Арабские звезды сияют ярче - Лариса Павловна Соболева
– А вы? – подняла на него глаза, полные надежды, Оксана. – Вы со мной?
– Ну, если ты возьмешь меня в свою команду…
– Я больше никому не доверяю. Так как?
– По рукам, девочка, по рукам.
Девчонок несложно было обработать, после рассказов Оксаны они только радовались возможности поработать за рубежом и посмотреть мир, включая Полину, которой нужны были деньги на свадьбу. Платье, фата, торжественная регистрация… она жила этими глупыми мечтами. Оксана убедилась, что Полина дура набитая, это было приятное открытие, получалось, что она хотя бы в уме превосходила ее. Подсуетилась Машка, притащила свою подружку красавицу Лайму из заштатного городка области, Анька сама полезла в петлю, как хвост бегала за Оксаной и ныла:
– Возьми меня, возьми… Ну, пожа… пожа…
Излюбленная манера поклянчить, поныть сохранилась до самой смерти Нютки. И ее взяла Оксана. На место прилетели, доброжелательный Виталик расселил девушек, следующий день они гуляли, фоткались в те времена кнопочными мобильниками, смеялись, радовались… А утром их повезли по пустыне, с ними поехала и Оксана, не могла не поехать, а также Виталик – ему предстояло сдать товар и уехать. Именно Полина, еще ничего не подозревая, поглядывая в окно, заметила:
– Мы туда едем? Эмираты на востоке, а мы на запад…
– Туда, туда, – заверил Виталик. – Перед летним сезоном каждый год идет реконструкция дорог, мы пока по запасной едем. Девочки, отдыхайте, поспите, у вас больше часа времени.
В тот момент и задумалась Оксана, чем отвлекать девок в автобусе по дороге на базу. А когда девочек привезли, когда их грубо вытолкали из автобуса, тут-то они поняли все, стали плакать, просить вернуть их назад… Хотя бы остатками мозга подумали: их обрабатывали, везли сюда, в гостинице поселили, кормили и – вернуть? А денежки кто заплатит за вояж?
Оксана чувствовала себя повелительницей букашек, особенно когда к ней привели Полину в отельное помещение. Как без этой встречи обойтись, как отказаться от демонстрации превосходства? Полина стояла у противоположной стены, словно перед расстрелом, Оксана сидела на грубо сколоченной табуретке, из мебели здесь больше ничего не было, и молчала.
– Так это ты нас сюда заманила? – догадалась перепуганная, растерянная Полина. – Что мы тебе сделали?
– Ничего, – с улыбкой раскрыла руки Оксана. – Ты просто вещь, на которую есть спрос. Мы вас всех продадим, получим деньги, вот и все.
– А, поняла… – сказала Полина. – Комплекс неполноценности, ничтожество хочет заползти на трон. Ты все равно останешься ничтожеством.
Не это хотела услышать Оксана, не такую хотела увидеть Полину. А униженной, растоптанной, сломленной, молящей о пощаде.
– А знаешь, я передумала, тебя не будем продавать, ты не стоишь и доллара. Я отдам тебя этим арабам, чтобы оттрахали до смерти и выкинули в пустыню, как они иногда поступают с товаром. Тебя сожрут скорпионы и коршуны.
Она ушла, а потом увели Полину. Может быть, Оксана просила казни для нее, но потрясающе красивый товар с роскошными золотыми волосами, с необыкновенно яркими глазами, с белой кожей, к тому же девственница – это очень дорого, а девок много. Но жила Полина в том сарае в страхе, а девчонок постепенно забирали.
Они смотрели в упор друг на друга недружелюбно
Если в голове Оксаны воспоминания пронеслись молниеносно шаг за шагом, то Полина с Катей-Богданой восстановили те же картины путем длительного поиска доказательств.
– Как видишь, меня не оттрахали, и не съели в пустыне скорпионы с коршунами, – после долгой паузы сказала Полина. – У меня есть дворец, много денег, доставшихся мне от мужа, а не ценой жизней наивных девчонок. А ты как была ничтожеством, так и осталась. Бери, смотри!
Полина кинула на столик между ними пачку фотографий, они веером разлетелись по зеркальной столешнице. Оксана взглянула на них и отшатнулась, на снимках она и Виталик, на каждой фотографии дата, разные даты… Полина не злорадствовала, она наносила удары сознательно, хорошо подготовившись, и не испытывая к жертве жалости:
– Обязательно мы покажем эти фотографии твоему мужу Арсению Маслову, чтобы он никогда не вздумал пожалеть тебя. Почему не спрашиваешь, как мы добыли эти снимки?.. Догадываешься. Да, Виталик согласился за некоторую сумму, снимать на видео ваши неформальные отношения. Полагаю, Маслову будет интересно узнать, что, когда вы отдыхали в Дубае, ты одновременно бегала к партнеру по бизнесу. Он признался: это было его условие, но тебя не оправдывают его признания, есть снимки, ты отвечаешь за то, что делала.
– Что вы обе хотите? – выговорила Оксана вялыми губами.
– Крови твоей, – сказала Богдана. – Мы учлись вместе с тобой, ты воспользовалась нашим доверием, подло заманила в чужую страну, чуждую нам абсолютно во всем, и продала в рабство. Вернувшись, обманула Арсения, сказала, что Полина его бросила и вышла замуж за миллионера, он поверил. Потом женила его на себе.
– Приблизительно я догадываюсь, как она женила на себе моего жениха, – снова заговорила Полина. – Ты научилась это делать еще в школе, Оксана, отнимая у меня мальчиков. Мне было все равно, но тебя и это задевало. Как видишь, обманутые не могут долго держаться возле тебя, как бы ты ни старалась, они бегут от тебя.
– Давай подведем итог, – предложила Богдана. – Машка Березина едва дожила до своего освобождения, Полина вытащила ее из борделя, где ею уже никто не пользовался, она числилась в слугах на черной работе. Ей сделали операцию на сердце, теперь все хорошо, и она живой свидетель против тебя. Лайма – сумасшедшая. Марина… здоровье подкошено, но она тоже живой свидетель против тебя. Кристина… забросали камнями за прелюбодеяние. Лика пропала без вести. Нютку ты убила…
– Докажи, что я…
– Терехов тебе докажет, – усмехнулась Богдана, – а я просто знаю. Потому что видела вас, как вы ехали в деревню. Нютка мне сказала, что вы собираетесь в деревню за ее дневником. Там Нютка-дурочка описала, как она умоляла тебя забрать из пустыни, обещала стать тебе верной помощницей, а ты сжалилась над ней, увезла с собой. Потом она исполняла функцию рекламы, заманивая девчонок, отвлекала их в автобусах. Потом сбежала в Испанию, там работала танцовщицей и пила безбожно, чтобы забыть, какая она трусливая мразь и что совершила, забыть крики и слезы. Все это знаю от нее, она ненавидела тебя и вела дневник, который ты не нашла, убив и Нютку и ее тетю. Он у меня.
– У тебя? Почему у тебя? – заерзала Оксана.
Кажется, она впервые за вечер поняла серьезность своего положения, впервые ей не выкрутиться.
– У меня, у меня, – заверила Богдана. – Мы поменялись. Все-таки дневник написан рукою, он доказательство подлинности записей, а мой список отпечатан на принтере. Я убедила ее, мол, у меня твой дневник будет сохранней. Она специально сказала тебе про свои записи, но не по моей наводке, а по своей дурости, подпила и рассказала. Когда просто он лежал у нее, она даже не думала его использовать, но появилась я, Нютка почувствовала защиту, ей хотелось досадить тебе, напугать… Ты нашла у тетки в деревне мой список твоих жертв, Нютка его оставила там,
