Джеймс Мэйо - Персидская гробница. Не трогай спящих
Худ с горя выругался. А тем временем катер с Тикл удалялся все дальше по Большому каналу.
— Вниз! — Худ потянул Уитни за собой в каюту и крикнул рулевому, чтобы тот гнал к отелю «Гритти». В последний момент, взглянув поверх планшира, Худ заметил, что Паж схватил портье за плечо, разжал его кулак и выхватил записку.
Портье завопил и кинулся следом, но Флауер со своим катером уже был рядом. Паж прыгнул с пирса и они помчались прочь. Минуя катер Худа, Паж крикнул:
— Афина Буберхайм. Институт красоты.
— Отлично! — крикнул в ответ Худ.
Конечно же! Институт Буберхайм был сверхшикарным заведением, хорошо известным половине самых роскошных женщин Европы и Америки, безумно дорогим и невероятно элегантным. Место как раз такого сорта, где Загора должен был чувствовать себя совершенно естественно. Афина Буберхайм только недавно открыла новый филиал в старинном Палаццо Тоцци и женщины сражались за честь пройти там курс лечения. Как объявила синьора Буберхайм, помимо всего прочего там была настоящая римская баня, единственная в мире с подлинной античной росписью. Филиал торжественно открывал сам министр.
Паж с Флауером опередили Худа на выходе в Большой канал и на полных оборотах помчались за катером Тикл.
— Чак, ты её видишь?
— Пока вижу.
Катер с Тикл шел с хорошей скоростью, однако Худ понял, что Гварди поработал на славу — их катера плыли быстрее. Правда, возня с запиской дала противнику слишком большое преимущество на старте.
Худ стиснул челюсти. Они могли потерять Тикл. Далеко впереди катер собрался было свернуть в боковой канал, но неожиданно замедлил ход и почти остановился. Сначала Худ не понял, что случилось, но тут же едва не закричал «Ура!». Большая самоходная баржа из тех, что перевозят уголь, медленно тащилась перед входом в боковой канал. Катера пришлось ждать, пока та закончит свой маневр.
Отрыв сократился. Флауер и Паж тоже сбавили ход, чтобы не подплывать слишком близко. Худ приказал уменьшить газ и своему рулевому. Они уже видели Тикл, сидевшую перекинув ногу на ногу.
Несколько секунд спустя угольная баржа освободила проход и катера двинулись вперед. Флауер с Пажем беспечно развалились на сиденьях, курили и весело болтали, словно находились за тысячу миль от происходящего. Худ с Уитни в своем катере лежали ничком.
Катера с Тикл подошел к причалу у палаццо Тоцци, преследователи держались позади. Они видели, как Тикл поднялась на причал, катер отчалил и исчез.
Уитни покосился на Худа. Тот отвернулся, не сказав ни слова. Время шло. Уитни беспокойно заерзал, выждал ещё несколько секунд, потом сказал:
— Ради Бога, что происходит? Мы должны попасть туда!
Худ процедил сквозь стиснутые зубы:
— Чак, нужно дать ей время.
— Ты хочешь сказать…
— Если мы поспешим, они поймут, что её использовали в качестве приманки, и спрячут Тиару навсегда. Нам никогда её не найти. Все будет кончено.
— Если они снова её спрячут…
— Не будь у них шансов, они бы не зашли так далеко!
Спустя несколько минут Худ поймал встревоженные взгляды Фаулера и Пажа и кивнул:
— Пора. Вперед и внутрь!
Катера двинулись вперед, они выпрыгнули на причал и поднялись по роскошной лестнице.
Худ скомандовал:
— Паж — к дверям, Флауер — по лестнице, Чак — к черному ходу…
И они ворвались внутрь.
Большой овальный холл с высоким потолком. Повсюду мраморные колонны, позолота, на полу большой ковер, на стене — огромное старинное зеркало. Женщина в черном за мраморной стойкой разговаривала с двумя блондинками в голубых халатах. В дальнем конце какой-то неприметный человечек с крашеными волосами, подведенными глазами и тонкими ручками восседал за мраморным столиком с флакончиками. Этикетки гласили: «Морская свежесть», «Настоящий мужчина», «Бычья шея», «Татуированный» и «Забияка». Холл заполняли запахи различных кремов и солей для ванн.
Женщины враждебно уставились на них. Человечек привстал.
— Где леди Тиара Эвенли? — спросил Худ. — И её сестра?
— Кто? — Женщина в черном небрежно заглянула в книгу регистрации. — Ее здесь нет. Вы ошиблись.
— Не смейте! — Худ вырвал из её руки звонок.
Уитни был уже у двери на противоположной стороне салона, такой большой, что мог проехать автомобиль.
— Что вы делаете? — Женщина вскочила, пытаясь их остановить.
— Кто… Вы не имеете права… Как вы смеете! Джино! Джино!
Человечек засеменил к ним, закудахтав:
— Послушайте, вам назначено?
Флауер оттолкнул его и бросился к лестнице. Худ быстро подошел к двери, оставив Пажа разбираться. Уитни исчез. За дверью оказался широкий коридор, множество женщин переходили из кабины в кабину. Впереди мелькнул ещё какой-то человечек в брюках и бирюзового цвета чалме. Откуда-то донесся высокий женский голос, твердивший: — Jamais! Jamais! Jamais! (никогда (фр.) — Прим. пер.).
Худ распахнул портьеру ближайшей кабинки. Рослая массажистка бесцветная шведка — терзала груду мяса на белом столе. Но не Тиару и не Тикл.
Не обращая на него внимания, массажистка перевернула клиентку другим боком и снова по запястья погрузила руки в жировые складки.
Худ миновал бирюзового человечка, отдернул следующую портьеру кабинка была пуста.
В следующей кабинке с закрытыми глазами на шезлонге возлежала девушка, завернутая в полотенца. Она пошевелилась и полотенце упало, представив его взгляду все. Но это тоже не была Тиара.
Худ слышал, что в холле женщины и специалист по ароматам настоящего мужчины подняли изрядный шум. Пажу явно приходилось нелегко, но он знал, что делать. С верхнего этажа донеслись звуки какой-то приглушенной возни. Худ заглянул в следующую кабинку, там была только одна массажистка. Последняя кабинка оказалась пустой.
Коридор вел дальше. Он наспех осмотрел другие комнаты, в том числе телефонный коммутатор и комнату с надписью «Предметы дамского туалета». Чак Уитни исчез где-то внизу. Худ повернул и помчался следом. Игнорируя лифт, он прыжками стал спускаться по монументальной лестнице. Ноги скользили по роскошным мраморным ступеням. На золоченых стенах висели гигантские полотна в массивных рамах, воздух пропитывал устойчивый запах косметики. По дороге он наткнулся на весьма неприличное изображение Леды.
Узкобедрая служительница и пожилая женщина у стойки уже всполошились, понимая, что творится неладное. Не обращая на них внимания, Худ продолжал поиски. В одну сторону вел коридор, застеленный ковром, тянулся ряд дверей с табличками «Парикмахерская», «Кислородные коктейли», «Физиотерапия». Он начал с парикмахерской. Томившиеся под фенами женщины удивленно подняли на него глаза, оторвавшись от журналов. Все лица повернулись к нему, расчески повисли в воздухе. Затявкал пекинес.
Близнецов не было.
Когда Худ вышел в коридор, на верхней площадке лестницы появился Чак Уитни.
— Никаких следов.
— А управляющий?
Уитни покачал головой.
— Кабинет пуст.
Худ скрипнул зубами.
— Пошли дальше.
Они распахнули ближайшую дверь, кто-то пронзительно вскрикнул.
Большая комната оказалась заполнена паром. В грязевой ванне, вделанной в пол, лежала девушка, откинув голову назад. Лицо скрывала грязевая маска, девушка не шевелилась. Уитни задержал медсестру, а Худ шагнул вперед и наклонился, пристально вглядываясь в лицо девушки. Потом протянул руку и смахнул с лица мокрую грязь. Задвигались полотняные подушечки на глазах, одна из них упала и на него уставился голубой глаз.
— Простите, — сказал Худ, — но мне нужны не вы.
Теперь посреди грязевой маски раскрылся розовый рот и девушка пронзительно завизжала. Сестра тоже кричала, вырываясь из рук Уитни.
Пришлось ретироваться в следующую комнату.
Лежавшая там на диванчике девушка была покрыта только кремом. На лице её тоже был крем и марлевая маска. Маникюрша, подрезавшая ногти на ногах, изумленно уставилась на Худа. Тот шагнул вперед, поднял маску и смахнул крем с лица.
Снова зашевелились подушечки на глазах. Девушка заморгала от попавшего в глаза крема. Великолепная грудь зашевелилась, крем потек вниз по изящным выпуклостям. Форма сосков привела Худа в восторг, но и это оказалась не Тиара. Худ отвернулся.
Следующий кабинет оказался пустым.
Худ чувствовал, как нарастает желание разнести вдребезги все заведение. Позади нарастал шум, на верхнем этаже раздавались торопливые шаги.
— Быстрее! — Они торопливо осматривали комнаты одну за другой. В трех следующих оказались женщины с грязевыми масками на лицах. Крупная женщина с крашенными волосами, видимо из старшего персонала, сопровождаемая медсестрой, подняла скандал, протестуя и пытаясь их остановить.
На двери в нише была табличка «Душ Шарко». Когда Худ повернул ручку, навстречу хлестнула сильная струя воды. Он заглянул внутрь. В большой комнате с плиточным полом у дальней стены застыла высокая обнаженная девушка, вся покрытая покрытая пеной.
