Лучшие истории о невероятных преступлениях - Эллери Куин
– Но его там не было, когда мы появились. Место тщательно обыскали. Я там присутствовал и все видел.
– Например, люк. Может, пространство под полом, тайник?
– Да, – сказал Таррант, – но вот незадача – там нет люков ни в полу, ни в стенах пентхауса, ни в крыше. Я убедился в этом с Пиком. Управляющий Глиб, работающий здесь со времени постройки здания, тоже так утверждает.
– Это должен быть пол, – настаивал Хидо. – Салти мог сам сделать там укрытие.
– Не мог он это сделать, не оставив хотя бы мелкой трещины, – возразил Таррант. – По крайней мере, я не понимаю, как это возможно. Паркет в студии – из твердых пород дерева, доски плотно подогнаны друг к другу, и я осмотрел каждый его дюйм. Разумеется, есть продольные трещины между досками, но нигде нет поперечных. Глиб показал мне технические характеристики паркета. Доски крепко соединены друг с другом с помощью пазов, и нельзя поднять одну из них, не подняв другие. Я тщательно осмотрел пол и убежден, что ни одну доску из него не вытаскивали. Проверить это было необходимо, потому что между полом пентхауса и крышей нашего многоквартирного дома есть пространство примерно в два с половиной фута. То есть пара ступенек. И мне удалось проникнуть в это пространство. Позвольте пояснить, как я туда попал.
Спальня примыкает к студии с южной стороны, а туалет занимает северо-западный угол спальни, отгороженный стеной, конечно. Вдоль северной стены туалета (которая является частью южной стены студии) расположена ванна, а часть пола под ней вырезали, сделав таким образом лаз в пустое пространство внизу.
– Но как это возможно? – удивился я. – Разве ванна от этого не провалится?
– Нет. Ванна там старомодная, ее установил сам Салти несколько недель назад. Она не вровень с полом, как делают сейчас, а стоит на четырех ножках. Пол вырезан только посередине ванны – это две-три доски, и отверстие доходит лишь до внешнего края ванны. В общем, оно не такое уж большое.
– Вот вам и люк для Салти, – усмехнулся Хидо. – Этот проем.
– Я тоже так подумал, – мрачно кивнул Таррант. – И ошибся. Или, если это и люк, Салти его не использовал. Поскольку нельзя попасть в этот проем, не сдвинув ванну, – чего, кстати, не было сделано, – мы с Пиком просто вытащили еще несколько досок, и я втиснулся в дыру. И не нашел там ничего, кроме грязи, зато уж ее предостаточно.
– А есть оттуда проход в пространство под студией?
– Нет. Пентхаус стоит на фундаменте, как я уже сказал, около двух с половиной футов высотой, сложенном из бетонных строительных блоков. Ряд таких блоков тянется под стеной между студией и спальней. Поскольку проем в полу туалета находится с южной стороны этой стены, он оказывается к югу и от ряда блоков в фундаменте. Пространство под студией же расположено к северу от этих блоков, и они образуют сплошную непроходимую стену. Я потратил двадцать минут, изучая ее вдоль и поперек.
– Самый вероятный проход, – заметил Хидо, – через дыру в туалете.
– Да, я тоже так решил. Я внимательно осмотрел ее. Видел концы досок, образующих пол студии и частично лежащих на балках над бетонными блоками. Но там нет и следа блока, который мог быть сдвинут с места. Чтобы убедиться наверняка, мы исследовали три другие стороны фундамента под спальней. Они вполне прочные, и их явно не трогали с самого времени постройки. В общем, это тупик; из пентхауса нет возможности выхода даже через дыру под туалетом.
– Вы проверили также и фундамент под студией?
– Да, разумеется. Безрезультатно.
Таррант долго и внимательно смотрел на Хидо, и тот после паузы медленно произнес:
– Думаю, было так. Салти построил этот лаз, собираясь им воспользоваться. И не воспользовался. Значит, пошел каким-то иным путем.
– Но иного пути нет.
– Тогда Салти все еще там.
– Его там нет.
– Хм-м, – вздохнул Хидо. Да, очевидно, это был тупик. Он помолчал и спросил: – Было еще что-нибудь необычное в обстановке?
– Две детали показались мне странными, – ответил Таррант, прищурившись. – На полу в студии, примерно в футе от северного окна, есть довольно глубокое отверстие, со стороны малозаметное. Почти наверняка оно сделано гвоздем – полагаю, его наполовину заколотили в пол, а потом вытащили.
Я вспомнил о гвозде, торчавшем в картине.
– Может, в том месте на полу он положил картину, когда забивал в нее гвоздь? Но если да, то зачем?
– В любом случае в этом не было нужды. Гвоздь легко пройдет через холст, даже когда тот стоит на мольберте.
– С гвоздем эту доску, вероятно, можно вытащить, – предположил Хидо.
– Я попытался. Даже забив гвоздь под углом, а не вертикально, как там было, судя по отверстию, доску невозможно приподнять.
– Ясно, а какая вторая странная деталь?
– Положение мольберта, на котором установлено полотно с убитой девушкой. Когда мы ворвались в студию, он был повернут к двери спальни, так что картина едва просматривалась даже со входа, не говоря уж об остальной части комнаты. Вряд ли убийца именно так и планировал. Он слишком тщательно подготовил другие детали сцены. Реквием, свечи. Это не стыкуется. Наверное, он желал, чтобы первый человек, вошедший в комнату, столкнулся бы сразу со всей продуманной сценой, и особенно с этим символичным портретом. А такая позиция мольберта не соответствует даже положению стоявшего рядом стула. И совсем не вяжется с характером убийцы. Вроде бы мелочь, но я уверен, что это важно. Положение мольберта – наверняка важная подсказка.
– К тайне исчезновения?
– Да. К тайне побега преступника из запертого помещения.
– Не понимаю, в чем она, – признался Хидо после размышления. – Лично я бы даже не подумал, что тут вообще может быть связь.
– Я тоже, – проворчал Таррант. Он встал и начал ходить по комнате. – Ну, вот и все. Небольшая дырка в полу возле северного окна, повернутый мольберт и запертое помещение без жильца, который, безусловно, должен там находиться… И на все это есть ответ – черт возьми, должен быть ответ.
Внезапно Таррант взглянул на часы на столе, мимо которого проходил, и резко остановился.
– Ничего себе! – воскликнул он. – Уже почти пять часов. Не хотел вас так задерживать, Джерри. И вас, доктор. Что ж, совещание закончено. Пока мы ни к чему не пришли.
Хидо вскочил, снова превращаясь в дворецкого.
– Извините, что не сумел помочь. Принести вам ночной колпак, мистер Таррант?
– Нет. Лучше скотч. И сифон. И лед. Я еще посижу.
Все последние часы я ломал голову над загадкой запертого дома и сейчас почувствовал, что устал. Я широко
