Анна Малышева - Любовники по наследству

– Обязательно, – подтвердил Михаил.

Жена сжала губы. Ее глаза потемнели.

– Я до сих пор не верю. До сих пор не могу понять, как он мог сделать с отцом… Тот любил его как сына.

– Ты хотела бы еще каких-то доказательств? – спросил Михаил, вглядываясь в глубь зала. – Приготовься.

Из-за пальм вышли невидимые раньше юноши в хороших костюмах и застыли как часовые возле немногих освещенных столиков. Через полутемный зал к ним двигались люди – поодиночке, парами, кучками… Человек двадцать одновременно вошли в зал, как будто ждали где-то у порога. Михаил приветствовал каждого, его жена улыбалась застывшей улыбкой. Все расселись.

Михаил поднял руку и дождался тишины.

– Я постараюсь надолго вас не задержать, – начал он. – Сегодняшнее собрание имеет чрезвычайный характер, как вы могли догадаться. Некоторым уже известно, что произошло недавно, а кое-кто еще не в курсе дела. – Он помедлил. – Знаете ли вы, что Никифоров жив?

На этот вопрос некоторые ответили молчанием, некоторые – недоуменными возгласами, а кое-кто спрашивал у своих соседей: «Кто это такой?» Михаил снова поднял руку.

– Я вижу, что многим это ничего не говорит, – сказал он в наступившей тишине. – В таком случае я вкратце скажу вам, что человек этот три года назад был похоронен нами на Широкореченском кладбище. Кто желает, может навестить его могилу в нашей мемориальной аллее.

Поднялся ропот.

– Старая история! – громко сказал кто-то.

Михаил резко к нему повернулся:

– Что такое?

– Леонова тоже похоронили… Ганшика… А они живы, и это всему городу известно.

– Мы говорим о Никифорове! – отрезал он. – Это другая история. Ты его хоронил?

– Ты же знаешь, где я в то время был… – ответил мужчина, к которому обращался Михаил. Его грубое, словно вырезанное из серого камня лицо ушло в тень. Он замолчал.

Михаил кивнул ему:

– Вот я и вижу, что некоторые не понимают, в чем дело. А Никифоров кинул нас…

В ответ на это поднялась тихая буря. Он дождался передышки в гуле голосов и заговорил:

– Да, он кинул нас, чего уж скрывать… Мы похоронили его, а он жив! Я видел его.

Его внимательно слушали, и только один из сидевших за столиками прошептал соседу на ухо, не сводя глаз с Михаила: «На дешевый эффект бьет Миша…» На что сосед ответил: «А?»

– Я видел его! – с надрывом в голосе продолжал Михаил. – Несколько дней назад, в Москве! Он живет там преспокойно, не скрываясь…

– Кто об этом знал? – раздался вопрос из пальмовой тени.

– Никто.

– Так не бывает, – мягко возразил голос. Все к нему прислушались. – Кто-то знал. Шофер?

– Он мертв.

– Это был все-таки он?

– Эксгумация показала, что он. Когда-то он перенес травму головы, и на черепе нашли характерный заросший рубец. Шофер ни при чем. Его семья получает пенсию.

– Но, согласись, – продолжал голос из тени, – один Никифоров не смог бы все это провернуть. Ведь там был бак пробит? Усадить на свое место чужого мужика… Да этого мужика надо еще приготовить, а потом доставить на то место, где была катастрофа… Это он в одиночку сделать не мог.

– Согласен. Но мы никого не нашли, кто мог бы ему помогать, – возразил Михаил. – Что прикажешь делать?

– Что я могу предложить? – отозвался голос. – Но если он нас кинул однажды, то сумеет кинуть еще… Мне не нравится, что мы до сих пор не знаем, остались у нас его люди или нет.

– Нет, – сказал Михаил. – За три года, без всяких контактов… Он не мог бы им платить…

– Он что, обнищал? – поинтересовался третий голос.

– Нет, он занимается золотом и немного – картами. Это скорее приработок.

– А что, недурно… – согласился голос. – Он состоит где-то?

– Да.

– А где он вообще? – спросил еще один голос. Этот голос звучал так мирно и спокойно, как будто его обладатель только что плотно пообедал и его настроения не могут испортить никакие неприятности.

Михаил посмотрел в ту сторону, откуда раздался вопрос.

– Он в Москве, – удовлетворил он любопытство спрашивающего. – Точнее, как сами понимаете, сказать не могу.

– Так, – мягко сказал голос. – Он точно состоит где-то?

– Да.

– Откуда вы это, простите за вопрос, узнали?

– От его бывшей любовницы.

– Не наболтала?

– Нет.

– Верю вам и ей, – отозвался мягкий голос. Многие смотрели в тень большого пальмового листа, где сидел говоривший. Там поблескивало золотое обручальное кольцо на смуглой руке, выставленной на свет, оттуда вился легкий ароматный дымок сигареты. Лица говорившего не было видно.

– Вы ведь знали Никифорова? – полуутвердительно сказал Михаил, обращаясь к пальме.

– Да, – лениво ответили оттуда.

– И кажется, близко знали… – продолжал Михаил, напрягаясь.

– Как все мы, грешные… – протянул голос. – А вы, вижу я, хотели бы на меня сейчас повесить всех собак? Предупреждаю, я ничего не знал о том, что готовит Никифоров.

Кто-то пробормотал несколько слов, которые невозможно было разобрать. Кто-то повернулся на стуле и уставился в пальмовую тень. Михаил сжал губы.

– Так вы даже приблизительно не можете сказать, кто мог быть в одной цепочке с Никифоровым в то время?

– Не могу… – вздохнули в тени. – Хотел бы, да не могу.

Ворчание, которое раздавалось ранее, стало еще громче. Ворчал мужчина с лицом будто из камня. Он враждебно смотрел в тень. Смотрела ли тень на него, трудно было сказать.

– Что такое? – окликнул ворчавшего Михаил. – Ты чем недоволен?

– Да так. – Ворчавший замолчал.

Тень пришла в колыхание. Можно было расслышать, как там смеются. Михаил вопросительно поднял брови.

– Что смешного?

– Ничего, – ответила, успокоившись, тень. – Я действительно был знаком с Никифоровым и действительно мы с ним имели парочку дел. Они касались ломбарда, если это кого-то еще интересует. Но вот к его мнимой смерти я никакого отношения не имел. К моему счастью и к сожалению многих присутствующих.

Михаил покачал головой.

– Сейчас не время выяснять отношения, – сказал он. – Вечером я должен вылететь в Москву.

– Ты привезешь Никифорова? – обрадованно спросил ворчавший мужчина.

Михаил поднял руку, перекрывая возобновившийся гул голосов.

– Будем смотреть на вещи реально! – повысил он голос. – Я рад бы привезти Никифорова сюда… Я мечтаю об этом. Но это невозможно.

– Почему? – возразил ворчун.

– Он в мафии, если вы усвоили, – промурлыкала в ответ пальмовая тень.

Ворчун злобно посмотрел туда:

– А с вами я не разговаривал!

– Да и я с вами не стремился!

Михаил оборвал их:

– Я просил, кажется, не выяснять сейчас отношения! Дело идет о том, чтобы убрать Никифорова.

Все согласно закивали.

– Привези мне только его фотокарточку! – попросил чей-то голос. – На память…

Михаил вздохнул:

– Насчет фотокарточек, наверное, будет туговато.

– Расскажи, что думаешь делать, – попросили его.

– Он в мафии, – начал Михаил. – Если его привезти сюда или убить просто на улице, непременно начнут копать… Я думаю, что кто-то там может знать, откуда он и чем занимался раньше. Я не хочу, чтобы из-за него были разборки…

– Никто не хочет, – поддержал его голос из тени. – Себе дороже. Так что ты решил?

– Решал не один я, – возразил Михаил. – Мы собирались несколько недель назад, когда узнали, что Никифоров жив, и обсудили все детали…

– Почему нам ничего не сказали?

– Потому что боялись… – лениво сказала тень… – У Никифорова могли и старые дружки найтись.

– Это вы про себя? – Ворчун, казалось, с трудом выдавил из себя «вы». В его устах это обращение превращалось почти в ругательство.

Тень вздохнула.

– Нет, не про себя, – устало сказала она. – Вот уж верно говорят – береги честь смолоду… Сколько я буду терпеть за то, что однажды с ним имел дело? А вы не имели? А вы? А вы? – Тень повысила голос. – Вы все! Все мы имели дело с Никифоровым, когда нуждались в этом. Никто не видел в этом ничего предосудительного… И нечего сейчас искать предателей.

– Никто их не ищет, – проворчал мужчина с грубым лицом.

– Вот как. – Тень умолкла.

– Мы, кажется, сделали ошибку, что усадили вас рядом, – вздохнул Михаил. – Так мы никогда не дойдем до дела.

– Пардон, – сказала тень почти легкомысленно.

– Пардон, – передразнил ее ворчливый мужчина, впрочем, еле слышно.

Михаил продолжал:

– Действительно, мы до последнего момента не хотели говорить, чтобы случайно не упустить Никифорова. Но сейчас наступил тот самый последний момент… – Он сделал паузу и прокашлялся. – Все готово к тому, чтобы Никифоров был убит.

– Каким образом?

– Скажи надгробную речь, Миша!

– В машине сгорит?

Михаил выждал, пока голоса смолкнут.

– Его смерть должна выглядеть как случайность. Как нелепая случайность. Тем не менее она должна вполне соответствовать тому образу жизни, который он вел…

– Очень туманно, – сказала тень.