Фридрих Незнанский - Ищите женщину

— То же самое, герр Лунц.

— Фогель, в чем дело, кто положил банку на сиденье? — спросил старший инспектор.

— Если позволите… — Фогель взял банку и сел в кресло. — Он сидел здесь с утра и ждал. В помещении душно, оно не проветривается уже давно. Банки принес с собой. Когда пил, было удобно складывать пустую тару вот так, — и он опустил банку к левой ножке кресла. — А потом он увидел объект, приготовился и произвел два выстрела. И, если господин старший инспектор позволит, решил выпить перед уходом. А еще ему требовалось дождаться реакции фрау Герке. Она сначала и не поняла, что сожитель убит. Решила, видимо, что он заснул в ожидании позднего обеда. А когда увидела на скатерти расползающееся красное пятно, перепугалась, уронила супницу, кинулась к своему любовнику и, только приподняв его мертвую голову, сообразила окончательно. Закричала, стала звонить в полицию. Хотя этот Апостолу ее не раз предупреждал, чтобы она не обращалась в полицию, если с ним вдруг что-то случится. Странная просьба, не правда ли?

— Ничего странного, — буркнул Лунц. — Но я не вижу никакой политики? С чего вы взяли, Фогель? Обычная уголовная разборка, как теперь говорят с легкой руки русской мафии. Запомните это, инспектор. Вам задание: проверить наличие фирмы, снявшей квартиру, по документам владельцев из Бонна. Проверить все, что касается деятельности убитого в механических мастерских. Когда и куда конкретно ездил, кто посылал, в чем отчитывался. Оружие на экспертизу. Фотографию покойного в полицейскую картотеку, нельзя исключить, что его лицо уже известно. Репортерам, которых вы подняли на ноги своей слишком шумной операцией, сообщите, Фогель, данные трех паспортов, оружие, заказной характер убийства. Дайте фотографии. И никакой политики, Фогель! Никаких секретных служб, вы меня поняли? Тогда действуйте. А мне все ясно, я поехал домой, поздно уже…

— Господа, господа, — говорил пять минут спустя Фогель обступившим его репортерам со вспышками и портативными магнитофонами. — Фотографии, по указанию господина старшего инспектора, вы получите в нашем управлении, сегодня же. Суть же происшедшего я сейчас кратко вам изложу, надеюсь, господа, что мои слова будут поняты правильно и за ними не последует скоропалительных выводов, господа…

Питер вернулся минут через пять, тяжеловато дыша. Кряхтя, устроился на стуле, который был, конечно, маловат для него, отдышался и достал из кармана свернутую в трубку газету. Протянул Турецкому:

— Посмотри на третьей странице, внизу. Это «Берлинер цайтунг», утренняя. Я уже видел, там, в Гармише. А тебе купил в киоске.

Турецкий развернул газету и сложил так, чтоб можно было читать. Взгляд его тут же привлекла фотография, на которой был изображен разыскиваемый киллер. Рядом, на другой фотографии, демонстрировалось оружие, похожее и на винтовку, и на автомат. Александр, еще не врубившись, поднял глаза на Питера, а тот, изобразив бровями удивление, забрал газету из рук Турецкого.

— Ты, конечно, не научился читать по-немецки, так? Тогда я буду читать. Слушай… «Вчера в Берлине…» Дальше адрес, где все произошло… «В десятом часу вечера был застрелен двумя выстрелами выходец из Румынии Апостолу Димитрий…»

— Думитриу, — поправил Турецкий.

— Здесь — Димитрий. «Знакомая убитого, Эльза Герке, дала показания». Так… обедали… говорили… Все это мне неинтересно. Вот! Я еще утром обратил внимание. «При обыске жилища убитого Апостолу были обнаружены два паспорта, подтверждающие, что данный господин являлся гражданином Соединенных Штатов Америки, а также Испании. Полицейские эксперты считают оба паспорта, как и румынский, найденный в пиджаке убитого, подлинными. И это обстоятельство наводит нас, в отличие от излишне спокойной полиции, на размышления о том, что покойный являлся чьим-то секретным агентом, в чем-то крепко провинившимся перед своими хозяевами. Об этом же говорит найденное в квартире дома напротив орудие убийства американского производства. И это обстоятельство в свою очередь указывает на то, что данное убийство можно называть выполненным по заказу…» Ну а дальше приглашение полиции откликнуться свидетелей и прочее — адреса, телефоны. Каково? Ты искал именно этого человека?

— Один к одному.

— Ты знаешь, Алекс, я так и подумал, когда ты мне вручил эту штуку. Забери, мне больше не нужно, — он пальцем подвинул фоторобот по столу Турецкому. — Но ты однажды рассказывал… Сейчас! У этого молодого еврея были три жены — три сестры, одна за одной, и все умирали. А он звонил их маме, так? Что он сказал в последний раз?

— Он сказал, Пит, следующее: «Мама, вы сейчас будете сильно смеяться, но Розочка тоже умерла…»

— Вот! — захохотал Питер. — Именно это я хотел вспомнить, чтобы сказать и тебе: Алекс, ты будешь сильно смеяться, но его вчера прикончили. Оружие, чтоб ты не искал по справочникам, называется «Кольт Коммандо», модель семьсот тридцать три. Калибр — пять и пятьдесят шесть, прицельная дальность — четыреста метров, возможна установка любого прицела. Тот, что здесь, — М-937, специально для короткоствольного штурмового оружия. Игрушка предназначена для спецвойск. Остальные выводы за тобой. Значит, с этой минуты у меня остается только один твой вопрос?

— Йес, сэр!

— Тогда подъем! Тебя объявляют. Встретить тебя на обратном пути я уже не рассчитываю. О старом Пите вспоминают только тогда, когда в нем нужда имеется! Эту газету ты возьми с собой — считай, мой тебе презент. А Фрэнки позвони. И Кэт! Кэт не забудь привет от меня! — И когда Турецкий, неловко обняв человека-гору, сошел в трубу, ведущую к люку самолета, Реддвей крикнул вдогонку по-русски: — Александр! Ты там все-таки обдумай мое предложение! Я знаю, за ним будущее!

— Да, Пит, — остановился и замахал рукой Турецкий, — но мы-то уже не будем молодыми!

От него отшатнулись пассажиры, следующие на посадку. А одна пожилая дама в чудовищной шляпке с торчащими в разные стороны перьями, брезгливо прошептала своей более молодой спутнице:

— От этих «новых русских», говорят, совсем скоро не будет никому покоя! А ты что скажешь? — Ее английский был таким же страшным, как ее шляпка.

— Это ты очень правильно заметил! — захохотал в трубу Питер Реддвей, окончательно оглушив улетающих в Америку.

ИЩИТЕ ЖЕНЩИНУ!

Небо над Атлантикой было чистым, как безгрешные мысли старшего следователя по особо важным делам Генеральной прокуратуры России старшего советника юстиции. Но если карта легла правильно, а банкомет не лукавит, быть «важняку» в конце партии государственным советником юстиции… пока третьего класса. А там посмотрим!

Итак, самолет летел, а Турецкий, прихлебывая виски «Бурбон», естественно: в Америке жить — по-американски… пить! — размышлял над последними событиями, выстраивая, и не без труда, линию дальнейшего своего поведения.

Конечно, убийство киллера разом снимало многие вопросы, но и лишало вояж Турецкого козырного туза. Просить, требовать выдачи убийцы теперь, конечно, смешно. Так бы фиг они его вообще выдали! А теперь какой разговор? Он к нам и отношения-то не имеет никакого! Ах, паспорт? А вы экспертов спросите: скажут — великолепная липа. Как вы там в свое время говорили про вашу Одессу? Что весь лучший французский парфюм производится в Одессе на Малой Арнаутской, да? Вот и крой их после этого…

Значит, остается старый друг и коллега по «Пятому уровню» неутомимый Джек Фрэнки, который уже, надо честно признаться, не раз выручал Турецкого в ситуациях, когда надо было залезть в некоторые секретные файлы спецслужб. Не нанося при этом урона звездно-полосатому отечеству.

Генерал Коптев сказал Меркулову о Джеймсе Петри лишь то немногое, что мог. Но это было похоже на некую официальную характеристику — с такого-то года по такой-то год… характер общительный, нордический… А нужна фактура. Следствие интересует не факт гибели высокопоставленного дипломата, бывшего разведчика, а причина этой гибели. Нужны они будут, вероятно, и американскому правосудию. Оно же не любит бросать репутацию своих граждан на произвол судьбы! Вот в этой связи и надо, чтобы Джек тоже постарался. Вопрос номер один.

Только имея на руках точную, но неопасную информацию, Турецкий мог отправиться вместе с сопроводительным письмом «мистера Костьи» в величественное здание министерства юстиции Соединенных Штатов в Вашингтоне к совершенно неподражаемой министерше и генпрокурорше мисс Джеми Эванс.

Вообще— то он немного рисковал, конечно. А дело было в том, что минувшим летом ему пришлось провести в Нью-Йорке довольно рискованную операцию по захвату и вывозу в родную Бутырскую тюрягу крупного российского мафиози Евсея Беляка[2]. Александру активно помогала в этом вопросе дорогая боевая подруга Кэт Вильсон, которой поневоле пришлось нарушить некоторые пункты служебной инструкции. Но что не сделаешь для Алекса, к которому офицер криминальной полиции Нью-Йорка, более того, ее начальник, и в самом деле была неравнодушна!