Неизвестен Автор - Бессонный патруль (Сборник)
Майор посмотрел на его руки:
"Поработал на своем веку человек..."
- Вы фуражку-то на окно положите, отец. И не волнуйтесь, - сказал он. Ну, нашли ту шкатулку. А потом?
Старик помолчал. Ему, явно, самому было интересно узнать дальнейшую судьбу клада. Но он не знал.
- На те богатства еще школу построили, - проговорил он неуверенно. Или даже две... Или машин накупили, товаров... Зря, конечно, не истратили те деньги, товарищ майор. Это точно.
- И я так думаю, - согласился Гарин. - Ну, спасибо вам, отец, извините, что потревожил.
Старый каменщик ушел. Майор довольный, прошелся по кабинету. Потом, вспомнив о чем-то, поднял телефонную трубку:
- Леонид Иванович, вы?
-- Я, Николаи Петрович.
- Не получены еще данные о стороже школы, о Зуеве?
- Получены, да еще какие!
- Тогда давайте.
Через минуту Никитин показался в дверях. В руках он держал листок с приклеенной фотографией.
- Вот, Николай Петрович, ваше предположение правильно, в самую точку, как говорится, попали.
- Значит, Грибанов?
- Грибанов. В тридцать пятом году он переменил паспорт. Взял фамилию отчима, Зуева... Родной отец его умер гораздо раньше.
Майор внимательно посмотрел на полученные данные, на фотографию пожилого мужчины:
- Грибанов. Сын купца Грибанова. Когда он уехал с отцом из слободы Александровской ему всего десять лет было. Но о шкатулке знал, помнил...
На столе зазвенел телефон.
- Да?.. Слушаю, слушаю, товарищ полковник! Что - самоубийство? Какое самоубийство? А, понятно!.. Вот так история!.. Хорошо, товарищ полковник, сейчас выезжаем.
Гарин положил трубку и несколько мгновений сидел неподвижно, как бы осмысливая услышанное. Потом поднял глдза на лейтенанта:
- Вот дела, Леонид Иванович!.. Проворонили мы.
- А что?
- Сторож-то этот, Грибанов, полчаса назад найден мертвым, Повесился у себя в школьном дворе, в сарае.
В этом щелястом дощатом сарае хранились дрова и уголь. К лету дров не оставалось, но уголь еще имелся.
Порядочная угольная куча чернела у стены, как раз напротив входа.
Сторож висел на веревке, привязанной к брусу под потолком. Прикинув взглядом высоту, майор убедился, что дотянуться до бруса и привязать веревку можно было только взобравшись на угольную кучу. Ничего другого подходящего - ни ящика, ни табурета - в сарае не было.
Коле Рябову казалось, что дело тут совсем ясное и долго разбираться не придется: "Значит, так... Залез на уголь.
привязал петлю, потом сунул в нес шею и сиганул с кучи".
Но остальные, видимо, думали иначе.
Оспанов опять фотографировал помещение и даже узел, которым была прикреплена к брусу веревка. А когда сторожа вынули из петли, то майор приказал вынести его во двор и положить на траву вблизи сарая. Любопытных во дворе школы набилось немало.
Врач указал майору на следы от веревки, еще ясно видные на шее мертвого:
- Две странгуляционные борозды, Николай Петрович...
Майор кивнул:
- Понятно!
- Одна параллельно к подбородку, прямая, другая - косонаправленная. И следы пальцев... вот эти кровоподтеки... Думаю, что его задушили.
Майор махнул рукой:
- Дело ясное. Взгляните на ботинки покойного.
Чтобы привязать веревку к балке под потолком, самоубийца должен был взобраться на угольную кучу. Но почему же тогда на подошвах его ботинок никаких следов угля?.. Скорей всего, сторожа убили во флигеле, принесли а сарай и инсценировали самоповешеине. Даже не несли, а волокли по земле, указал майор на дорожку от флигеля до сарая. - Вон следа волоченья... Войдемте!
Открыли дверь флигеля и по знаку Гарина задержались у входа. В тесной комнате все было сдвинуто с места. У порога валялась бутылка из-под водки, мерцал разбитый стакан. Стол был перевернут, занавеска с окна сорвана, вся а красных пятнах.
- Боролись, - произнес врач.
Помолчали.
- И молодой одолел старого, - добавил кто-то.
В тот же день, вечером, майор Гарин доложил своему начальнику результаты следствия по делу о самоубийстве сторожа школы:
- После случая с Евдокимовым Грибанов, по-видимому, испугался. Быть замешанным в убийстве вовсе не входило в его планы. Он искал сообщника для того, чтобы только овладеть шкатулкой.
- А действовать один не решился, - вставил полковник, машинально перелистывая отпечатанный на машинке доклад майора. - Что ж, гипотеза поставлена правильно.
- Да, Грибанов искал решительного сообщника, потому что сам уже стар был, да и, пожалуй, трусоват к тому же.
Он передал своему напарнику ключ от квартиры директора и рассказал, что в одной из комнат должен быть люк в подвал, где отец когда-то спрятал шкатулку. Сам же в этот вечер исчез с территории школы. Уборщице он сказал, что едет на свадьбу к внуку. Но когда выяснилось, что дело затормозилось, что его сообщник убил человека, Грибанов струсил. Он, быть может, даже предлагал отказаться от всего этого дела, вилял, хныкал. Сообщник мог заподозрить его даже в измене. У этого сообщника в преступных делах большой опыт.
- Уже установили?
- Да. Следы пальцев, обнаруженные на стенках шифоньера и на бутылке, найденной во флигеле, принадлежат, согласно данным картотеки уголовного розыска, крупному рецидивисту... Пять судимостей, три побега, десятки ограблений. Этот на все пойдет, товарищ полковник. Как говорится, отпетый... Последняя его фамилия - Крюков.
А через две недели, ночью, майор поднял телефонным звонком лейтенанта Никитина:
- Давай, Леонид Иванович! Да не забудь про оружие.
Засовывая на ходу в карман пистолет, Никитин вышел из квартиры и забрался в подъехавшую машину. В ней уже сидело несколько человек. Рядом с шофером находился Николай Петрович.
Лил дождь, потоки воды катились поверх мостовой, молпня вспыхивала в низких тучах. Сквозь шум дождя и ровный гул мотора слышался голос майора:
- Воспользовались техникой... На пульт наблюдения двадцать пять минут назад поступил сигнал из подвала.
Там кто-то есть. Кому быть, как не искателю кладов!
- Значит, пришел все-таки, - Никитин в темноте улыбнулся и удобней устроился на заднем сиденье.
- Пришел. Я его по прежним делам изучил. Настырный, прямо-таки нахальный бандюга. Вообще-то за подвалом наши ребята следили, но на всякий случай и сигнал провели. Все-таки живем в век техники, как говорится. Верно?
- Сейчас он клад из стен выковыривает - заметил сидящий рядом с Никитиным пожилой сержант. - Вот мы ему и поможем!
Машина остановилась в глухом переулке. Дождь прекратился. Капало с мокрых деревьев, шептали в темноте над головами листья. Оперативники бесшумно приближались к школе. Сквозь решетчатое окно на уровне земли пробивался желтый немигающин свет. Значит, преступник наводился еще в подвале.
Подошли совсем близко. Казалось, что все обойдется легко, просто. Но неожиданно тяжелая дверь с лязгом распахнулась. В тот же момент крупная фигура метнулась вверх, из подвала. Грохнул вистрел.
- Ах, ты, учуял, гад! - пожилой сержаиг выстрелил вслед бегущему, но промахнулся. Тот продолжал бежать и, казалось, скрылся за стволами деревьев, как вдруг раздался пронзительный вопль: милицейская овчарка уже не давала беглецу подняться. Вскоре из-за кустов показался проводник собаки, поднял валявшийся пистолет, неторопливо навел фонарь на задержанного.
Гарин подошел ближе и увидел злые, остекляневшие от испуга глаза преступника, шрамы на щеке и подбородке.
- Ну что, Крюков, встретились? - глухо и без тени торжества сказал майор. Постоял, повернулся и устало пошел к служебной машине.
С.АСКИНАДЗЕ.
* * *
ГРАНАТА
Граната лежала между ящиками с пустыми бутылками и грубо сколоченным столом, на котором Дегтева сложила гору хлеба, завезенного в магазин час назад. Хлеб еще не остыл и, несмотря на открытые двери и крепкий февральский мороз, дышал теплом. В картонном ящичке белела мелочь, рядом лежали смятые рубли и трешки. Судя по всему, дневная выручка небогато торгующего магазина осталась целой. Следовательно, не на деньги польстился преступник, убивший эту женщину.
Для следователя место преступления всегда распадается на части и во времени, и в пространстве. В первые минуты осмотра даже изрядно загроможденное помещение мгновенно избавляется от всех лишних вещей, оставляя только четкие взаимоотношения между предметами, имеющими самое непосредственное отношение к поиску, и только потом на прямой линии жертва-орудие-преступление появляется интерьер - столы, перегородки, решетки на окнах и все то, чем люди привыкли заполнять места своего обитания и работы.
А вот в этот раз привычная связь восприятии оказалась нарушенной. Первой Иван Никанорович увидел гранату - уж очень необычной она показалась здесь, в простеньком продовольственном ларьке. Вермишель, макароны, хлеб, сахар - и вдруг граната довоенного образца, с затаенным блеском начищенной "рубашки".
У входа в магазин стояла притихшая толпа. Многие хорошо знали бойкую и крикливую Дегтеву, моложавую бабенку лет тридцати, всегда так уверенно командовавшею своим немудреным хозяйством. Жители окрестных домов не особо жаловали Дегтеву своим уважением - была она придирчива и скора на резкое слово и за недолгие годы своей работы в этом магазине успела не раз и не два со свойственной ей поспешностью поругаться почти с каждой из стоящих здесь домохозяек, которые казались беспомощными и неповоротливыми ц мешали ей, Дегтевой, работать.
