Алексей Сухаренко - Вырванное сердце
Мужчина оставил ей свой телефон и сказал, что будет ждать её звонка.
– И запомните, у нас очередь на десять лет, – с некоторой обидой напомнил он ей напоследок. – Мы к вам подошли по-особенному, исключительно благодаря вашим прежним заслугам и тому, что у нас работает ваша дочь.
Телефон загудел короткими гудками, но Зинаида Фёдоровна всё держала его у уха, не понимая, был ли этот разговор или ей только почудился. Потом взгляд наткнулся на записанный телефон директора, и она пришла в себя.
«Маша работает в доме престарелых? Но почему она мне об этом не сказала? Она меня туда устраивала, за моей спиной? Но почему она не спросила меня, хочу ли я туда? Я дала ей права на свою квартиру. Так не выгонит же меня моя родная дочь? Что за бред?»
Раздался дверной звонок, который прервал её тягостные рассуждения. Царькова с трудом поднялась с кровати и, вцепившись в ходунки, стала шаг за шагом продвигаться в направлении входной двери. На пороге оказался Егор. Царькова обрадовалась Грачёву, поскольку рассчитывала с его помощью разобраться в происходящем. Она тут же, как на духу, пересказала бывшему полицейскому состоявшийся разговор с директором дома престарелых.
Бывший оперативник первым делом переписал телефон. Потом успокоил пожилую женщину тем, что никто её отсюда не выселит и что ей нечего беспокоиться.
«Надо ехать в дом-интернат. Там я смогу найти недостающее звено и узнать, кто на самом деле эта женщина. Её подлинное имя и историю. Почему она устраивала сюда свою, как она называет, мать. Что-то тут нечисто. Похоже на стандартную схему отъёма недвижимости. Только один нюанс! Почему оформила на Настю? Неужели только потому, что был подходящий паспорт? Бабка сильно переживает. Как бы её кондрашка не хватила. Может, сказать ей, что квартира оформлена на мою дочь? Нет. Она только испугается и будет подозревать меня в злом умысле. Позже…»
…Грачёв выехал под утро. Пять часов дороги, и вот он въехал в Таранск – небольшой посёлок городского типа, сохранивший все атрибуты своего промежуточного статуса. Дворец культуры, унылый бетонный забор заводских территорий, поликлиника, большая трёхэтажная кирпичная школа. И конечно, памятник вождю мирового пролетариата на центральной вокзальной площади. Ленин, указывающий своей рукой в светлое будущее, которое, как оказалось, совпадало с местоположением дома-интерната для ветеранов труда. На вопрос, где дом престарелых, один из местных таксистов кивнул в сторону памятника:
– Вон, езжай, куда Ильич тычет. Не проедешь мимо!
Следуя в направлении «светлого коммунизма», Егор через три минуты оказался у проходной таранского дома-интерната для ветеранов труда. Охранник по возрасту и сам больше походил на местных обитателей, и только форменная куртка чоповца говорила, что он на службе. Сунув в нос пожилому сторожу свое полицейское удостоверение, он в его сопровождении направился в кабинет директора дома престарелых.
– Сергей Иванович Шумилин, – представился хозяин дома-интерната. – Чем обязан приезду в такую глушь по нашу душу?
– Скажите, какой у вас номер мобильного телефона? – сразу приступил к делу бывший оперативник.
Шумилин удивлённо пожал плечами, называя номер своего мобильного.
– Вы за этим сюда приехали? – попытался пошутить Сергей Иванович.
«Номер не совпадает с тем, который записала Зинаида Фёдоровна. Звонивший оставил другой».
– А ещё есть другой номер? – уточнил бывший полицейский.
– Нет, я всегда пользуюсь одним, – пояснил Шумилин, начиная понимать, что, видимо, за этим вопросом на самом деле стоят важные обстоятельства.
– А вот этот номер вам о чём-то говорит? – Грачёв протянул Шумилину листок с номером телефона.
– Это мой старый телефонный номер, – неожиданно признался Сергей Иванович, – я потерял свой мобильный вместе с сим-картой где-то полгода назад.
– А его сейчас используют преступники, – стал надавливать на директора бывший капитан полиции. – Представляются вашим именем. Приглашают приехать на освободившееся место. Кто у вас из постояльцев недавно умер?
– Я не готов больше говорить с вами на такие официальные темы, – напрягся Шумилин, по лицу которого было видно, что он понял, кто его подставлял.
– Значит, вы не хотите называть человека, который просил у вас место для пожилой женщины, олимпийской чемпионки по конному спорту, – продолжил задавать неудобные вопросы Грачёв, по реакции собеседника видя, что попал в точку и этот руководитель связан с квартирными аферистами.
Сергей Иванович кивнул, подтверждая своё нежелание говорить на острые темы.
– Если у вас больше нет вопросов, то я бы попросил вас оставить нашу территорию, – попытался выпроводить непрошеного визитёра хозяин современной российской богадельни.
– Есть у меня ещё к вам целый ряд вопросов, – разочаровал его настырный полицейский. – К примеру, меня интересуют сотрудники вашего дома-интерната. И я бы хотел увидеть одну из ваших сотрудниц.
– Кого? – напрягся недовольный Сергей Иванович, понимая, что этот человек лёгких вопросов не задаёт.
– Лошадкину Марию, – глядя прямо в глаза, потребовал Грачёв. – У меня есть сведения, что она продолжает у вас работать.
– Нет-нет, – испуганно затряс головой Шумилин. – Она у нас уже не работает.
«Удача. Он хотя бы подтвердил, что она здесь работала. Так, давай дальше раскручивай…»
— Расскажите мне о ней, как она появилась у вас в интернате, какие документы предъявляла при трудоустройстве? – перешёл к самым интересным для себя вопросам Грачёв.
Шумилин грустно усмехнулся, не торопясь отвечать, словно обдумывал, говорить или нет, а если говорить, то в каком объёме. Вскоре он решил, что лучше ему не ссориться с капитаном полиции и удовлетворить его хотя бы в малом, рассказав ему то, что, по мнению директора интерната, не будет для него иметь серьёзных последствий.
– Раньше, пять лет назад, когда я только сюда был назначен, в нашем доме-интернате была «сборная солянка», – начал издалека руководитель. – Было несколько судимых стариков-рецидивистов и несколько «потеряшек». Со временем я убрал этот криминальный элемент, чтобы создать тут приличный приют для стариков.
– Вы сказали «потеряшки»? – выделил из сказанного знакомое слово бывший оперативник.
– Ну да, люди, которые появляются из неоткуда, без документов, с полной потерей памяти, – пояснил Шумилин. – Так вот, Лошадкина Мария – эта последняя наша «потеряшка». Она появилась два года назад. Её привезла наша милиция. У неё не было документов, и она ничего не помнила.
– Два года назад? – ухватился за роковое число Егор. – И ничего не помнила?
– Кроме имени и фамилии, – поправился Шумилин, – Лошадкина Мария. Хотя такое редко бывает, чтобы потерявшие память тем не менее помнили такое. На моей памяти это первый случай.
– И что дальше? – направил его на продолжение рассказа Грачёв.
– Дальше она стала нашей жиличкой и начала помогать старикам, как наши санитарки. Отрабатывать, значит, свой хлеб.
– Без зарплаты? – уточнил Егор.
– Ещё чего? – удивился Сергей Иванович – У нас знаете какое паршивое финансирование из регионального бюджета. Денег всегда не хватает. Даже я по три месяца зарплаты не получал.
– Ну, вас же благотворители не забывают, всегда выручат финансово, – решил пойти ва-банк бывший опер, – тот же «Ангел» с его руководителем Змойровым вас навещал в трудную минуту.
– Вы знаете Альберта? – Растерянность промелькнула на лице Шумилина, но он снова взял себя в руки. – Ах, ну да, вы же оттуда только что приехали. Тогда он, наверное, вам уже на многое ответил.
«Хитрый дядечка. Прощупывает, что я уже знаю. Блефовать, что ли? Поставить его в неловкое положение?»
— Я знаю практически всё, – приступил к своему обычному профессиональному диалогу Егор. – И то, что он отнимает квартиры у стариков, и то, что сплавляет их в дома престарелых, подобных вашему, а их директорам выплачивает стабильную зарплату. Он выкупил у вас Марию, чтобы она помогала ему в его преступных делах.
– Что значит выкупил? – возмутился Шумилин – Я никого не продавал. Она же не рабыня, в конце концов…
– Да, но у неё не было документов, и она числилась у вас, – перебил его Грачёв. – Поэтому без вашего согласия она бы не покинула порог вверенного вам заведения. Может, она до сих пор числится у вас?
– Да, – еле слышно признался хозяин дома престарелых. – За ней остаётся закреплено одно койко-место.
– Это Змойров попросил вас предоставить ему одно место для Царьковой? – Почувствовав, что «клиент поплыл», Грачёв неожиданно перескочил на другую тему, о которой Шумилин несколько минут назад говорить отказался.
– Вы всё и без меня знаете, – хмуро бросил Шумилин. – Только прошу вас учесть, что я никакими криминальными делами не занимаюсь. Мария сама захотела уехать из интерната и поработать патронажной сестрой в «Ангеле». У меня даже есть её расписка.
