Виктор Доценко - След Бешенного
- Я едва сдержалась, чтобы не позвонить Михаилу Никифоровичу.
- Молодец, что сдержалась... Ладно, извини, сестренка, но мне нужно срочно с Ростовским связаться.
- Держи меня в курсе.
- Договорились!
Константин набрал номер мобильника Ростовского, и через сорок минут они встретились в офисе Рокотова. Вместе с Ростовским приехал и Ушба. От предложения выпить они отказались и попросили Константина рассказать о результатах проверки. Когда он закончил, Ростовский встал с дивана и принялся возбужденно ходить по комнате.
- Вот козлы позорные! Ментам нас сдать хотели!
- Благодари Костика, что раскусил их подставу.
- Да мы с Андрюшей вместе решили, - смущенно заметил Рокотов-младший.
- Что ж, лишний раз убедились, какая этот Аркан гнида, - проговорил Ушба, - точно - пидор!
- Теперь ясно, он точно под ментами ходит, - вздохнул Ростовский, - и как его вытащить из крысиной норы, ума не приложу!
- Этот трус на открытый вызов никогда не пойдет, - уверенно заявил Константин. - Крысу можно выманить из норы только куском сала.
- Как ты хорошо сказал, дарагой Костик! - одобрительно кивнул Ушба: его глаза заблестели задорным блеском. - Мне позвонить нужно!
- Ушба что-то придумал! - констатировал Ростов-ский.
- Позвоню-ка я Муртазу, - сказал Ушба, обращаясь как бы к самому себе.
- Муртазу? - переспросил Ростовский. - Племяннику Отарика, что ли?
- Ну, - кивнул Ушба, - но сначала сделаю пару звонков, - и он начал набирать номер.
- Муртаз - мингрел, он родной племянник очень уважаемого "Вора" Отарика. Работает в небольшом банке на хорошей должности: начальником финансового отдела банка и одновременно первым заместителем председателя совета банка, - деловито пояснил Ростовский Константину. - Только я, убей бог, не понимаю, зачем Дато звонит ему?
В этот момент Ушба посмотрел на Ростовского и поднял кверху палец: "Не мешайте!"
- Муртаз, это ты? - спросил он по-русски и сразу же перешел на грузинский.
Говорили они несколько минут, причем был момент, когда Дато довольно дерзким тоном в чем-то старался убедить своего собеседника. К концу разговора Ушба повеселел, с улыбкой попрощался и положил трубку.
- Выйдет эта крыса из своей норы! - уверенно объявил он...
XXXI
Эхо московских разборок
Но вернемся снова на остров.
Савелий на мониторах увидел, как Широши снял кипу и отклеил пейсы, а через минуту он уже предстал перед своим единственным зрителем.
- Ну как? - даже несколько застенчиво поинтересовался Широши.
- Вы действительно превосходный актер! - искренне похвалил его Бешеный.
- Спасибо, если не шутите. - Широши явно обрадовался комплименту. - Я немного волновался, поскольку давно не играл публично, а вы, Савелий Кузьмич, ценитель строгий. Не сомневаюсь, что по ходу представления у вас возникло множество вопросов, на которые я постараюсь ответить чуть позже, может быть сегодня вечером. День мне придется провести в изучении финансовых документов. Делаю это я исключительно раз в год, чтобы хоть в общих чертах представить себе, что происходит в крупных компаниях, мне принадлежащих...
Вечерняя трапеза состояла из разнообразных овощных салатов, фруктов и соков. Говоркову иногда мучительно хотелось обычной русской картошечки, хоть жареной, хоть отварной, но жители острова этот продукт не употребляли, и пленник вынужденно примирился с полезной для здоровья фруктово-рисовой диетой.
- Чувствую, что вы сгораете от любопытства, - произнес Широши, когда они оба, уже насытившись, откинулись на спинки глубоких кресел.
- Ну, сказать, что сгораю, будет слишком сильно, но, думаю, ваш утренний визитер не только у меня, скучающего на острове, вызвал бы любопытство. Кто он? - Савелий вовсе не торопился, предвкушая интересную и долгую беседу.
- Это Брюс Рубинстайн, которого я называю старым еврейским пиратом. Начинал мелким торговцем и жуликом. Сейчас банкир, удачливый делец, умеющий посредничать в разных тайных и достаточно темных операциях часто между официально враждующими государствами, например между США и Ираком, получая от обеих сторон за секретность бешеные комиссионные. Как вы могли сами заметить, старина Брюс, мягко говоря, жадноват. Кстати, по происхождению действительно из Одессы, откуда его родители отбыли до его рождения. Сам родился в Хайфе.
- Я никогда о нем ничего не слышал, - признался Савелий.
- Что неудивительно, - перебил Широши, - Брюс всегда старательно избегал появляться на публике. В архивах даже крупнейших новостных агентств мира, солидных журналов и респектабельных газет нет его мало-мальски приличной фотографии. Но вам-то, Савелий Кузьмич, знать об этом персонаже не мешало бы.
- А зачем? - спросил Савелий.
- А хотя бы за тем, что Рубинстайн распоряжается приличным пакетом акций "Бэнк оф Нью-Йорк", через который на Запад из России уходили и уходят миллиарды долларов. Кроме того, он владеет несколькими небольшими банками в Швейцарии, тесно связанными с этим американским банком. Уверен, хотя не имею доказательств, что Брюс с Можаевым и другими членами "семьи" тесно взаимодействовали в финансовых сферах. Кстати, наш друг Брюс - давний агент ЦРУ, сотрудники которого не раз выручали его из разных передряг, в кои этот авантюрист регулярно влипал, и даже спасали от тюрьмы. Самые характерные черты Брюса - жадность, авантюризм и поразительная способность мчаться к поставленной цели по трупам.
- А что это за страшный зверь Шакал? И за что его должны казнить?
- Восхищен точностью формулировки вашего первого вопроса, - предваряя ответ, заметил Широши. - Если мы оба с вами согласны с той идеей, что в мире существует абсолютное Зло, то эта субстанция, именовавшаяся среди немногих посвященных Шакалом, была его наиболее законченным воплощением. За это он и понесет или уже понес заслуженное наказание.
- Кому же удалось его казнить? - спросил Савелий, ему было по-настоящему интересно.
- Насколько я информирован, - Широши немного задумался, - а моя информация об этом деле довольно скудна, есть некий тайный орден, который именует себя "Возрождение России", и именно его воины захватили Шакала и приговорили к казни. Вы что-нибудь слышали об этой организации?
- Нет, - с некоторым недоумением ответил Савелий. - А вы что о ней знаете?
- По существу, я не знаю ничего, кроме того, что это тайное общество, цели которого ясны из его названия.
- А что конкретно натворил Шакал? - не без озабоченности спросил Бешеный.
- Об этом мы можем только догадываться. Дело в том, что эта зловещая фигура обладала уникальной гипнотической силой, которую успешно применяла на расстоянии. Существует опасение, что во многих войнах и конфликтах двадцатого века, начиная с Первой мировой войны, непосредственно повинен Шакал.
- Так сколько же ему сейчас лет? - с недоверием спросил Бешеный.
- Много, очень много. И вас-то, Савелий Кузьмич, это не должно так удивлять. Ведь Посвященные Злу, равно как и Посвященные Добру, не имеют календарного возраста. - Он пытливо взглянул на Бешеного.
- Но у Шакала наверняка остались подручные? - тревожно спросил Савелий.
- Не подручные, а исполнители его злой воли, - аккуратно поправил его Широши. - Обладая огромной гипнотической силой, Шакал мог внушить любую, даже самую черную и жестокую мысль кому угодно: от Президента и крупнейшего ученого-интеллектуала до последнего бомжа.
- Он зомбировал людей, и они исполняли его приказы, уверенные, что поступают так, а не иначе, по собственной воле, - догадался Бешеный.
- Видите, как легко вы поняли метод Шакала, а теперь вам должны быть ясны последствия его деятельности.
- Ну, до нас с вами он не добрался, - облегченно сказал Савелий.
- За себя могу ручаться, а вот за вас... - Широши дипломатично сделал паузу.
- Вы полагаете, что я действовал под гипнозом Шакала?! - возмущенно воскликнул Бешеный.
- И не вы один, мой любезный Савелий Кузьмич... Вы ведь не забыли историю с базой в Казахстане, где вам был присвоен номер "Тридцатый"?
- Конечно, нет, - ответил совершенно сбитый с толку Бешеный. - Но какое отношение к Шакалу имеет эта база?
- Представьте себе, самое непосредственное. - Широши загадочно улыбнулся. - Углубляться в историю нашего с Шакалом давнего противостояния я сейчас не буду. Изложу конспективно канву тех событий, участником которых вы невольно оказались. Когда в Кремле воцарился Михаил Горбачев, я работал в Москве чиновником средней руки в одном из министерств и готовил, может быть, самый главный в моей жизни проект...
- Ну, вы даете! - присвистнул от неожиданности Бешеный.
- Я искренне хотел помочь России, которая с каким-то мазохистским наслаждением, коего я никак не могу ни принять, ни разделить, вот уже почти целый век ставит на себе рискованные социальные эксперименты.
- Как я понимаю, в тот период вы отказались от ваших обычных развлечений, - не преминул съязвить Савелий.
