Блики смерти - Наталья Гриневич
— Разве это выбор? Девушки всегда влюбляются в своих спасителей.
— Вот сейчас и проверим, — Дмитрий встал перед Еленой и резко ударил кулаками ей по вискам. Она не потеряла сознание, но все вдруг сделалось далеким и туманным.
Он раздел ее догола и достал БДСМ-аксессуары. Голова продолжала кружиться. Он обмотал ее тело самоклеящееся лентой для связывания, расперев ее ноги у щиколоток специальным шестом, чтобы она не смогла их сомкнуть. В рот вставил силиконовый черный шарик-кляп.
Елену охватил трепет. Сердце заколотилось Она видела, как шевелятся губы Дмитрия, но ничего не слышала. Как будто ей на голову надели черный непроницаемый для звуков мешок с прорезями для глаз. За что? Что такого она сделала?
Наконец Дмитрий привел Елену в чувство, приложив лед к вискам и протерев лицо влажным полотенцем.
Потом он достал огромный гинекологический расширитель. Только не это! Боже мой, он будет пихать в меня металлическое зеркало! Нет!
Страх полностью выключил ей мозг — она не могла придумать, как остановить эту жуткую игру. Хотя происходящее больше напоминало средневековую пытку, чем игру. На кресле у гинеколога она всегда чувствовала себя как на пытке. Опыт осмотра у гинеколога только отрицательный. Причем, как в государственных, так и в частных клиниках. То упрекают, что она не может терпеть менструальные боли, то ругают за то, что «рано начала кувыркаться» и так далее.
Елена ощутила в своем лоне холод стальных зеркал, и все ее прежние страхи слились в гигантском ужасе — что он задумал? От страха она обмочилась. Дмитрий достал какой-то баллончик со спреем и брызнул ей в открытую промежность.
— А вот и мой узкий друг, — Дмитрий хлопал Елену по щекам, демонстрируя ей кофр. — Ты себя уверила, что влюблена в меня и поэтому не выдашь. Видишь ли, самый страшный обман — он внутри нас. Знаешь почему? Потому что у нас нет иммунитета от самообмана. Но я даю тебе право выбора: предать меня или нет. Мой узкий друг, черный крысиный змей, проверит этот твой выбор.
Дмитрий выпустил змею у самых ног Елены. Она от страха то проваливалась в темноту, то тут же возвращалась. Кофр превратился в сундук со множеством фотографий Данкова. Они вдруг зашевелились, поползли по стенам, будто желая вылезти наружу.
— Нет! — что есть мочи закричала Лена.
Дмитрий засмеялся, но холодным, ледяным смехом.
Фотографии скрутились в трубочки и маленькими змейками покрыли все тело Елены. Они лезли в нос, в уши, в рот, всюду. Она уже не могла не только кричать, но и дышать.
Каким-то невероятным усилием Елена смогла приподнять голову. Кошмар: змея была всего одна, и она уже на треть проникла в ее лоно.
* * *
Благодаря слаженной работе всех подразделений столичной полиции по горячим следам было раскрыто убийство господина Данкова в туалете аэропорта «Внуково-3». Убийца — девушка в джинсовом платье проникла в терминал и ранила уборщицу. Потом, переодевшись в ее рабочий халат, сделала инъекцию средством против блох и вшей жертве, уколов Данкова в бедро. Отследив маршрут преступницы по камерам наблюдения, полицейские вошли в квартиру, которую она снимала. При обыске обнаружена одежда и шприц, которым был нанесен смертельный укол. Сама девушка скончалась от сердечного приступа до приезда полиции. Сыщику с Петровки его нюх подсказывал, что и убийство Данкова, и смерть его девушки-убийцы — дело рук того неуловимого киллера, который часто убивает сначала жертву, а потом заказчика. Видимо, это как раз тот случай. Не пускай змею в чужой дом, она непременно вернется, чтобы укусить и тебя, — утверждает древняя восточная поговорка.
Александр Литвиненко. Последний укол
Лечим или калечим? Когда-нибудь мы получим ответ на данный вопрос.
* * *
Павел Молчанов, следователь Главного следственного управления, сидел в очереди перед прививочным кабинетом в поликлинике. Цель его визита в данный кабинет немного не совпадала с планами желающих привиться от «страшных» и модных болезней. Павла покусала собака, и теперь ему предстоял курс болезненных уколов.
Вчера он гулял по городу и какая-то мелкая зубастая гарпия впилась ему клыками в ногу. Павел попытался отмахнуться, но зверюга схватила его за палец с такой силой, словно хотела доказать, что размер не имеет значения. Павел взвыл от боли, а когда первый шок прошел, то собаки и след простыл. Такая агрессия и не совсем адекватное поведение собаки намекали на ее возможную болезнь, о чем Павел и пытался рассказать в травмпункте. Однако диалог с врачами не сложился. Сначала его просто не хотели принимать, несмотря на порванную штанину и окровавленный палец, но потом, после разговора на повышенных тонах, врач все же осмотрел и отправил на рентген. Как и ожидал Павел, повреждены были не только мягкие ткани, но и кость. Врач понял свои ошибки и даже почти извинился.
Павел сидел в очереди на укол и чувствовал, как болит укушенный палец. Нога тоже побаливала, но палец уж очень досаждал. Тем более, что палец был указательный на правой руке. Можно было сидеть и перечислять, что теперь невозможно сделать правой рукой, но Павел отогнал от себя вредные мысли и решил почитать в интернете умные статьи про прививки, раз уж его занесло к этому прививочному кабинету. Критику прививок он тоже почитал, и что ему особо понравилось, так это роль Рокфеллеров во всем этом деле. Они были зачинателями и спонсорами прививочных кампаний, и их интересы были отнюдь не благотворительные. А еще Рокфеллер-старший, как говорилось в статье, ненавидел людей, и особенно детей.
«Ох уж эта желтая пресса», — подумал Павел.
Наконец подошла его очередь. Павел вошел в кабинет и по привычке закрыл дверь правой рукой, задев больной палец о торчащий ключ. Боль пронзила руку. День явно не задался. Молодая медсестра посмотрела на Павла уничтожающим взглядом и поправила медицинскую маску.
— Наденьте маску, — сказала она голосом, не терпящим возражений.
— Зачем? — не понял Павел.
— Мы без масок не обслуживаем. На двери же написано.
— Мне нужно только укол сделать, — попытался возразить Павел.
— Я вас не приму, — не унималась медсестра.
— Послушайте, давайте не будем, — Павел начинал злиться, — меня направили к вам. Куда я сейчас пойду?
— Идите куда хотите. Хоть в коммерческую клинику, либо надевайте маску.
— Я не собираюсь надевать этот намордник и никуда отсюда не выйду, — Павел сел на стул.
— Тогда я вызову полицию, — завизжала медсестра.
— Она перед вами.
— Ах так, — глаза медсестры округлились, — помогите, спасите, режут, убивают, — закричала она так громко,
