Путь крови - Линкольн Чайлд
– У нас нет времени на вино и болтовню, – сказала Констанс.
– Боже мой, да вы, кажется, слегка взволнованы.
– Вы солгали мне.
– Я ни в чем вам не солгала.
Констанс оборвала ее взмахом руки.
– Во всяком случае, вы утаили от меня нечто важное. То, что сделал Эллерби.
Вместо ответа мисс Фрост подняла бокал. Но рука так дрожала, что ей пришлось опустить его, даже не пригубив.
– Я видела прибор, – продолжала Констанс. – В действии. И на первой отметке… и на второй. Не сомневаюсь, что вы и сами все видели, когда застали Эллерби за этим занятием в подвале.
Фрост хранила молчание.
В одно мгновение Констанс оказалась перед владелицей отеля.
– Никаких оправданий, – сказала она. – Никаких объяснений. В любом случае вы слишком стары, чтобы это имело значение… мисс Райм.
Бесцветные глаза Фрост округлились, когда ее назвали настоящим именем.
– Вы украли у старика труд всей его жизни. А потом позволили Эллерби превратить его изобретение в кошмар. Намеренно или нет, но вы все еще в ответе за это. Итак, сейчас вы расскажете мне все, о чем умолчали… Начиная с того, не проводил ли Эллерби эксперименты с бо́льшим уровнем мощности, чем обозначенные на регуляторе.
С лица Фрост слетела маска усталости от жизни.
– Время лжи прошло, – продолжала Констанс. – Саванна на грани разрушения – мы видели это в приборе. Немедленно расскажите мне все, что знаете и о чем подозреваете.
– Я уже упоминала многомировую теорию, – тут же заговорила Фрост. – Патрик был ненасытен. Он увеличил мощность прибора, чтобы заглядывать на час вперед. Но при этом портал проходит сквозь множество других вселенных, иногда совсем не похожих на нашу. И увеличиваются шансы на то, что портал не просто пройдет, а… пересечется с ними. Откроет дверь в них.
Когда она замолчала, Констанс услышала пробивающиеся снизу звуки, похожие на крики, хоть и приглушенные закрытыми дверями, но отчетливо различаемые.
– Вы слышите это?
– Похоже на обычный саваннский пьяный загул, – сказала Фрост.
– Нет. Мы опоздали. Ответьте мне на один вопрос: что случилось бы, если бы Эллерби настроил прибор дальше второго уровня?
Но едва лишь Фрост начала отпираться, снаружи раздался ужасающий грохот. Глаза женщин встретились. Они подошли к французским дверям с видом на Саванну. Констанс распахнула их настежь и шагнула на балкон. Желтоватый свет заиграл на ее лице, обращенном на восток, навстречу смятению и хаосу. Фрост подошла и встала рядом с Констанс. Когда они взглянули на город, Фрост инстинктивно поднесла руку ко рту… Но это не очень-то помогло ей сдержать невольно сорвавшийся с губ крик ужаса.
65
Капитан Делаплейн в сопровождении двух лейтенантов стояла в южном конце Форсайт-парка, наблюдая за митингом. До сих пор все шло как по маслу. Она видела сенатора на трибуне, высоко над толпой. Голос Дрейтона гремел из башенных динамиков. Два огромных экрана за спиной сенатора усиливали впечатление от его речи, показывая, как он тычет пальцем в небо и потрясает кулаком. Толпа одобрительно ревела, размахивая транспарантами и флагами.
Делаплейн втайне была убеждена в том, что Дрейтон первостатейный говнюк, из тех политиков, кто на словах поддерживал службы правопорядка, а на деле первым сокращал финансирование. Но в разговорах с коллегами она ни разу не обмолвилась и словом о своих политических взглядах, и это ее вполне устраивало.
Протестующие, которых так опасался сенатор, оказались горсткой помахивающих плакатами унылых молодых людей, чьи голоса невозможно было расслышать за громыханием динамиков и ревом толпы. Делаплейн удивляло, как мог человек вроде Дрейтона собрать столько восторженных сторонников. Вероятно, было в нем что-то такое, привлекающее людей определенного сорта, но понять это она не могла.
Ее передатчик зашипел, заскрежетал и разразился потоком неразборчивых криков.
– Патрульный, сделайте глубокий вдох и назовите себя, – сказала она.
– Патрульный Уорнер, у нас десять – тридцать три![95] Какая-то… летучая… жуткая тварь нападает… Что за?..
Фоновый шум был так силен, что слова исчезали в этом реве.
– Уточните обстановку! – прокричала Делаплейн.
Ответ прозвучал неразборчиво, в голосе слышалась паника.
После взрыва статических помех связь оборвалась.
И вдруг передатчики всех полицейских вокруг нее истерически загудели. Пока Делаплейн пыталась дозвониться до управления по загруженной до предела аварийной частоте, с востока донесся вой сирен. И что-то еще: хор автомобильных гудков и слабые крики.
Она нажала кнопку передачи:
– Диспетчер, диспетчер, это Делаплейн. Что случилось?
– Эйвондейл, восточная Саванна, многочисленные сообщения о нападениях. Какое-то… э-э-э… летучее существо нападает на людей.
– Что вы сказали?
Пока диспетчер объяснял, но в объяснениях не было никакого смысла, с востока докатилась волна шума и криков, с каждым мгновением звучавших все громче. Делаплейн обернулась, посмотрела поверх дубов, обрамлявших Дрейтон-стрит, и разглядела в небе оранжевые отблески и столб дыма. Пожар!
Она вернулась к голосу из передатчика, но диспетчер все так же бессмысленно раз за разом повторял сигнал «десять – тридцать три». Стоявшие рядом полицейские в нерешительности поглядывали на нее, ожидая указаний.
Делаплейн собрала их в круг.
– Итак, вы сами все слышали. Происшествие в восточной Саванне. Все докладывают, что дело серьезное, десять – тридцать три. Поэтому…
Голос Дрейтона дрогнул на полуслове. Толпа заволновалась и внезапно притихла. Небо на востоке стремительно краснело, и воздух наполнили звуки автомобильных гудков и сирен. Грохотавший из динамиков голос затих, и Делаплейн оглянулась на трибуну. Дрейтон стоял с открытым ртом и смотрел на восток. И тут капитан увидела, на что он смотрит: темный силуэт на фоне алеющего неба медленно, почти лениво хлопал крыльями, приближаясь к парку. Делаплейн застыла на месте, пытаясь понять, что это такое. Хищная птица? Нет, слишком большое и слишком далеко. Какой-то летательный аппарат? Оно было темным и при этом сверкало, скользя над крышами домов, которые отражались на его нижней поверхности. Господи, оно было размером с небольшой самолет!
Опустившуюся на площадь глубокую тишину оборвал одинокий тонкий крик… И все обрушилось в ад. Огромный силуэт спикировал к площади, привлеченный шумом, светом и скоплением людей. Он промчался над площадью, подсвеченный снизу прожекторами. Теперь Делаплейн разглядела подробности, но это мало чем помогло – ничего похожего она в жизни не видела. Комариная голова с большими глазами и сальной питательной трубкой и чудовищное тело летучей мыши ливерного цвета, крылья с сеткой разбухших кровеносных сосудов и два ряда высохших сосков, свисающих с брюха. Тварь пролетела над помостом, развернулась и, взмахивая крыльями со звуком разрываемого шелка, понеслась обратно. Каждый взмах обдавал испуганную разбегающуюся толпу потоком влажного зловония. Скользкий хоботок то и дело выскакивал
