Колодец и бабочка - Елена Ивановна Михалкова
Величественная, с прямой спиной и высоко поднятой головой, она подошла к двери и обернулась.
– Татьяна?
– Да, мама?
– А ты хоть на фортепьяно-то играть научилась?
Все рассмеялись. Татьяна тоже, хотя и несколько истерически. Сестры и брат с тарелками в руках потянулись за матерью через полутемный коридор, не зажигая света.
Дождавшись, когда все соберутся на кухне, Наташа встала, схватила туфли и проскользнула на лестничную клетку. Возле лифта она обулась и пошла вниз, убежденная, что Федосеевы не скоро заметят ее исчезновение. Посторонние им сейчас были ни к чему.
Ей требовалось хорошенько поразмыслить.
Никто из них не выманивал деньги у матери – ни Алина, ни Дмитрий. В этом она теперь была абсолютно уверена. Может, у них хватало и глупости, и жлобства… Но чего в них не было совсем, так это подлости. А выманить у больной старухи полмиллиона – чистейшая подлость, в этом у Наташи не имелось никаких сомнений.
Они стояли друг за друга горой, чертовы Федосеевы, и после нынешней сцены невозможно было представить, что кто-то из них так безжалостно обошелся бы с матерью.
Все было ошибочно. Все ее построения.
«Это не они», – повторила Наташа.
Но тогда кто?
Она вышла в летние комариные сумерки, прогулялась, обдумывая возникшую у нее идею. Присела на скамью.
Визитка, которую оставил частный детектив, нашлась в кармашке сумки, среди чеков и использованных талонов за парковку. Наташа вечно таскала с собой бумажный мусор, в глубине души уверенная, что какой-нибудь из этих листочков ей когда-нибудь пригодится.
Она набрала номер.
– Макар, здравствуйте. Это Наталья Горбенко, мы с вами встречались… Да. Не знаю, связано ли это с Габричевским… Вчера меня пытались убить.
2
Надо отдать сыщикам должное: они примчались сразу после ее звонка. Она даже не успела дойти до своего дома, а эти двое уже ждали ее у подъезда. Наташа ни за что не пустила бы посторонних людей в свою квартиру. Особенно этого, с перебитым носом. Но она вдруг подумала, что единственный, кто после развода остался ее другом, – это Солдатенков. А тот, по совести говоря, выглядит куда страшнее.
– Мне через час идти за ребенком, – предупредила Наташа.
– А где второй ребенок? – тут же спросил Илюшин.
Наверняка Люба проговорилась о ее семейном положении.
– Второй в гостях, вернется в воскресенье. – Наташа вдруг широко зевнула и ужасно смутилась. – Извините… Чаю хотите?
– Да вы присядьте, Наталья Леонидовна, – сказал Сергей. – Можно посмотреть вашу… мммм… травму?
«Частный детектив – то же самое, что врач», – подумала Наташа и безучастно размотала шарф.
Он негромко присвистнул.
– У меня кожа чувствительная, – как будто бы оправдываясь, сказала Наташа. – Табуретку задела – уже синяк.
Сергей склонился, разглядывая ее шею.
– Душили чем-то вроде бельевого шнура, – негромко сказал он. – Сначала очень сильно натянули, потом приотпустили и натянули снова. У вас фактически два перекрещивающихся следа. Ужас, конечно.
От того, как он просто и сочувственно сказал «ужас», словно был ее соседом, например, или коллегой – в общем, не посторонним, а мало-мальски вовлеченным в ее дела, – в Наташе вспыхнула благодарность. И повторил он в точности то же самое, что сказал врач в травмпункте.
– У вас есть какие-то подозрения, кто бы это мог сделать? – спросил второй сыщик.
Наташа покачала головой.
– Днем на работу заходил бывший муж, пытался занять денег – якобы на лечение, а на самом деле хотел вложиться в бизнес. Уговаривал продать машину. У меня, собственно, кроме машины ничего и нет… Я отказала, когда узнала правду. После него появилась Люба, довольно странный и невнятный у нас вышел разговор – впрочем, я была очень уставшая, толком не понимала, чего она хочет. А с утра я рассказала знакомой, что ее маму облапошили не мошенники, а кто-то из членов семьи…
Бабкин придвинул табуретку и сел. Переводя взгляд с одного на другого, Наташа бегло пересказала историю Федосеевых.
– Только это не они на меня напали, – закончила она. – Теперь я точно знаю.
– Вы не можете быть уверены, – мягко возразил Илюшин.
– Нет, могу. Это не они. И деньги выманили не они, и душил кто-то другой. У меня появилась вот какая идея…
Наташа вкратце объяснила, в чем состоит ее подозрение.
– …Но у меня нет ничего, кроме фамилии: Головняков. Карта, на которую перевели деньги, принадлежала этому человеку. Мне нужно узнать, где он жил. Вы можете мне помочь?
И на это Илюшин, немного подумав, ответил:
– Предлагаю честный обмен.
Такого она не ожидала. И хотя никаких долгов перед Яровой у нее не имелось, Наташа согласилась не сразу. Перед глазами встала Люба с ее заботливым «у тебя сор в волосах»… Видя, что Наташа колеблется, Илюшин, хитрец, предложил:
– Подумайте, кто вызывает у вас большее сочувствие: ваша бывшая подруга или обманутая старуха?
Сочувствие вызывала, конечно, Мария Семёновна. На это сыщик Наташу и купил.
– Вы больше никому об этом не расскажете, – предупредила она.
– Расскажем, – возразил Илюшин. – Если потребуется, расскажем Яровой. Но она и так все знает, мы ведь, по сути, перескажем ей содержание ваших диалогов, и только.
Наташа смутно прозревала в его логике какой-то подвох. Но мысль о том, что она сможет помочь Федосеевой, заслоняла всё остальное. Почему-то после разговора со Стасом это было особенно важно. Хоть в чем-то проявить себя не бестолковой плотвой, раз за разом клюющей на пустой крючок, а дельной, сообразительной, быстрой.
– Сначала адрес, – сдалась она.
Сергей вышел на лестничную площадку и вернулся очень быстро – даже чай не успел завариться.
– Ну, адрес есть…
Наташа в первую секунду не поверила, что сыщик это всерьез. Так просто? Пятиминутный звонок?
– Наша часть сделки исполнена, дело за вами, – шутливо поклонился Макар.
– Люба в тот день расщедрилась на ресторан, – медленно сказала Наташа.
3
Да, Люба в тот день расщедрилась на ресторан. Вернее, попыталась. Наташа, может, и пообедала бы за ее счет – единственный раз в жизни, – но за месяц до этого ее свалил желудочный грипп, после которого Наташа выздоравливала так мучительно – ей-богу, легче покойнику восстать из могилы. Не могла впихнуть в себя ничего, кроме сухариков и куриного бульона. Утешала себя тем, что сбросит лишний вес на такой диете. Однако сбросилось каких-то три кило, и, что самое обидное, в зеркале вместо исхудавшей красотки отражалась рыхлая одутловатая бабенка. Как если бы Наташа не голодала, а объедалась по вечерам соленой рыбой и чипсами.
Так что ресторан отпал. Люба последовательно предложила: кино, бильярдную и бар. «Будто
