Никита Филатов - Огненный лис
Нет, не хочу, - согласился Левшов. - Но оружия-то у меня нет!
Опять - двадцать пять... - развел руками Круг и переменил тон:
Отдай обрезы, идиот! Вооруженные засранцы с больным самолюбием мне в городе не нужны, понял? А тем паче, приезжие засранцы, вроде тебя!
Сергей Иванович осекся, смущенно хмыкнул, будто досадуя на себя за допущенную несдержанность, и, стравив, как говорится, пар, опять подобрел лицом. В выражении его физиономии появилось что-то лисье, некая фальшивая доброжелательность, и даже учтивость:
Кстати, Левшов, вы отчего матушку-Россию покинули? Все стараются отсюда - туда перебраться, а вы вот обратно, к нам... Вы ведь питерский, кажется?
Ну, не совсем, - смешался Левшов. - Здесь у меня много родственников, мать живет...
К матушке вашей мы уже наведывались. Славная, добрая женщина. Чаем напоила.
Левшов подобрался, как от удара, и зло глянул на собеседника. В глазах его полыхнул хищный огонек ненависти.
Ну-ну... что же вы так разволновались, молодой человек? - Произнес примирительно
Круг. В своей области оперативник по праву считался отличным профессионалом, и от него не ускользнула нарастающая в душе Виктора эмоциональная буря. Теперь следовало не упустить инициативу:
Ничего особенного мои люди маме вашей не сказали. Так, полюбопытствовали о том, о сем... даже "ксивами" не засветились. Зачем волновать?
Да срать я хотел на все эти ваши штучки-дрючки! Прокладки ментовские... - зашипел
Виктор. - Вы чего мне предъявить-то хотите?
Ничего, - бесстрастно парировал Круг. - Абсолютно ничего серьезного, я имею в виду.
Просто, задержим вас для начала денька на три. На всякий случай - сами знаете, оснований найдется куча... Затем, арестуем на месяцок-другой по подозрению в вооруженном налете на бар.
А заявление от терпилы?
Да мы так. По факту... И, конечно, между делом запрос официальный направим в город Санкт-Петербург, в северную, так сказать, столицу. Может, какой-нибудь "хвостик" за вами из России тянется, а?
Лихо, - подумал Виктор. - Лихо лупит, гад. Прямо в точку. И не отвертеться...
Чего вы конкретно от меня хотите? Только, пожалуйста, без этих ваших... и давайте сразу договоримся: ствол я ни на кого из ребят вешать не буду. И на свою душу не возьму.
Да и не надо. Сдались мне ваши души... Я же не Вельзевул какой-нибудь! А вот стволы отдайте.
Это как же?
Как угодно! Вот бумага, вот ручка. Хочешь, пиши, что нашел их где-нибудь. И, как положено добропорядочному гражданину, сдаешь добровольно в руки доблестной рабоче-крестьянской милиции. То есть, в мои руки, - Круг почесал затылок и добавил:
Напишешь бумагу, принесешь оружие - и все, гуляй, Вася!
А какие гарантии?
Никаких. Только мое честное слово. Слово, так сказать, офицера.
Левшов немного подумал, взял ручку и корявым, неразборчивым почерком написал все, что требовалось. Подпись внизу он тоже постарался сделать не похожей на свою.
Ну, что же, сойдет и так, - удовлетворенно кивнул Круг. - Тащи теперь!
Нет уж, сам тащи.
Ну, парень, ты вообще! Оборзел в конец, что ли?
Некоторое время мужчины сверлили друг друга недобрыми взглядами. Потом Круг решил не загонять ситуацию в тупик и сменил гнев на милость:
Ладно. Пойдем, покажешь, где они у тебя.
Отдел по борьбе с организованной преступностью занимал обычную трехкомнатную квартиру в угловом доме номер четыре по улице Ленина. Спустившись со второго этажа по грязной лестнице, Левшов и Круг вышли на улицу. Сделав несколько шагов, они остановились рядом с автомашиной Виктора, по-сиротски приткнувшуюся прямо напротив дверей.
Погода не задалась. Накрапывал дождик. Вокруг было пустынно, шелестели листвой тополя, и каштаны обреченно роняли на землю скопившуюся в кронах влагу.
Виктор без колебаний раскрыл багажник и ткнул пальцем в его темное чрево:
Забирай, начальник.
Ну, ты действительно дурак! - Искренне удивился Круг. - Разъезжаешь по городу с целым арсеналом в машине... ещё бы миномет туда запихнул!
Вы обещали не трогать моих ребят, - напомнил Виктор.
Да, конечно, - как бы между делом кивнул Сергей Иванович. Сноровисто подхватив под мышку сверток с обрезами, он повернулся и, насвистывая какую-то сумбурную мелодию, пошел обратно, в парадную.
Сам ты дурак, - процедил сквозь зубы Виктор. Устало вздохнул и полез за руль.
За последние час-два он вымотался почти до предела и теперь чувствовал себя, как выжатый лимон. Мотор машины приветливо взвыл, часто замигал "поворотник"... Еще мгновение, и Левшов тронул бы автомобиль с места, но внезапно взгляд его вцепился в двух модно одетых, молодых мужчин, которые вылезали из припаркованного напротив "фольксвагена".
Для одного дня это было уже чересчур: Александр Губченко, больше известный, как Шурэн, а рядом с ним - собственной персоной... Тимур Курьев по прозвищу Куря! С озабоченным видом, быстро и по-деловому пересекли они проезжую часть, притоптали нежную травку газона подошвами дорогих туфель, и остановились напротив Виктора.
Левшов вздохнул, приоткрыл дверцу своего автомобиля и заглушил двигатель.
Ну, здравствуй! Так вот ты где загораешь, Циркач... - с нескрываемой иронией поприветствовал Виктора Шурэн. - А мы тебя искали, искали... И в кабаках во всех, и в бильярдной. Даже за город смотались. Там, кстати, твои орлы от скуки уже засохли. Тебя поджидают. Набились в Гарпушин "Прогресс", как кильки в банку. Спрашиваю: куда собрались? А они молчат, как проклятые.
На Змеиный остров идем, - довольно сдержанно ответил Виктор. - Ты же, вроде, сам просил недавно, чтобы проверили?
А сюда, что? - Шурэн кивнул на милицейские окна. - Заглянул для уточнения маршрута?
Ну, а как же! - Огрызнулся Виктор. - Наверное, лучше меня знаешь: ментам угодить - святое дело...Кого сдал по мелочи, на кого просто так, впрок "настучал" - глядишь, самому дышать легче станет.
Левшов выщелкнул из пачки сигарету, закурил и перевел взгляд на Курьева, которого до этого демонстративно не замечал. Тот не выдержал отвернулся.
Какими судьбами? Предъявлять за прошлое приехал?
А ты как думаешь? - Справился с собой Тимур. - Не ожидал ведь?
Ожидал. Но не так скоро. Никак не думал, что большие "папы" решат тебя опять ко мне приставить.
Они-то как раз не при чем, - заверил Курьев. - Они теперь вообще не при чем. Ушли, как говорится, в архив.
Не понял.
А чего тут не понять? Пиф-паф - и в ящик.
Ты чего пургу метешь? - Усомнился Виктор. - В какой ещё ящик? Оба сразу?
Факт. Оба, сразу. Вон, и Шурэн может подтвердить. Он только что из Питера, прямо с похорон.
Почему не предупредил? - Виктор посмотрел в глаза Шурэну. - Уехал, и ни гу-гу...
Считаешь, я отчитываться должен? Значит, так надо было.
Интересно... А с "травой" теперь как?
Как и прежде, - вмешался Курьев. - Все остается в силе. Шустри нормально - и долю свою получишь. Сполна.
От тебя. что ли?
Допустим.
Понятно...
И деньги верни, - напомнил Курьев. - А то ведь, могу и посчитаться. И с тобой, и с бабой твоей паровозной, которая в Питере... Прикрывать тебя более некому.
Слышь, ты... ты чего? При чем тут Даша-то? - Дернулся Виктор. - Это же наши с тобой разборки!
Посмотрим, - пожал плечами Курьев и, будто потеряв к собеседнику интерес, пошел прочь. Вслед за ним, с подчеркнуто отстраненным видом, зашагал Шурэн.
"Позвонить. Позвонить Даше, срочно, - повторял про себя Виктор, садясь в машину и запуская двигатель. - Позвонить..."
Автомобиль плавно оттолкнулся от бордюра и взял разгон.
"Как же я забыл-то о ней? - Думал Виктор, выруливая к переговорному пункту. - Уже месяц, кажется... Целый месяц прошел. Даже больше!"
В прохладном помещении было безлюдно и тихо - цены на междугородние звонки кусались, а переговоры со странами СНГ - тем более. Что ни день, то повышение тарифов: вчера рубль за минуту, сегодня рубль за секунду.
Девушка, с Питером соедините, - попросил Левшов.
Какой номер?
Виктор назвал, по памяти.
Четвертая кабина.
Спасибо... - резко захлопнулась за спиной дверь, в телефонной трубке послышались длинные гудки:
Ну, давай же, ответь!
Номер не отвечает, - крикнула зачем-то со своего места телефонистка.
А вы ещё раз наберите. Ну, пожалуйста!
Вновь ожидание. Длинные, очень длинные гудки: один, второй, третий...
Я вас слушаю?
Дашулька! Дашулька, это я, Виктор!
Чего тебе? - Неожиданно резко отреагировала девушка.
Дашуль, я из Светловодска! Ну, прости. Слышишь? Замотался совсем. Заработался, как последний... Но я не забыл! Честное слово, не забыл!
А я забыла.
Дашенька, не вешай трубку! Пожалуйста, выслушай...
Хорошо. Говори.
Виктор смешался. Сказать хотелось о многом и сразу, но слова... те главные слова, которые он берег только для нее, выскочили куда-то из головы и ни за что не хотели возвращаться.
Ты почему так долго трубку не брала?
Спала.
День ведь на дворе?
