Внутри убийцы - Майк Омер
— Тогда… было сложно определить наверняка. На улице было так холодно…
— Разумеется, — сказал Тейтум.
— И убийства прекратились. Кто же еще это мог быть, кроме мальчишки Андерсона?
Тейтум вздохнул. Он едва не рассказал ей об убийствах в Чикаго в 2008-м. О горе родителей Мэнни Андерсона, которые потеряли единственного сына и долгие годы пытались доказать его невиновность. Но он промолчал. Его работа — ловить убийц, а не расстраивать семидесятилетнюю женщину, которая делает такой вкусный лимонад. Она допустила ошибку, но она была напугана, в отчаянии, как и весь остальной город.
— Вы изменили оценку времени смерти с двух на шесть-семь часов? — спросил он.
— Да, — слабо промолвила она.
— И вы знали об алиби Мэнни?
— Да, но…
— Спасибо, доктор Фостер.
Глава 64
Зои вздрогнула от сильного стука в дверь. Наверное, это Андреа, зашла навестить… Сестра не скрывала своей озабоченности по поводу настроения Зои. Ее успокаивало только то, что больничный уже почти закончился. Как только она вернется в офис, сказала Зои сестре, она, скорее всего, перестанет сходить с ума над делом, которым больше не занимается. Однако у нее вовсе не было уверенности, что все сложится именно так.
Она выключила радио и пошла к двери. Посмотрев в глазок, вздохнула, но все же открыла ее.
На пороге стоял Тейтум. В руке он держал пакет. Зои почувствовала что-то вроде дежавю.
— Привет, — сказала она.
Зои не намеревалась вкладывать в голос хоть каплю тепла, но, к ее удивлению, у нее получилось настоящее «рада тебя видеть». Возможно, из-за времени, которое она провела наедине со своими исследованиями. Приятно видеть живого человека, причем не собственную встревоженную сестру.
— Я принес кое-какую еду, — объявил Тейтум. — На этот раз не из «Севен-Илевен».
— О’кей, — сказала Зои. — И что там?
— Хумус[19]. — Тейтум ухмыльнулся.
— Что?
— В Вудбридже открылось заведение с ближневосточной кухней. И они доставляют еду в Дейл. И, что важно, кладут по две питы на каждую порцию.
— Не знала, что у тебя пристрастие к ближневосточной кухне, — заметила Зои, отступая, чтобы дать ему войти.
— Когда я жил в Эл-Эй, рядом было шикарное ближневосточное заведение, — ответил Тейтум, входя в квартиру.
Он взглянул на столик в гостиной, и Зои заметила, как по его лицу скользнуло облегчение. Столик был пуст, все бумаги убраны. Интересно, что бы он сказал, если б зашел сейчас в ее «кабинет»?
— Проходи, — сказала Зои, ведя его в кухню.
Тейтум идеально выбрал время; она как раз собиралась что-нибудь приготовить. Он положил пакет на стол и достал несколько коробочек и пластиковый контейнер с вязким бежевым хумусом. Зои взяла из холодильника бутылку колы и наполнила два стакана. Потом подвинула стол. От запаха питы ее живот предвкушающе заурчал, и Зои поморщилась, надеясь, что Тейтум ничего не слышал. Впрочем, если и слышал, его лицо ничего не выдало.
Они уселись, и Зои переложила на свою тарелку порцию хумуса. Оторвала кусок питы, как следует повозила в нем и засунула в рот. Пита оказалась теплой, с насыщенным и цельным — совсем не то, к чему она привыкла, — вкусом. Зои закрыла глаза, глубоко вдохнула, потом чуть заметно улыбнулась.
— Хорошо, а? — заметил Тейтум. Он жевал большой кусок питы, запивая его колой.
— Потрясающе. — Она кивнула. — Говоришь, они доставляют в Дейл?
— Ага. Это сильно улучшило мое впечатление от здешней жизни, честно признаюсь.
Зои сделала себе новую порцию питы с хумусом. Хотя бы об этом они могли говорить спокойно, без споров.
— Ну-ка, — сказал Тейтум, — догадайся, где я был последние два дня?
— А ты уезжал?
— Ага.
— Куда?
— Не хочешь угадать?
— Не особо.
— Я был в Мейнарде, — объявил Тейтум таким голосом, будто только что вытащил кролика из пустой шляпы; этот голос предполагал потрясение или аплодисменты публики.
— Правда? — сухо протянула Зои; она не собиралась потакать ему, хотя заинтересовалась.
— Полицейский, который вел дело того серийного убийцы, сейчас шеф полиции, — сказал Тейтум.
— Угу.
— Ага. В любом случае, я разобрался с алиби Рода Гловера на время убийства Клары Смит. Я его разнес.
На этот раз Зои не смогла сдержаться и вытаращилась на него.
— Как? — резко спросила она.
Как это Грей с такой легкостью справился с задачей, над которой она ломала голову много лет? Может, он нашел свидетеля, видевшего, как Гловер исчезает во время поисков? Или был какой-то человек, по очертаниям похожий на Гловера, и в темноте…
— Ты сосредоточилась не на том профиле, — сказал Тейтум. — Тебе нужно было составлять профиль следователей.
— О чем ты? — У нее дрожали руки. Она быстро спрятала их под стол.
— Полиция отчаялась припутать к этому делу Мэнни Андерсона, — ответил Тейтум. — У него было алиби на время смерти Клары, и поэтому они убедили медэксперта изменить оценку времени смерти.
— И это обеспечило Гловеру алиби, — выдохнула Зои, оцепенев от потрясения.
— Верно.
Как она прозевала такую возможность? Зои рассматривала ситуацию под любым углом, искала любые трещины, прошла через…
— Ты не могла до этого додуматься, — мягко сказал Тейтум. — Только не в четырнадцать лет.
Он был прав. В четырнадцать ей даже в голову прийти не могло, что полиция способна подтасовать улики, только бы притянуть кого-то к делу. Такая мысль была абсолютно чуждой. Зои могла злиться на копов, могла считать их некомпетентными, но в четырнадцать она ни разу не задумалась, что они и в самом деле могут вот так испоганить собственное расследование. Прошло много лет, прежде чем она узнала, что бывает всякое.
Но, когда Зои задумывалась об убийствах в Мейнарде, ей всегда было четырнадцать. Она всегда хваталась за те же идеи, двигалась привычной колеей мыслей.
— Я должна была сообразить, — раздраженно произнесла она. — Ты не представляешь, сколько раз я прокручивала в голове все факты этих дел… Это же очевидно.
— Да, если б только ты смогла отстраниться от них, — сказал Тейтум. — Но ты не могла. Зои, это твое детство. Ты сама едва не стала жертвой убийцы. Он продолжает посылать тебе эти конверты, выносит тебе мозг, пугает тебя…
— Я не напугана.
— Правда? Когда он годами преследовал тебя? Что ты на самом деле чувствовала, когда получала от него эти конверты? Ты действительно думаешь, что не возвращалась на двадцать лет назад?
Она
