Анна Данилова - Крылья страха
Юля долго открывала его, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить спящего в соседней комнате хозяина. Наконец это удалось, и в лицо ей хлынул влажный и холодный воздух, настоянный на ароматах умирающего осеннего леса…
Юля достала блокнот и, черкнув несколько строк, вырвала листок и оставила его на видном месте, после чего с необычайной легкостью взобралась на подоконник и, придерживая полы длинного пальто, спрыгнула на мягкую влажную землю… На ее счастье, окно спальни выходило на лесную дорогу, тогда как окна других комнат были обращены в сад… Ей повезло, она даже не подвернула ногу.
До основной трассы было километра три. От утренней тишины ломило в ушах. Удаляясь от охотничьего домика, Юля лихорадочно соображала, как же могло случиться, что Ломов живет здесь, почти в лесу, совершенно один, без соседей. Кто проводил сюда воду, газ, тянул телефонный и электрические кабели? И почему он выбрал именно это место? И только отойдя примерно на километр и поднявшись на пригорок, она поняла, что более живописного места во всем пригороде, пожалуй, не сыщешь. Хвойный лес, переходящий в березовую рощу, небольшое озеро, отдаленность от трассы… Это было идеальное место для охоты и отдыха.
Она остановила первую попавшуюся машину и попросила подбросить ее до города. Водитель, шестидесятилетний, скромно одетый мужчина, угостил ее мятными конфетами.
– Что, характерами не сошлись?
– Не поняла… О чем это вы?
– С губой-то что?
Она приподнялась и посмотрелась в зеркальце. И ей стало нехорошо. Верхняя губа распухла и покрылась коричневой коркой запекшейся крови, словно ее прокусили… Юля провела по ней языком и ничего не почувствовала, как после анестезии. Что же он с ней такого сделал? Она ничего подобного не помнила. После попытки овладеть ею Ломов нежно, как ей показалось, поцеловал ее и, пожелав спокойной ночи, ушел спать в соседнюю комнату. Неужели он что-то сделал, чтобы она потеряла сознание, отключилась и он мог вытворять с нею все, что угодно?…
Юля достала из сумочки пудреницу и, глядя в встроенное в нее зеркальце, оттянула вниз ворот свитера. От страха у нее засосало под ложечкой. На шее темнели иссиня-бордовые кровоподтеки. Она провела по ним рукой – полное онемение. Что он сделал с ней? И почему она ничего не ощущает? Кажется, он давал ей выпить какой-то целебный чай, который должен был снять боль… И чай действительно снял боль, Юля напрочь забыла о раненом плече, и ее сразу же потянуло в сон.
«Негодяй, мерзавец!»
Она достала сотовый телефон и позвонила на квартиру Крымову. Но он не брал трубку. После этого позвонила домой Щукиной. Ее тоже не было дома. Не брала трубку и Полина.
– Скажите, наш город не посыпали дустом? – спросила Юля, обращаясь к водителю.
– Что? Дустом? Почему дустом?
– Да потому что все вымерли, как тараканы…
– У тебя деньги-то есть?
Он, этот обычный трудяга-водитель, который наверняка возвращался со своей дачи, чтобы успеть утром на работу, уже обращался к ней на «ты». И это после того, как увидел ее разбитую или искусанную губу. Он принял ее за шлюху, сбежавшую от своего очередного партнера…
– У меня есть деньги, не волнуйтесь, я вам заплачу. Мне бы не хотелось перед вами оправдываться, но мир так тесен, и кто знает, может, мы когда-нибудь еще встретимся. Я просто хочу, чтобы вы знали, что я не та, за кого вы меня принимаете. Думаю, что со мной случилась беда. Я совершенно не чувствую ни своей раны на губе, ничего. Возможно, мне сделали укол, пока я спала. Чувствую только, что теряю силы. Поэтому я вас очень прошу, довезите меня до Абрамовской, где находится наше агентство, даже если я сейчас отключусь.
– А что это за агентство?
Юля с трудом, превозмогая слабость, открыла сумку и достала свое удостоверение. Водитель взял его и быстро пробежал взглядом по фотографии, очевидно, сравнивая ее с лицом своей странной утренней пассажирки.
– Вы частный детектив? Ну хорошо, тогда поехали… а то еще умрете здесь, чего доброго… – и он прибавил скорость…
Они познакомились. Его звали Александр Петрович.
Когда приехали на место, Юля была уже вся мокрая от пота. Ее трясло. Александр Петрович, перепуганный не на шутку, помог ей выйти из машины, открыл по ее просьбе ключами двери агентства и проводил до приемной. Он несколько раз спросил, надо ли вызвать врача, но она умоляла не делать этого. Она боялась осложнений, боялась Ломова. Никогда в жизни она не чувствовала себя настолько уязвимой. Про обещанные Александру Петровичу деньги она забыла и теперь лежала, скорчившись, на диване в приемной, кутаясь в плед. Посиневшими губами Юля попросила набрать домашний номер Чайкина, который, на ее счастье, всплыл в памяти и снова исчез, растаял в ее сознании.
– Дайте мне трубку… – она снова забыла о существовании сотового телефона.
Александр Петрович принес ей аппарат со стола и сел рядом с ней, поддерживая ее и боясь, что она может упасть с дивана на пол.
– Леша? Я в агентстве… Я не знаю, что со мной… Меня всю трясет, если не приедете с Надей, я умру… Ты меня слышишь?
После разговора с Лешей, который обещал взять такси и примчаться, она вспомнила про Александра Петровича:
– Подайте мне, пожалуйста, сумку.
Она заплатила ему и попросила оставить свой адрес и номер телефона.
– Когда приду в себя, я обязательно найду вас… Возможно, вы спасли мне жизнь…
Она не слышала, что он говорил, ее тело ввинчивалось в какую-то темную, душную дыру, после чего движение прекратилось, и она полетела в пропасть…
* * *Уже к вечеру Юля перестала бредить. За нею ухаживала Надя.
– А ты, дурочка, думала, что тебя отравили? – она сидела возле Юли и гладила ее руку. – Скажи ему спасибо, что он так быстро поставил тебя на ноги. Он просто ускорил наступление кризиса. Теперь ты быстро пойдешь на поправку.
– Но что это был за чай?
– Лешка говорил название, но я не запомнила… Теперь и рана у тебя затянется быстрее… Ничего страшного, просто тебе надо было хорошенько выспаться, а ты потащилась в дождь… Не представляю, как ты будешь теперь с ним объясняться?
– Да никак… Я ему оставила записку, где черным по белому написала, что мы больше не должны встречаться…
– Вообще-то нормальные люди так не поступают…
– А кто тебе сказал, что я нормальная? Разве нормальный человек ведет себя так, как я? Я – аномалия, и этим все сказано. Вечно влипаю в истории… Эмоций слишком много, они захлестывают меня, не спрашивая позволения. Знаешь, у меня сейчас такая легкость во всем теле.
– Еще бы – так пропотеть!
– Надя, ты видела, что он со мной сделал? Эти жуткие пятна, засосы, укусы…
– Не вижу в этом ничего удивительного. У меня у самой один похожий есть. Что ты паникуешь? Это же такое дело. Ну воспользовался он тем, что ты крепко спала. Не выдержал мужчина, завелся. Тебе же самой это нравилось?
– Но у меня болит губа. Мне стыдно показаться перед людьми.
– Пластырем заклеим, как будто у тебя там герпес. А под свитером вообще ничего не видно.
– У меня дела, мне надо встретиться с Лизой, навестить Ласкиных. А голова пустая, как воздушный шар.
– Это я тебе еще ничего не рассказывала… У нас здесь такие события произошли, хорошо, что ты лежишь…
– Крымов нашел убийцу?
– Нет, убийцу никто не нашел. Но Шубин, кажется, нашел Риту…
– Нашел Риту? – Юля поднялась и села, обхватив пальцами лоб. – Это невероятно… Но где?
– Вернее, почти нашел. Я не так выразилась. Они с тем парнишкой идут по следу Володи Сотникова. Он звонил мне откуда-то, не помню название станции, какой-то километр, есть такие станции, и сказал, что позвонит еще… Теперь мазановы-арсиньевичи. Приходили, интересовались ходом расследования. Крымова нет, я здесь одна, Арсиньевич разговаривал со мной, как с молью… то есть он меня даже и не видел, голос у него замогильный, тяжелый…
– Надя, говори конкретно!
– Короче, они требовали деньги назад, говорили, что работа не ведется, что произошло самоубийство, и нечего здесь суетиться.
– Наконец-то прорвалось… Я так и знала, что этим все кончится. Вот черт! А ведь я чувствую, что уже где-то совсем близко ходит этот человек…
– Ты снова бредишь?
– Да прекрати ты! Не могу тебе объяснить, но я его ЧУВСТВУЮ. Послушай, но ведь Шубин должен был лететь в Москву?
– Значит, не полетел… Думаю, что он ограничился несколькими звонками в Москву, у него там друзья… Во всяком случае про Москву он мне ни слова не сказал…
– Странно…
– Потом приходила Марта Басс, она тоже говорила про деньги…
– Послушай, а где же все это время был Крымов? Он вообще-то живой?
– Он звонил, спрашивал про тебя…
– А ты ему хотя бы сказала, что из тебя клиенты душу готовы вынуть, только бы вернуть свои деньги?
– А как же… С этого и начала, но он и слышать ничего не хочет. А мне как-то даже страшно стало. Он постоянно про тебя спрашивал. Но и это не все. Вчера вечером Сырцов, помнишь, прокурор, лег в больницу с инфарктом… Его подобрали на улице… А ночью… его убили… неизвестный вошел в палату и прикончил его выстрелом в упор…
