на земле чудный свежий побег. И он о тебе позаботился, Лиза! Он обеспечил тебя на всю оставшуюся жизнь!
– А мама решила, что, если б я для него что-то значила, он оставил бы мне все свои миллионы.
– А откуда вы знаете, что они у него были?
– Но ведь он владел крупной компанией.
– Вдруг он разорился?
– Разорился?
– Обанкротился! А если и не обанкротился, если действительно он был безумно богат, вдруг он не захотел портить тебя деньгами. Тоже аргумент.
– Маша, беседа с тобой имеет психотерапевтический эффект. К сожалению, недолгий. Как только я остаюсь одна, все опять плохо. Знаешь, какое у меня настроение? «Вот листок упал, / Вот другой летит листок / В вихре ледяном…»
– Что-то японское?
– Да. Рансэцу. Мне грустно. И знаешь… Этот отвратительный Валдаев уже нашел себе девицу.
– Как?!
– Да. Какая-то Ирина. Рыжая, вульгарная, примитивная.
– Рансэцу наверняка примет за рыбу или сыр?
– Да! Но красивая. Она была в их офисе, когда француз знакомил нас с завещанием. Валдаев не сводил с нее глаз.
– Лиза, это ничего не значит. Наверное, она была в мини или в шортах.
– В шортах. Как ты догадалась?
– Просто потому…
Девушкам не удалось в деталях обсудить наряд Ирины и аморальность Валдаева, потому что раздался звонок в дверь.
Дети с улюлюканьем выкатились в прихожую. Причем Эдик не шел, его тащили волоком, так как ребенок был туго обмотан простыней. Голова малыша была забинтована колготками.
– Он раненый. У нас госпиталь, – пояснили близнецы. – Папа!!! Папаня любимый!!! – заорали они в следующее мгновение.
Этот вопль заставил бы содрогнуться любое родительское сердце. У Ильи перехватило дыхание.
– Привет, карапузы. Здрасте, девочки, – смущенно сказал он, вваливаясь в квартиру и цепляясь за косяк сотней полновесных пакетов. – Вот, принес вам еды. Разбирайте.
Дети, кряхтя и сопя, потащили мешки на кухню.
– Привет, – застенчиво сказала Маша.
– Хорошо выглядишь, – выдавил из себя Здоровякин. И покраснел.
– Спасибо. Ты не останешься? Не поиграешь с детьми?
– Да я это… Валдаев и клиентка внизу, в машине, ждут.
– Какая клиентка?!! – одновременно встрепенулись Маша и Лиза. Обе сразу же подумали о рыжеволосой Ирине в шортах.
– Вы что так испугались? Наша клиентка. Мадам Деманже.
– А-а-а… Тогда ладно.
– А этот где? – кисло, но уже вполне миролюбиво осведомился Илья. – Митя ваш.
– «Уволили старых слуг. / Как сильно разлука с ними / Печалит сердца детей», – продекламировала Лиза. Ее, очевидно, основательно заклинило на японской поэзии. – Это хокку Рансэцу.
– Хок-ку-ран-сэ-цу, – задумчиво повторил абракадабру Здоровякин и бросил на Лизу взгляд, полный сожаления. Видимо, решил, что бедная девушка слегка повредилась умом после того, как от нее уплыла пара миллионов евро.
– Дмитрий взял выходной, – сказала Маша. – А ты, судя по количеству провианта, еще долго собираешься жить в разлуке с нами?
– Да нет… Я… Ладно, девчата, мне надо бежать!
Илья рванулся прочь из родной обители, но замешкался в дверях, быстро вернулся, сграбастал Марию и неловко поцеловал ее в щеку.
– У тебя убойная прическа, – объяснил он свой неожиданный поступок.
– Передай привет Саше! – крикнула вдогонку Лиза.
– От Лизы привет, – бросил Здоровякин. Он втиснулся в джип. А там шло бурное обсуждение, нужно ли господам Деманже брать с собой во Францию рыжеволосую валькирию Ирину.
– Что, Лиза у вас? – спросил Валдаев.
– Да.
– О! – только и молвил Валдаев и вернулся к животрепещущей теме. – Не понимаю вас, Анн-Мари! Мало того что эта бессовестная девица месяц мурыжила вашего внука на озере по заказу преступника, вы собираетесь устроить ей райские каникулы!
Непонятно, почему Александра так волновало, поедет Ирина в Париж, не поедет?
– А что я сделаю? – пожала плечами Анн-Мари. – Поль так хочет. Она его околдовала. Да и мне она понравилась. Сейчас скажу, сейчас… Потрясная герла! Во, вспомнила выражение.
– Да уж, – вздохнул Валдаев. – Потрясная.
Илья посмотрел на друга с иронией.
– От Лизы тебе привет, – повторил он зачем-то.
– Да слышал я, – небрежно отмахнулся Валдаев…
Набег на магазины длился сравнительно недолго, Саша и Илюша даже не успевали обрасти мхом под дверью очередного бутика…
– …Не верится, что мы больше не увидимся! – расстроенно сказал Илья, прижимая к себе Анн-Мари.
Они стояли около гостиницы.
– Поцелуемся, – вздохнула мадам Деманже и вытянула губы трубочкой. – Да, мальчишки, мне вас будет не хватать!
– Все-таки мы отвезем вас завтра в аэропорт.
– Ильюша, не надо! Зачем вам вставать в четыре утра? Менеджер сказал, нам дадут гостиничный лимузин.
– Осторожнее в самолете, – взволнованно посоветовал Саша. – Не трогайте там ничего руками.
– Почему? – удивилась Анн-Мари. – Буду.
– Не нервничай, – толкнул Валдаева Здоровякин. – Стоп-крана в самолете нет. Приезжайте еще. Просто так. Не по делу.
– Да, приезжайте.
Прощание на крыльце отеля было страстным. Со стороны казалось – расстаются близкие люди.
– Неужели кончилась эпопея с Полем и Анн-Мари Деманже? А, Сань?
– Апупея, а не эпопея.
– Здорово, что удалось обойтись без трупа. Вчера звонил Зуфар Алимыч, я доложился. Сказал, задание выполнено, французская гостья удовлетворена по полной программе.
– А он?
– Обозвал меня предводителем рамапитеков. Саша, ты знаешь, кто это? Опять какая-нибудь гадость?
– Да нет, почему же, – улыбнулся Валдаев. – Довольно почетно. Посмотришь в словаре.
Настроение у парней было приподнятым. Легкая грусть от расставания с Анн-Мари перекрывалась дикой радостью, что удалось-таки сбагрить опасную француженку и даже не сильно покалечиться при этом. Яркие солнечные лучи били сквозь лобовое стекло. Город утопал в багряной, ало-сизой, желтой листве. Кроны деревьев высились плотными разноцветными веерами.
– На Дипломатическом проспекте пробка, – сообщил Валдаев. Он давил кнопки радио, отыскивая музыку.
– «Движение по улице Магнитки перекрыто ввиду ремонтных работ, – тарахтела девушка-диктор. – На подступах к площади Героев Войны – большое скопление машин, также образовалась пробка. Информация о ситуации на дорогах предоставлена городской службой спасения, спонсор выпуска новостей – ресторан «Картахена». Ресторан «Картахена» порадует вас оригинальными блюдами латиноамериканской кухни. Настоящим мужчинам придется по душе роскошный мексиканский фахитос, поданный на раскаленной сковороде с пресными лепешками, острым соусом и овощами. Ресторан «Картахена» открыт… О, извините, тут еще одно сообщение, и довольно неприятное. Только что поступила информация о мощном взрыве на Первомайской улице. Обрушился жилой дом номер 17. О жертвах и причине взрыва пока не сообщается…»
Александр, очевидно, собирался исследовать черепом прочность лобового стекла: он едва не улетел вперед, когда Здоровякин резко ударил по тормозам. В другом контексте Илье досталось бы по полной программе, Валдаев вытащил бы на свет все мыслимые и немыслимые недостатки любимого друга и подверг их детальному анализу, припомнил бы все промахи и неудачи Илюши, начиная с возраста испорченных пеленок, и в довершение обозвал бы партнера «подлым антарктическим сурком». Но сейчас он ошарашенно молчал. Потом схватил друга за локоть: