Антон Леонтьев - Побег с Лазурного берега
– Я знаю некоторых, кто бежал оттуда, но чтобы человек с Запада добровольно проникал в Россию... Мне потребуется время. Придется подождать!
Дни тянулись нескончаемо долго. К концу недели специалист по документам позвонил Майклу в отель и сообщил:
– Завтра вечером. Прихвати с собой деньги. Как и договаривались, двадцать пять тысяч. И еще десять за скорость.
Майкл и Карло еле дождались следующего дня. Когда наступил вечер, они явились в логово специалиста по фальшивым документам. Позвонив во входную дверь, услышали:
– Входите, не заперто!
Их встретил странно улыбающийся хозяин.
– Все готово, – объявил он, – пойдемте. Только оружие придется оставить в комнате. Не потерплю, чтобы в мою мастерскую заявлялись люди с пушками!
Майкл и Карло положили оружие на стол и последовали за хозяином в подвал. Тот отворил тяжелую стальную дверь и пропустил гостей вперед.
– Прошу!
Молодые люди шагнули в комнату, дверь позади них с грохотом захлопнулась. В комнате их ждали четыре вооруженных смуглых типа.
– Не двигаться! – произнес один из них. – Мы вас долго искали и наконец-то нашли. Господин Костандиллис желает вас видеть.
Майкл понял, что сопротивляться бессмысленно. Ему и Карло надели наручники и вывели из подвала. Специалист по фальшивым документам ждал наверху. Увидев Майкла, он начал оправдываться:
– Я был вынужден выполнить их приказ! Я – человек подневольный...
Грянул выстрел, несчастный повалился на пол. Засунув пистолет за пояс, один из греков буркнул:
– С предателями и свидетелями всегда поступают так. Хозяин велел пока не убивать вас, а доставить к нему, в Афины. Не завидую я вам, придурки. Лучше бы он велел нам кокнуть вас прямо здесь. А так он сам примется за вас – придется помучиться. Ну, вперед!
Лиза
Ее разбудили ночью – перед Лизой стоял Костандиллис в сопровождении нескольких охранников. Миллиардер стащил с нее простыню и, уставившись на облаченную в нижнее белье девушку, объявил:
– Тебе пора. Вертолет доставит тебя на материк. Пожелай себе удачи, потому что от нее зависит не только твоя жизнь, но и жизнь мальчишки.
У Лизы было несколько минут, чтобы умыться и одеться. Ее отконвоировали к вертолетной площадке. В вертолете она оказалась с тремя подручными Костандиллиса. Перелет на материк прошел без происшествий, они приземлились на закрытом аэродроме в Афинах, где их ждал спортивный самолет. Охранники сдали Лизу на руки своим коллегам. Самолет поднялся в воздух через минуту после того, как девушка оказалась на борту.
Ее обслуживала миловидная стюардесса, которая подала девушке плотный завтрак. Лиза выпила соку, но от еды отказалась – кусок не лез в горло. Куда они летят? Прямиком в Москву? Но как же документы? Вряд ли они смогут попасть на территорию Советского Союза, ведь потребуются паспорта с визами. Да и совершать посадку в тамошних аэропортах могут только самолеты авиакомпаний, а не частные.
В полете они находились недолго, вряд ли больше часа. Затем стюардесса попросила девушку пристегнуть ремни, и самолет пошел на снижение. В иллюминатор Лиза видела море огней – внизу лежал большой город. Куда же они прилетели?
Самолет приземлился на военном аэродроме, и к нему сразу же подъехал джип. Лизу сдали на руки мужчинам в военной форме, и те, игнорируя вопросы девушки, велели ей сесть на заднее сиденье и заткнуться.
Поездка длилась около часа – сначала мелькали горы и леса, затем сельские домишки, и наконец появились бетонные монстры-шестнадцатиэтажки. Лиза заметила несколько транспарантов, искусно подсвеченных прожекторами, и поняла, что находится в одной из социалистических стран Южной Европы – Югославии или, возможно, Герцословакии. И та и другая входили в коммунистический лагерь, однако пытались продемонстрировать самостоятельность, и их руководители – Иосиф Броз Тито и Теодор Хомучек – заявляли о том, что их страны выбрали «третий путь развития».
Джип остановился перед приземистым зданием, один из сопровождающих скомандовал, обращаясь к Лизе:
– Вылезай!
Девушка подчинилась и вышла на улицу. Было тепло, гремели цикады, в воздухе пахло ванилью. Лизу провели в здание. Их встретили несколько молчаливых и насупленных личностей, которые не произнесли ни слова, даже не ответили на приветствие девушки. Ей предоставили большую комнату в полуподвале, окна которой, под самым потолком, были зарешечены.
Лиза улеглась на кровать и, невзирая на сильное волнение, тотчас заснула. Она пришла в себя от того, что кто-то тормошил ее за плечо. Над ней склонился человек во френче защитного цвета, с военной выправкой.
– Не спать! – приказал он по-русски со странным акцентом. – Есть!
Неулыбчивая, костлявая женщина внесла еду. Лиза заметила, что в оконца падает свет – значит, уже рассвело. Она позавтракала и снова улеглась в постель. Делать все равно было нечего. Она уже начала привыкать к мысли о том, что ей придется стать наемной убийцей. Но весь вопрос в том – сдержит ли свое слово Костандиллис и отпустит ли ее и Карло? Но пока операция не завершена и Эрих фон Дриммлер жив, она не знает ответа.
* * *Время тянулось бесконечно. Вдруг появились человек с алюминиевым чемоданчиком и юркая девица с фотоаппаратом и штативом. Их сопровождал уже известный Лизе субъект во френче.
– Сейчас будем делать фото, – сообщил он.
В течение последующего часа Лиза была в руках гримера и фотографа. Ей изменили форму носа, состарили, заставили надеть очки и нацепили седой парик. Девица сделала серию снимков. Субъект во френче, внимательно следя за происходящим, одобрительно качал головой и ронял фразы на странном гортанном языке, который был чем-то похож на русский.
После фотосессии Лизу оставили в покое. «Френч», перед тем как уйти, протянул ей рыжую кожаную папку и сказал:
– Читать. Ты должна ознакомиться с объектом.
Когда он ушел, Лиза открыла папку. Там оказалось досье на жертву – на графа Эриха фон Дриммлера. Его отец, отпрыск древнего рода, был генералом вермахта и любимцем Гитлера. Однако прежняя эйфория генерала улетучилась, когда германская армия завязла на просторах Советского Союза и он стал свидетелем зверств в отношении местного населения и военнопленных. Генерал фон Дриммлер был поборником сильной власти, однако немедленно разочаровался в национал-социализме. Особенно противно его натуре было уничтожение так называемых «недорас» в концентрационных лагерях: это, по его мнению, было страшным преступлением.
В узком кругу он выражал недовольство фюрером, заявляя, что тот, преследуя свои сумасшедшие цели, мечтая о мировом господстве, ввергает Германию, а вместе с ней и полмира в пучину бедствий. Генерал считал, что Гитлера следует устранить, его место должны занять опытные военные. Военная диктатура – вот что требовалось стране. Тогда бы в течение всего нескольких недель можно было заключить перемирие с американцами и англичанами, прекратить уничтожение евреев и славян и общими силами начать борьбу с коммунистами.
Тайные разговоры привели к возникновению подпольного комитета, замыслившего государственный переворот. 20 июля 1944 года в ставке Гитлера сдетонировала мощная бомба, пронесенная в портфеле графом фон Штауфенбергом и спрятанная им под столом в кабинете фюрера. После получения известия о смерти диктатора в Берлине прочие участники заговора, в том числе и генерал фон Дриммлер, начали осуществлять ползучий переворот.
Однако их радость оказалась преждевременной, а первые успехи сменились арестом – оказалось, что Гитлер при взрыве чудом не пострадал и весть о его смерти оказалась «уткой». Многих участников переворота арестовали и без суда и следствия расстреляли той же ночью или отправили в концлагеря.
Генерал фон Дриммлер, один из наиболее активных заговорщиков, понимал, что его не пощадят. Поэтому, когда к нему в кабинет вломились люди из СС, предпочел покончить с собой. У него осталась семья – жена и двое взрослых сыновей. Месть диктатора была ужасна: он приказал бросить их в концлагерь, желая выместить злобу за предательство фон Дриммлера и за его самоубийство.
Эрих фон Дриммлер, в то время молодой человек двадцати семи лет, сотрудник рейсхминистерства иностранных дел, оказался в концлагере Равенсбург. Многомесячное пребывание за колючей проволокой на многое открыло ему глаза. Он и раньше, как и отец, весьма критически относился к режиму Гитлера, однако был уверен, что Германии требуется сильный вождь. К тому моменту, когда концлагерь освободили американские войска, он превратился в пламенного антифашиста.
Его младший брат и мать не пережили заключения. Ничто более не связывало Эриха с Германией. Поэтому в 1947 году он покинул страну и перебрался сначала в США, а оттуда в Канаду. Он решил начать все заново.
Фон Дриммлер, отлично говоривший по-английски и по-французски, поступил в университет и начал изучать экономику. В новой жизни судьба была благосклонна к нему – он женился на дочери крупного банкира, и тесть помог ему организовать небольшую фирму, занимавшуюся поисками нефти. К концу пятидесятых фирма превратилась в большой концерн, который спустя десять лет стал одним из мировых гигантов.
