Бессмертные Вороны - Лера Сид
– Позвольте встрять в разговор, – сказал Евгений Владимирович, коснувшись подбородка быстрым движением пальцев. – Не существует правильных или неправильных ответов. Вы можете совершенно спокойно говорить то, что думаете. На то мы и Стая, чтобы поддерживать своих Воронов и принимать их индивидуальность. Которая может выражаться как в страхах и сомнениях, так и в талантах и достижениях.
Алиса застыла на месте. Пальцы ощутимо похолодели, по шее скатилась капелька пота. «Он что, читает мысли? Или это у меня все на лице написано? Хотя, узнав, что могут Вороны, я бы не удивилась, будь оно реально так», – подумала она, переводя взгляд на профессора. Тот улыбнулся и незаметно подмигнул ей, то ли стараясь приободрить, то ли подтверждая ее догадку.
– На самом деле до определенного момента я не знала о существовании Воронов, – призналась Алиса, оттягивая и сжимая край лилово-лавандовой блузки, которую надела утром, чтобы добавить цвета в обычно мрачный образ. Она заметила, что некоторые студенты одобрительно закивали, словно соглашаясь с ее словами. И это придало сил продолжить, – но я рада, что в итоге оказалась среди единомышленников. Мне кажется, я впервые ощутила себя на своем месте.
Ульяна поблагодарила Алису за ответ, наклонила голову и одарила ее сияющей улыбкой. Далее вопрос задал темнокожий парень с собранными в косички черными волосами:
– Мое имя Антонио. Скажите, Алиса, вы переживаете перед посвящением?
– Не знаю. А стоит?
Лекторий наполнился хором нестройного смеха. Эта реакция удивительным образом расслабила девушку, которая облегченно опустила напряженные до этого момента плечи и задышала ровнее. Антонио откинулся назад, прижался спиной к вышестоящим партам и уточнил:
– Я сам пока не прошел посвящение. Как и некоторые здесь присутствующие. Поэтому многие из нас волнуются перед ним. Вот и хотел узнать, что чувствует будущая Верховная.
– Буду честна, я еще не ощутила на себе тяжесть этого… звания? Титула? – поколебавшись, предположила Алиса. – Поэтому мне сложно ответить более определенно.
– В вас чувствуется зажатость и неуверенно-о-ость, – вклинился в разговор громкий мужской голос, за которым последовал стук.
Все обернулись к двери, где в проеме стоял пожилой мужчина с белой эспаньолкой на худом лице. В лектории раздался синхронный звук трех десятков ног – студенты встали, приветствуя новоприбывшего. Одетый в коричневый костюм человек опирался на трость с набалдашником в виде головы ворона. Его цепкий холодный взгляд из-под кустистых седых бровей проникал под кожу Алисы, изучая ее, как лабораторную мышь.
Мужчина, не обращая внимания на студентов, прихрамывая, приблизился к застывшей девушке. Она ощутила травянистый аромат с нотками полыни и крапивы, тянущийся от него невидимым шлейфом. Он сморщил нос, сосредоточенно осматривая Алису через тонкие прямоугольные очки на черной веревочке, упавшей на шею, шумно вдохнул и рывком схватил ее за запястье. Зал встрепенулся. Послышались охи и вскрики. Алиса же почувствовала обжигающий холодом импульс от прикосновения мужчины. Кровь забурлила в месте их соприкосновения, с жаром прилила в голову. Ее пошатнуло и оглушило двойным хлопком. Сознание помутилось. Но ей не дали упасть цепкие худощавые пальцы мужчины.
Перед глазами Алисы пронеслись быстро сменяющие друг друга картинки. Девочка с золотым кулоном бежит по мокрому ромашковому полю. Жужжание вертолетов над головой. Молодая женщина склоняется над ней и проникновенно шепчет слова на незнакомом языке. Следом – желтоватый мерцающий в ночи диск полной Луны. Едва перебирая ногами, Алиса сделала шаг назад и почувствовала теплые сухие руки на плечах. Незнакомые картины стали таять, возвращая ей способность дышать. Напоследок Луна перед ее мысленным взором поделилась на сектора и закрутилась, переливаясь золотым свечением Колеса Фортуны.
– Алиса, вам плохо? – раздался обеспокоенный голос Евгения Витальевича за спиной. – Присядьте, пожалуйста.
Она почувствовала, как ее подвели к парте и усадили на скамейку. Кто-то стал обмахивать лицо девушки тетрадью – судя по сладковатому аромату рядом, это была Стася, – кто-то открыл бутылочку с водой и вложил ей в руку. Продолжая дышать, Алиса сделала несколько глотков и стерла пот со лба. «Что со мной произошло? Это были ведения? Но как их понимать?»
– Постарайтесь ни о чем не думать, – посоветовал профессор.
– Возможно, леди нужно в медпу-у-ункт? – предположил сухопарый пожилой мужчина. Его необычная манера речи и акцент выдавали в нем иностранца.
– Нет, не нужно. Мне уже лучше.
Взгляд прояснился и на несколько мгновений стал еще четче. Алиса подняла голову, сделала еще пару глотков воды и передала бутылку профессору. Он, в свою очередь, указал на мужчину рядом и представил его:
– Извините моего коллегу. Обычно он не позволяет себе лишнего. Перед вами профессор Джереми Виктор Майерс, директор Академии Воронов, председатель приемной комиссии и общественный деятель.
– Извольте, – сказал тот, вновь протянув последний слог. – Я лишь хотел убедиться в том, что вы не ошиблись.
– Вы порядком напугали нашу гостью, – в голосе Евгения Владимировича слышалось нескрываемое осуждение.
– Если так, примите мои соболезнования.
– Можете остаться сидеть, Алиса. Думаю, это никого не смутит. Что скажете, ребята?
Студенты выразили безоговорочное согласие. Виктор Майерс приподнял голову и вновь сморщился так, что крылья носа широко раскрылись подобно раскинутым крыльям ворона. «Он недоволен, – поняла Алиса. – Но почему это меня волнует?»
– Позвольте, – сказал директор, занимая место рядом с девушкой.
Она инстинктивно отдернула руку, чтобы случайно вновь не соприкоснуться с мужчиной. Если он и заметил это, то виду не подал. Евгений Владимирович поспешил вернуться к кафедре, но не остановился у нее, а прошел дальше и одним ловким движением снял скатерть.
Под ней оказался мольберт с картинами. Алиса замерла на месте, узнав в изображениях свои работы. Девушка растерянно заозиралась. Студенты, все как один, уставились на мольберт с выражением удивления и восхищения. Только Стася, заметив реакцию подруги, плавным движением вспорхнула над партой и за пару шагов оказалась у ее стола. На лице девушки читалось сочувствие. Она опустилась на колени и ласково взяла ее за руку, поглаживая кончиками ухоженных пальцев холодную кожу Алисы. От этого теплого, такого простого прикосновения ей стало спокойнее. Благодарно улыбнувшись, девушка шепнула:
– Спасибо.
– Ты чудесная, Алиса, – подхватила Стася чуть громче.
– Что вы скажете? – обратился профессор философии ко студентам.
На мольберте стояло два напечатанных цветных рисунка. На одном была изображена первая жертва серийного убийцы, которую Алиса не смогла спасти. Девушка на фоне пасмурного неба и беснующегося моря, в глазах которой отражалось мертвое безразличие ко всему вокруг. На втором – портрет Симоны в ситцевом желтом платье и с собранными в косички
