Михаил Калинин - Выбор сделан (сборник)
– Так ведь и дело не совсем обычное. Думаю, что вдвоем мы сможем охватить все.
– Хорошо! Вот ты и начни с того, что поговори с вдовой Зайцева. Тем более, вы раньше встречались в компаниях.
– Идет.
– Со своей стороны я узнаю судьбу сыновей Зорина от первого брака и составлю список лиц, связанных с Зориным и Зайцевым по бизнесу.
Я кивнул и спросил:
– С соседями работали?
– Да, кивнул Никонов. – Но результат ноль. Никто ничего не видел и не слышал, – он сделал паузу. – Время было выбрано удачно. Даже сидевшую на лестничных ступенях Зорину никто не видел. Попробуй сам, может, тебе повезет больше, – пожал плечами Никонов.
Это стоило проверить сегодня же.
Глава 5
Выходил из здания районного отдела я с ощущением того, что узнал от Никонова меньше, чем рассчитывал.
Прикурив сигарету, я старался мысленно поставить себя на место Никонова. Я слишком хорошо знал эту работу, а поэтому реально осознавал, что на месте Никонова не смог бы сделать больше.
Чем больше я думал об этом деле, тем больше поражался нелепостью, а убийство Зайцева больше тянуло на «глухаря». С такими данными прокурор никогда не даст санкцию на арест ни одного из двух реально подозреваемых на данный момент. Против Григория вообще нет ни одной улики, а также нет главного – мотива преступления. Против Милы тоже было немного: обвинить ее можно было только в том, что она пришла в неурочное время домой и обнаружила в квартире труп. У Милочки мог быть мотив для убийства шантаж Зайцева, но вот доказать это практически невозможно.
И все же у меня были отправные данные.
Я вспомнил слова Никонова, что Милочка путалась в своих показаниях, а поэтому в первую очередь решил нанести визит именно к ней.
Естественно, Григорий должен был в данный момент быть на работе. Во всяком случае, ему приходилось сейчас «пахать» за двоих, да еще разобраться, где, чьи деньги, чтобы передать часть, принадлежавшую покойному Зайцеву, его прямому наследнику. Еще было неизвестно, какое решение примет сын Зайцева: оставить деньги в деле или взять все.
Стоп!
Сын-наследник, который хорошо знал Зориных и все их окружение.
Но почему убийство именно в квартире Зориных?
Ответ мог быть довольно простым, но объясняющим многое: под общую шумиху получить в качестве наследства больше положенного.
Это стоило проверить сегодня же.
Я был уверен, что после такого Мила не выйдет на работу, а поэтому рассчитывал застать ее дома. Во всяком случае, во время похорон она выглядела убитой горем.
Оказавшись на четвертом этаже перед знакомой металлической дверью, которые стали входить в моду, как средство безопасности, я, скорее по привычке, трижды нажал кнопку звонка.
Мне пришлось довольно долго ждать, но никто не открывал. Я уже подумал, что Мила могла куда-то выйти или Григорий отвел ее к врачу. Перед уходом я хотел еще раз нажать на кнопку звонка, но дверь открылась. Передо мной стояла Мила в небрежно запахнутом и перехваченным поясом на талии халатике. Она сказала каким-то бесцветным, лишенным эмоций голосом:
– Проходи, Сережа.
Я вошел в квартиру, закрыв за собой дверь.
– Кофе будешь? – все тем же тоном спросила она.
– Не откажусь.
– Тогда пошли на кухню. Я чувствую себя разбитой и совершенно опустошенной.
Она шла впереди меня нетвердой походкой, слегка покачиваясь.
Да, сегодня Мила выглядела, мягко говоря, неважно. Вчера во время похорон я видел ее в черном одеянии рядом с Григорием и не особо разглядывал.
Последний раз, до этой встречи, я видел Милу в обычной обстановке месяца полтора назад. Мила никогда не была красавицей в полном смысле этого слова. Скорее, ее можно было назвать хорошенькой, со смазливеньким личиком. Основным ее достижением была отличная фигура. Зная все свои плюсы и минусы, Мила всегда следила за собой, умело пользуясь косметикой и одеваясь со вкусом.
Если в ту встречу передо мной стояла жизнерадостная яркая блондинка, которой на вид нельзя было дать больше тридцати лет, то сейчас это была резко постаревшая женщина, выглядевшая, пожалуй, даже старше своих сорока лет, которые должна была отметить в начале следующего года. Во всем ее облике сквозило полное безразличие к своей внешности и к жизни в целом. Нерасчесанные волосы свисали с головы. Маскообразное лицо было без следов косметики, а припухшие от слез глаза смотрели с полным безразличием. Даже мятый халат не сидел на ее фигуре, а висел, как чехол на плохом манекене. Скорее всего, Мила находилась под воздействием транквилизаторов. Не только ее бесцветная речь и безразличный взгляд, но и замедленные, неуверенные движения подчеркивали действие какого-то препарата.
Она нажала рычаг на электрическом чайнике, поставила на стол две чашки, у которых положила чайные ложки, сахарницу и начатую банку растворимого кофе.
– Садись, – сказала она, кивнув на табурет и добавила. – Ты свой, а не гость, поэтому у нас самообслуживание. Я спала, – пояснила она.
– Извини, что разбудил.
– Ничего страшного. Я почти все время сплю после этих таблеток. Сейчас выпью кофе и приду в себя.
Она подтвердила мое предположение, что глотала транквилизаторы.
– Понимаешь, Мила, – как бы извиняясь, начал я, садясь на табурет. – Гриша попросил меня немножко покопаться в этой истории. Ты не возражаешь?
Она безразлично пожала плечами.
– Мне все равно. Я знаю, что Гриша встречался с тобой до похорон. Но я не убивала Юрия.
– Никто тебя в этом не обвиняет, – поспешно уверил ее я. – Просто так сложились обстоятельства, что ты пришла первой домой. Но я хотел бы все услышать от тебя.
– Не надо, Сережа, тратить зря свои силы. Я прекрасно понимаю, что капитан, который несколько раз допрашивал меня, просто ждет момента, когда я сознаюсь в убийстве. Он…
В этот момент раздался щелчок чайника, прервавший речь Милы.
– Сыпь себе в чашку, сколько хочется. Я уже сказала, что сегодня самообслуживание, – проговорила она с вымученной улыбкой и закончила. – Можешь курить.
– Спасибо!
Я бросил в свою чашку полную ложку кофе и сахара.
Она положила в свою столько же, но потом добавила еще пол-ложки кофе. В обе чашки затем налила кипяток, поставила чайник и села напротив меня.
– Может быть, тебе в кофе плеснуть коньяк? – спросила она.
– Нет, я за рулем.
Она только кивнула. А когда садилась, то даже не обратила внимание, что халатик разошелся сверху, оголив две упругие груди. До этого я относил их рельеф на счет бюстгальтера, а сейчас убедился, что таким грудям могла бы позавидовать любая шестнадцатилетняя девушка. Я прикурил сигарету и сделал глоток кофе, отводя взгляд в сторону.
– Так что же ты хочешь от меня услышать? – спросила Мила, делая маленькие глотки.
– Если не против, то начни сначала. В день нашей встречи Гриша успел основательно выпить, а поэтому был немногословен, повторяя лишь одно, что Юру убили в вашей квартире.
– Да, в нашей квартире, – кивнула она. – Гришу тоже потрясло это убийство. В тот день я себя неважно чувствовала, а поэтому не досидела на работе даже до обеда. Я собралась и поехала домой отдохнуть.
– В котором часу это было?
– Думаю, что где-то около часа дня.
– Ты сразу отправилась к себе?
– Нет, – медленно покачала она головой. – День был довольно жаркий. Здесь недалеко есть кафе. Я зашла туда и поела мороженого. Я не смотрела на часы, но думаю, что вошла в подъезд уже в третьем часу. Подойдя к двери, я вставила свой ключ в замок и попыталась его повернуть, но он не поворачивался.
– Минутку, – перебил ее я. – Ты хочешь сказать, что дверь квартиры была не заперта?
– Этим же вопросом меня замучил капитан, – усмехнулась она. – Теперь я уже не уверена, поворачивала ли ключ в замке или нет. Столько всего навалилось…
– Понимаю тебя, – кивнул я. – Предположим, что дверь не была заперта. Что было дальше?
– Скорее, машинально, чем осознанно, я попробовала толкнуть дверь. Она открылась.
– Почему ты вошла, а не позвала на помощь?
– Я подумала, что раньше меня вернулся Гриша и забыл запереть дверь. Он ездил с утра в налоговую инспекцию и вполне мог освободиться раньше. Да и какое это имело бы значение, – неожиданно спросила она и пояснила. – Капитан бы все равно подумал, что это я застрелила Юру, а потом подняла тревогу, чтобы отвести от себя подозрения. Моих следов в этой квартире достаточно.
Мысленно я согласился с ее выводами и спросил:
– Ты вынула ключ из замка?
– Конечно. Я положила ключ в сумочку и вошла, закрыв за собой дверь. Уже хотела снять босоножки в коридоре, но неожиданно уловила какой-то посторонний запах, – она говорила все тем же ровным, бесцветным голосом. – Едва заглянула в гостиную, как увидела Юрия. Он лежал на полу в неестественной позе. Она замолчала, уставившись мимо меня неподвижным, невидящем взглядом.
– Ты трогала труп?
