Александр Горохов - Рожденный убивать
Всё бы сие, сами понимаете, было бы не так уж и плохо, если б, принципиально говоря, - никакого такого кровавого обычая попросту не существовало. Но Чингиз решил, что лишний ритуал, самим же им сейчас изобретенный, опять же не помешает, чтоб кровью закрепить отношения. А что касается будущего, то Чингиз решил так: если этот парень Аян понравится Аллах акбар! - пусть живут вместе и счастливо до скончания веков своих. Ну, а не придется ей по серду вовсе, так опять же - Аллах акбар! - найдутся варианты мирного разрешения проблемы. Главное сейчас ликвидировать опасность ближайшего времени, а будущеее - опять же в руках Аллаха.
Витька рассуждал анологично: если все сладится по доброму и он получит Аян, то - слава Те Господи! - ничего лучшего и не надо. А если все начнет рушиться, то с помощью Божье, он напомнит Чингизу про клятву на крови.
Они ещё выпили, закусили и Чингиз научил Витьку заканичивть трапезу на востояный манер. Надо было обеми ладонями провести по щекам, сложить и опустить руки, после чего сказать: "Омен!". Витька так и сделал. Он даже заверил, что поскольку является не крещеным, человеком вовсе без Веры, то может подумать и касательно своего перехода в Ислам, ибо ничего плохого в том не видит.
Чингиз решил, что склонил-таки парня - ни к Вере, конечно, а к преданности семье и старшим в этой семье. Он понимал, что парень влюблен в Аян по настоящему, всерьез, и готов ради неё на все. Приходилось, понятно, принимать во внимание вздорность характера будущего затя, но все же "деньги и женщины" всегда оставились самой надежной и самой роковой приманкой для мужчины. Тем более - молодого. На этом то они, родимые, и горят синим пламенем.
В сумерки пришел Витькин сменьщик в карауле - парень ленивый и скучный, который сказал, что ночь Чингиз проведет и вовсе без охраны: его попросту запрут, поскольку выломиться из сауны очень сложно, да и нужды нет.
- Не убежишь, чурка. - сказал сменьщик. - Бабы твои у нас. Так что жди, пока родня выкуп заплатит.
Чингиз уже принял свой отупелый вид, попросил мяса, ему пообещали.
Двери заперли и Чингиз озадачился лишь одним вопросом - чем бы наточить оставленный ему в подарок будущим зятем кухонный нож? Клинок казался ему недостаточно острым, а мог потребоваться для серьезного дела.
Точило нашлось. В парилке он извлек из каменки булыжник, который прекрасно сошел за оселок. Через час неторопливых трудов двадцати сантиметровое лезвие ножа стало острым, словно бритва.
...К этому времени Витька-Шланг уже вернулся домой. Матери не было свалила на свой сад-огород в пяти километрах от города. Матушку свою в будущие планы Витька вписывать не собирался. Последние годы он весьма смутно представлял себе, чем живет и как живет эта вечно ноющая, постонно полубольная женщина, которая проводила зиму в больнице, а лето на огороде. Будущее свое он видел теперь где-то на берегу моря, куда его давным давно вывозили в пионерский лагерь. По его разумению там, у моря, все сохранилось для него так же, как в детстве. Только теперь он вернется туда вместе с красавицей женой.
Последння мысль изменила его планы на вечер. Он намеревался поначалу тут же рвануть в Брянск на зеленой "ниве", которая принадлежала фирме по охране автостоянки, но вверялась его пользованию. Но теперь он решил отложить отьезд до утра. Приятно было в последний раз сходить на дискотеку. Сходить, чтоб свысока посмотреть на этих скачущих, потных обезьян, которые отвергали его - его, у которого теперь такая красавица невеста! Да ей все мартышки Щелковска в подметки не годились! Как именно он выразит свое презрение к лахудрам дискотеки, Витька ещё не знал. Но как-нибудь все-таки выразит. А вторая причина тому, что он отложил до утра свою поездку, представляла из себя уже более обдуманную и весомую мысль нежели первая, детская. Он прикиул, что Брянск, скорее всего, город все же достаточно крупный, побольше, скажем Щелковска, и найти там людей по тем скудным ориентирам, которые имелись, - сложно, если вообще невозможно. И получалось, что надо повидаться утром с этим Яровым, тот наверняка имел точный адрес проживания в Брянске Аян с матерью. Он решил, что с этим приличным, явно неглупым человеком, будет вести честную игру. Скажет, что жизни ему без Аян нет, что именно он , Виктор Нефедов положит все силы свои и самую жизнь, чтоб девушка была счастлива. Что возмет на себя заботы о спасении от долгов папаши и для того у него есть реальные, так сказать, материальные ресурсы. И все это было правдой и честной правдой. Две тысячи сто пять долларов накоплений, пистолет ТТ (без разрешающих документов на владение оружием) и автомоблиль "нива", который он уведет у своей фирмы, были. Автомобиль понадобится для поездки в Брянск и розысков, деньги уйдут на свадьбу, а пистолет он предложит Ярову в обмен на адресные сведения. Ярову - пистолет нужен, в этом Витька был категорически уверен: мужик сам погряз в серьезных проблемах, которые он, Витька-Шланг, мог очень даже досконально прояснить.
С этими приятными мыслями он отправился на дискотеку, где через час настроение его несколько изменилось.
Дискотека, как дискотека. Тот же зал, словно просторная конюшня, та же грохочущая музыка, мелькание огней, вой, крик, стон. Но сегодня вид закатывающейся в экстазе танцев толпы возбуждал Витьку как никогда. Дело даже не в том, что в туалете они купил таблетку "экстези". С его точки зрения это был не наркотик даже, а просто закуска, без которой не танцуют. Столь же отважно и в том же туалете он выпил с приятелями бутылку водки на четверых. И не все эти препараты заставили его словно воспарить над толпой. Он чувствовал, что сегодняшняя дискотека - в последний раз. Она, дискотека, уже ему безразлична, как безразличен любой кабак моряку, на сутки зашедшему в транзитный заграничный порт. Здесь можно делать все, что угодно, без оглядки на местные правила. Все танцующие особи, без различия полов, были ему равно отвратительны, он думал только об Аян и невольно выискивал в беснующейся толпе лица, хоть чем-то на неё похожие.
Дикое дело, но в этот вечер он, быть может впервые в жизни, среди девчонок имел сногсшибательный успех! Правда, он был велоколепный танцор, но чтоб так откровенно на него кидались девчонки, как в эти часы, - такого ему ранее и не снилось.
Он настолько перевозбудился, что через час не выдержал, заперся в кабинке туалета и проананировал, потому что уже не мог и танцевать со своим перенапряженным детородным органом. Минут на тридцать он словно бы успокоился, но потом вновь вернулся в прежнее состояние и вид разгоряченных, полуобнаженных девичьих тел снова доводил его до иступления.
Девчонка в коротенкой кожаной юбке и едва прикрытой тряпочками грудью мелькнула перед ним наверное уже пятый раз, когда он решил, что она больше всех похожа на Аян. Он уже не отлипал от нее, а эта дуреха - висла у него на шее, в лихих танцевальных па подпрыгивала и обнимала кривенькими ножками за бедра, укусила за ухо, вижжала, а все востроги её выливались в многократный повтор фразы.
- Ну, Шланг, ты сегодня даешь!
А он даже не помнил, знал ли её раньше. И прокричал сквозь грохот музыки.
- Аян, как тебя зовут?!
- Ну, Шланг, ты даешь!
Где-то в углу зала закипела было лихая драка, в помещение влетела милиция, но это сегодня прошло мимо сознания Витьки, хотя ранее именно эта часть культурной программы отдыха привлекала его внимание едва ли не более остального. Но сегодня он затащил свою партнершу в коридор к мужскому туалету, раздобыл ещё по таблетки "экстези", за что получил благодарность.
- Ну, Шланг, ты даешь!
После того, они выпили пива, Витька уловил, что партнершу зовут вроде бы, Марина, однако упорно называл её Аян.
В принципе, Витька не терял рассудка, воспринимал всё окружающее трезво и без каких-либо психических отклонений. Но период между танцами и тем, как и когда он оказался со своей танцоркой не на дискотеке, а в каком-то сарае - выпал из сознания.
Без всяких поцелуев и предисловий он схватился за подол короткой юбки Марины и рывком задрал его ей на пояс.
- Ну, Шланг, ты даешь! - ещё хохотала Марина.
Он опрокинул её на доски и девчонка завизжала.
- Да ты что, Шланг?! Я ж сюда просто так зашла! Ты что?!
Витька плохо что слышал. В его руках была Аян и более никто.
- Шланг! Я же несовершеннолетняя! Все знаю, я "динамо"! У меня не было парней!
Она принялась сопротивлятся и достаточно умело, но Витька умудрился зубами содрать с её груди тонкие тряпочки и тут же впился губами в розовый сосок. Марина пыталась кусаться, потом крикнула.
- Шланг, дурак! Мои братья тебя убьют! Ты в тюрягу сядешь!
- Да, да, Аян, пусть убьют. - бормотал он, срывая с худых, как у перемороженого цыпленка, бедер жалкие трусики.
- Отстань гад, вонючий! Помойка! Говно! - продолжала кричать девчонка, нанося удары ему в лицо локтями и коленями.
Строго говоря, изнасилование - хлопотливое занятие. И когда речь идет о молодой, здоровой девушке, то успеха насильники добиваются один раз на пять, если не на семь попыток. Тут тебе и её раздеть, и самому джинсы скинуть, да ещё приглядывать, чтоб дама не убежала и собственный орган сохранялся в нужном состоянии. Если партнерша того категорически не желает, то усилия, чтоб хоть несколько секунд для начала наслаждений удержать её в статичной позе - требуются невероятные: чуть промахнулся и мимо! Проще сказать: в одиночку здоровую, трезвую даму - не изнасиловать. Если не оглушить. Если не бить её на поражения до потери сознание. Но уж тогда дело вкуса - любите иметь дело с полутрупами, так будьте любезны.
