Владимир Рыжков - Срочно требуется лох
- Нет, не все! - ещё быстрее заговорил Мишаня. - Толстяк это...в баню ездил, вернулся какой-то чумовой и это...брякнул, значит, что жмурика нашего видел живым и невредимым! Типа в машине ехал!
- Трезвый?
- Кто, жмурик?
- Сам ты жмурик! Толстяк!
- Не совсем. Но все соображает. Не похоже, это...чтобы у него крыша съехала. Что делать-то, шеф? Может, Тихого вызвать на всякий случай?
Банкир недолго помолчал, наверное, переваривал информацию. Думал, как отнестись к этому сообщению? Принимать все за чистую монету и за пьяный бред? От этих ребят можно всего ожидать. Перепились с безделья и прикалывают. Нет, лучше никак не принимать.
- Пока ничего не предпринимайте. Хотя Тихого вызови! Пускай побудет пока! Если кто посторонний явится, дай знать! Все!
Банкир отключился. На том конце тоже. В машине стояла мертвая тишина.
Оперативники ещё минут десять хранили молчание. Ждали, что банкир начнет кому-нибудь перезванивать. Но все было тихо. Значит, все сходилось на нем. Это была удача, неимоверная удача. Они даже не ожидали, что такая удача может быть в их однообразной жизни. Ясно, банкир заведует делами какой-то преступной группы, дает указания, ему докладывают, у него спрашивают совета. Шеф, главарь, пахан, вор в законе, черт его знает, кто, главное, что он мошенник номер один.
- Все, спекся! - Костя радостно потер руки. - У него своя шайка. Кто-то на них наехал, они спрашивают, чего им делать. Какие-то жмурики у них, из пушек палят, какой-то Тихий у них в обороне.
- Эх, хорошо бы узнать, откуда был звонок, - мечтательно протянул Тарасенко.
- Я не господь Бог, - пожал плечами Геша. - Прослушку я вам сделал, а на большее не рассчитывайте.
- Ты хоть записал разговор? - Тарасенко развернулся назад.
- А то как же!
- Слушайте, ребята! - Костя внимательно посмотрел на напарников. - А почему ему звонили по мобильному? Почему не по обычному телефону, а?
- Ясное дело - банкир боится прослушки, - сразу ответил Геша. Домашний телефон прослушать проще, чем засечь мобильный. Хотя, как оказалось, все наоборот.
- Осторожный, гад, - проговорил Костя. - Не хочет, чтобы звонок из шайки вывел на него. Мобильный номер по обратной связи определить трудно, а даже если определить, он может быть зарегистрирован на подставное лицо. Законспирировался основательно, но все равно не помогло. У них точно какая-то буча, иначе бы не позвонили.
- А интересно, что это за жмурик? - задумчиво сказал Тарасенко. - Уж не следующий ли за теми двоими?
В особняке началась тихая паника. Мишаня был крайне взбудоражен и даже напуган. Во-первых, какой-то старикан за воротами пообещал накрыть всю их малину и наслать ментов. Его можно было бы принять за местного сумасшедшего, как определил шеф, если бы перед этим не вернулся из сауны пьяный Валера с поехавшей крышей и не стал орать на весь дом, что видел живого парня, которого вроде бы вчера Димон отправил на тот свет. Эти два обстоятельства, может, случайно, а может, и нет, совпали по времени и наложили отпечаток на спокойную размеренную обстановку в особняке. Мишаня позвонил Тихому и, сославшись на приказ шефа, попросил его приехать в виду крайних обстоятельств. И теперь слонялся по всему дому, выглядывая в окнах ментов, которые уже могли бы понаехать и готовиться к штурму. Наташка закрылась в своей комнате и сказала, что не хочет видеть ни бомжей, ни покойников, ни киллеров, и больше из комнаты до утра не выйдет. И только один Валера продолжал дрыхнуть без задних ног, не догадываясь ни о чем. Он даже не проснулся от грохота выстрелов.
Тихий с Димоном прибыли только минут через сорок после звонка Мишани. Кажется, киллер понял, что дело нешуточное и обвинениями в пьянстве тут не обойтись, - нужно все решать на месте. Либо успокаивать подельников с помощью физического воздействия, либо отстреливать деда, если он действительно существует.
- Ну, что тут у вас происходит? - рявкнул Тихий, вваливаясь в дом. Не можете, блин, сами разобраться между собой.
- Черт-те что происходит! - завопил Мишаня. - Этот пьяница сказал, что видел нашего дурика живым и невредимым. Представляешь!
- Представляю, - спокойно сказал Тихий. - Еще попьет неделю, и будет видеть живьем Наполеона.
Мишаня нервно ходил из угла в угол. Присаживался в кресло, опять вскакивал и ходил по гостиной, как неприкаянный. Умом он понимал, что ничего страшного не произошло, но очко играло, и нервы трепыхались, как заведенные.
- Да ещё какой-то дед позвонил в ворота и сказал, что сейчас менты понаедут нас забирать! Я его сам лично видел, и даже шмальнул в него пару раз. Он что, тоже мне с перепоя причудился?
- Вот это ты зря! - буркнул Тихий.
- Что зря?
- Шмальнул. Соображаешь или нет? В округе услышат, точно ментов вызовут!
Тихий невозмутимо уселся в кресло. Казалось, его ничего не волнует. Ни жмуры, ни дедки, шастающие по поселку, ни менты, которые могут появиться с минуты на минуту. Ни тени нервозности на лице. Сидит, словно изваяние, и тупо смотрит куда-то в пространство. Это ещё больше раздражало Мишаню, которого потихоньку бил нервный припадок.
- Да кто вызовет! Ты чего, Толян! Тут каждую ночь кто-нибудь шмаляет. Ни одного мента я тут сроду не видел. Так, иногда проедут в дневное время, когда не страшно.
Мишаня отошел в дальний угол, вдруг круто развернулся. В его глазах стоял жуткий страх, причем это был страх не перед конкретной опасностью или реальным противником, а перед некими потусторонними силами, непонятными, необъяснимыми, а потому вызывающими тихий ужас.
- А вдруг этот дедок от него?
- От кого? - Тихий поднял хмурый взгляд на Мишаню.
Рядом с киллером возвышалась молчаливая фигура Димона, который тоже хмуро смотрел на него. Две мрачные рожи наводили такую тоску, что Мишаня почувствовал, как где-то внутри, в районе желудка, потянуло что-то тяжелое вниз и никак не может отпустить. Вдруг это тяжелое прыгнуло вверх, и Мишаня с трудом сдержал подкатившую тошноту.
- От жмура... - пробормотал он. Казалось, он и сам уже начал верить в загробную жизнь.
- От какого жмура! - Тихий не выдержал и вдарил кулаком по подлокотнику. - Вы че, тут, совсем упились? Квасите третий день, совсем ничего не соображаете! Где этот забулдыга?
- Наверху, - Мишаня ткнул пальцем в потолок. - Спит.
- Разбудить и сюда! Быстро! - Тихий выстрелил приказ.
Мишаня вместе с Димоном поперлись наверх в комнату Валеры, растолкали его с огромным трудом и приволокли вниз в одном исподнем. Валера ничего не понимал и вертел пьяными глазами во все стороны. Его майка задралась на грудь, и пузо перевешивалось через резинку трусов. Если бы его не поддерживали с двух сторон под белы руки, он бы, наверное, пустым мешком осел на пол.
Тихий вылез из кресла, подошел вплотную и уставился мертвым взглядом серых глаз ему в лицо. Валера тяжело дышал перегаром и старался отвести глаза. Киллера он боялся жутко и предпочитал дел с ним не иметь.
- Так кого ты там видел? - сквозь зубы процедил Тихий.
Валера, наконец, врубился, что от него требуется, тяжело сглотнул и сказал:
- Дайте чего-нибудь выпить.
Мишаня вскрыл бутылку пива, протянул ему. Валера сделал несколько жадных глотков, оторвался от горлышка:
- Его видел. Илью Горелова. Того самого, которого мы кинули. Живьем.
- Где?
- В машине. Она рядом со мной ехала. Он боком сидел, потом повернулся.
- Точно, это он?
Валера глотнул ещё раз пива, уставился очумелым взором в пространство. Забормотал:
- Вроде бы... А может, показалось... Не знаю...Или это сон...
Он опустился на стоящее рядом кресло, припал к бутылке, пока не вылакал её всю, опустил голову долу и замер в такой позе надолго, пытаясь осознать, что же на него снизошло: пьяное видение, кошмарный сон или, может быть, временное косоглазие.
Тихий спокойно посмотрел на Мишаню.
- Так, с одним разобрались. Ну, а ты с кем говорил?
Мишаня пожал плечами.
- С дедом. Он позвонил в звонок, я это...смотрю на экран, а там небритая харя с седыми волосами. Говорю, пошел вон, бомжара. А он не уходит. Говорит, все, ваша малина накрылась и это...толстяка вашего замели. Я взял пушку, пошел к воротам и как шмальну в него. Он и убег. Значит, не попал.
Тихий задумался. Вот это уже реальная опасность! Заблудший бомж не стал бы говорить про малину и толстяка. Откуда бомжу про это знать? Похоже, дед имеет какое-то отношение к этому делу.
- Небритая харя, говоришь. Седой, говоришь. Дед, говоришь. - Он повернулся к Димону. - А ты какого-нибудь седого деда недавно видел?
Димон почесал затылок. Вспомнил.
- Видел. С этим, с парнем ходил, которого мы причесали. Папаня его вроде.
- Вот то-то и оно! - раздраженно вскрикнул Тихий. - Папаня его! Откуда папаня мог про этот дом узнать? А?
- Понятия не имею! - Димон, что есть силы, пожал плечами, пытаясь убедить всех, что он действительно не имеет никакого понятия ни о чем.
- А я имею! - заорал Тихий, наступая на парня. - Они этого придурка выследили! - Он ткнул пальцем в Валеру. - За ним ехали. Значит, жмур-то живой!
