Мюзик-холл на Гроув-Лейн - Шарлотта Брандиш

– Что поделывают остальные? – неразборчиво донеслось до Оливии. – Празднуют?

– Празднуют, – согласилась она, не скрывая своего недовольства тем, что он отвлёк её от расследования и заставил поздним вечером брести сквозь снегопад, и прибавила: – И они это заслужили, разве не так? Успех сегодня был грандиозный! Они имеют право на…

– …Успех? Кто сказал? – он приподнял голову и взглянул на неё с презрительным любопытством. – Вы мало что понимаете в театральном деле, юная леди. И не вы одна, к сожалению. Успех или неуспех – это решает не публика. Это решают другие люди… Совсем-совсем другие люди… Подержите-ка здесь, – вторая стенка ящика поднялась вертикально, и вся конструкция стала напоминать коробку из-под пирожных.

– Какие ещё другие люди? – Оливию вдруг обуял бес противоречия, и всезнающий вид Рафаила Смита заставил её утратить бдительность. Однако тот её слов будто и не слышал.

– Публику надо удивля-я-ять, – протянул он негромко, как если бы беседовал сам с собой. – Быть на шаг впереди остальных – в этом одна из составляющих успеха. Быть готовым и к взлётам, и к поражениям. Только новички радуются первому и бьются в отчаянии после второго. А профессионал знает, что путь долог. Очень долог… Держите крепче, – скомандовал он, и теперь Оливии пришлось балансировать на одной ноге, пытаясь разом удержать три стенки ящика, поднятые вертикально. – Крепче, а не то мне прищемит пальцы, и вашему брату придётся выплачивать мне выходное пособие.

– Ну, зачем вы все портите, Рафаил? Неужели они не вправе немного порадоваться? – Оливии пришлось всем телом прижаться к ящику и запрокинуть голову, отчего голос её прозвучал по-детски высоко и запальчиво.

– Было бы чему радоваться, девочка, было бы чему… – по-прежнему задумчиво, себе под нос, протянул иллюзионист и резко скомандовал: – Всё, можете отпускать. Теперь заходите… Ноги поднимайте выше… Осторожней! Ну как слон, честное слово…Не размахивайте руками! Стойте смирно!

Оливии пришлось подчиниться и войти внутрь. Рафаил тут же поднял четвёртую стенку ящика и ловко закрепил её поперечными скобами. Теперь из ящика виднелась только голова Оливии, а её руки и ноги оказались обездвижены тесными фанерными стенками. Несмотря на кажущуюся шаткость конструкции, ящик держал её плотно, и на миг ей стало очень неуютно под изучающим взглядом иллюзиониста.

– Новый трюк с ослом, – пояснил он, предпочтя истолковать замешательство ассистентки как профессиональное любопытство. – Дженни – славная девочка, только немного упрямая и любит всё делать по-своему. Однако, если найти к ней подход… – Рафаил задумчиво посмотрел на Оливию. – Да, подход необходим к каждому… Так вот, может выйти славный номер с исчезающим ослом, как полагаете? Публике такое нравится. Исчезающих ассистенток пруд пруди, ими скоро будет никого не удивить, поэтому мы придумаем… – он скрылся за спиной у Оливии и принялся со скрежетом что-то выкручивать в основании ящика, – …совсем-совсем другой номер…

Внезапно пол у Оливии ушёл из-под ног, и она вместе с фанерной стенкой мягко и пружинисто принялась опускаться спиной назад, пока не оказалась в горизонтальном положении. В ящике было абсолютно темно, чрезвычайно тесно и тошнотворно пахло машинным маслом. Мгновение она оставалась неподвижной, а затем, после безуспешной попытки пошевелиться, разозлилась и позвала:

– Рафаил! Рафаил, вы здесь? Почему вы меня не предупредили?! Немедленно откройте ящик!

В голосе против воли зазвенели испуганные нотки, и Оливия разозлилась ещё больше.

Глухо, как из-под земли, до неё донеслись слова иллюзиониста, который продолжал рассуждать о новом трюке:

– Надо полагать, юная леди, что вы задаётесь вопросом, как мы заставим Дженни войти в ящик и вести себя в нём смирно? Это и правда нелёгкая задача. Ослы славятся своим упрямством, но ко всему прочему они ещё и любопытны. Так вот, об упрямстве… Вообще, упрямство, как и любопытство, свойственно всем живым существам. Вы со мной согласны? Порой эти качества превозмогают осторожность и приводят к совершенно непредсказуемым результатам. Я наблюдал подобное не раз, уж поверьте мне на слово.

Возникла пауза, потом послышались шаги где-то совсем рядом с головой Оливии, скрип шарниров и снова всё стихло.

– Рафаил? – ни звука в ответ. – Рафаил, зачем вы так со мной?.. Я не понимаю…

– Что ты успела выяснить о смерти Люсиль? – буднично поинтересовался иллюзионист, легонько постучав по фанерной стенке в том месте, где находилась голова Оливии. – Ты ведь не вняла моему совету, правда? Собирала сплетни, расспрашивала всех подряд…Тебе, наверное, казалось, что ты действуешь со всей возможной осторожностью, да? Такая юная и такая находчивая мисс Адамсон… И такая самонадеянная. Тебе хоть приходило в голову, что теперь убийца понимает, что его маленькой инсценировке не поверили? Что теперь он настороже?

– Откуда вы знаете, что Люсиль была убита? – эти слова вырвались у Оливии раньше, чем она успела подумать о благоразумии.

Послышался невесёлый смешок.

– Такие, как Люсиль, не живут долго и счастливо и не умирают своей смертью в окружении детей и внуков. Подобный исход не для таких, как она. Ну, так что ты успела выяснить?

– Сначала откройте ящик, – потребовала Оливия, стараясь, чтобы голос её не дрожал. – И выпустите меня, чёрт бы вас побрал! Или я и в самом деле поверю, что её убили вы!

– Нет, девочка, не я. Хотя не скрою, был момент, когда мысль об этом приходила мне в голову, – эти слова Оливия расслышала с трудом, так тихо они были произнесены.

Заскрипел механизм, вертикально приподнимающий внутренний ящик, и через пару мгновений её ослепил свет, хотя руки и ноги её всё ещё были стиснуты узкими фанерными стенками.

– Откройте эту чёртову штуку! – Оливия была не в силах сдерживаться. – Да как вам вообще в голову пришло…

– Это был эксперимент, – флегматично пояснил Рафаил Смит. Он приподнял скобы, удерживающие одну из стенок, и, когда Оливия пулей выскочила из ящика, на всякий случай отошёл подальше, в притворном смирении подняв раскинутые в стороны руки. – Ты собиралась рассказать мне о своих открытиях.

Оливия на миг неподдельно задохнулась от злости. После того, как он напугал её до полусмерти, он ещё хочет услышать о её открытиях? Да пожалуйста! Она откинула растрепавшиеся волосы за спину, и глаза её мстительно сузились.

– И о чём же вы хотите услышать, Рафаил? – с обманчивой кротостью спросила она, делая шаг по направлению к нему. – Может, о том, что когда-то давно вы были женаты на прекрасной девушке, которая вскоре после вашего отправления на фронт умерла от испанки? Только вот незадача – на самом деле она не умерла, а всего лишь заплатила кругленькую сумму тому, кто ведал записями в приходской