Доверьтесь Ченам - Джесси К. Сутанто
– Э… да, тушь не течет. Это потому что я использую накладные ресницы, – улыбается вторая тетя с явной гордостью.
– Ш-ш-ш, – шикаю я.
Жаклин врывается внутрь. Несмотря на то, что она больше не в своем огромном белом платье, в ней есть что-то такое, что приковывает ваше внимание. Может быть, это неземная красота. Или, возможно, то, как она смотрит на Морин, наполовину с укором, наполовину… с чем-то еще. Она распалена. Это может быть ярость или печаль… или…
– Джеки…
– Я тоже тебя люблю!
Любовь. Это любовь, которая так ярко пылает в ней, которая привлекла все наше внимание, любовь, которая сейчас заставляет Жаклин войти в эту комнату.
Я оказалась права. Эти две женщины любят друг друга. Это была авантюра, но я рискнула всем ради этого. Я отхожу в сторону, чтобы дать Жаклин подойти, и наконец она стоит лицом к лицу со своей лучшей подругой.
Медленно Жаклин поднимает руку и кладет ее на пистолет. Морин не сопротивляется, когда Жаклин забирает его и выпускает патроны. Мне, пожалуй, стоит подтянуть свой оружейный жаргон.
– Холостые, – говорит Жаклин, и улыбка расплывается на ее лице. – Я знала, что ты не сможешь никому навредить.
– Я… Джеки… как долго…
– Мэдди попросила меня подождать снаружи, пока она отнесет сумку в номер. Я все слышала. – Жаклин нежно кладет руку на щеку Морин. – Почему ты не сказала мне раньше?
– Я не думала… Я… Ты натуралка, я не хотела…
– Я встречалась только с парнями, потому что не хотела, чтобы ты даже подозревала, что я увлечена тобой, – плачет Джеки. – Я не хотела, чтобы ты испугалась. Я думала, что ты натуралка.
Они с Морин смеются, а потом падают в объятия друг друга. Жаклин поднимает подбородок, Морин опускает голову, и наконец их губы встречаются в поцелуе, от которого у меня замирает сердце.
Я отворачиваюсь, чтобы дать им хоть какое-то подобие уединения, и вижу, что мама и мои тети просто сидят там, открыто глядя на них и улыбаясь, даже не притворяясь, что не подглядывают.
– Эй, – говорю я им, и они выглядят слегка смущенными. Я стою, неловко уставившись в потолок, пока моя семья украдкой поглядывает на них. После момента, что кажется вечностью, эти двое наконец отстраняются друг от друга, задыхаясь и ухмыляясь.
– Смотри, ее помада все еще держится, – говорит вторая тетя.
– Да, твой макияж просто номер один. Пожалуйста, извините за беспокойство, но можно нас развязать или нет? – спрашивает старшая тетя. – У меня очень болят руки.
– О! Да, конечно. Мне так жаль, – плачет Морин, и мы все спешим к кровати, чтобы помочь развязать их запястья.
Я опускаюсь на колени перед ма и начинаю работать над узлами вокруг ее запястий. Теперь, когда я нахожусь так близко к ней, могу видеть каждую черточку на ее лице, каждую знакомую складку и сгиб, все морщинки от смеха или беспокойства, пути ее жизни, так четко написанные на ее лице.
– Ты в порядке? – мягко спрашиваю я. Мне так многое хочется сказать ей, но в то же время кажется, что в этот момент она знает все, каждый секрет, который я хранила похороненным в моем сердце.
– Да, – говорит она, улыбаясь мне. Ее глаза блестят от непролитых слез. – Я так горжусь тобой, Мэдди.
И в этот момент я понимаю, что никогда не чувствовала большей гордости за себя и свою семью.
34
– Итак, давайте разберемся, – говорит шериф МакКоннелл. – Мертвый парень мертв, потому что… подождите, почему?
Все мои силы уходят на то, чтобы не вскочить со стула и не наброситься на этого человека. К счастью, меня окружает моя семья, плюс Жаклин и Морин. Жаклин мягко сжимает мое плечо и одаривает меня одной из своих ободряющих улыбок. Я могу это сделать. Я могу придумать историю, чтобы одурачить этого человека и снять нас всех с крючка.
– На самом деле все очень просто, шериф. Видите ли, А Гуан – это покойный – хотел украсть подарки с чайной церемонии…
– Это те подарки, которые дарят таким, как вы, перед свадебной церемонией?
Я морщусь при фразе «таким, как вы», но продолжаю:
– Да, по китайской традиции мы обычно проводим чайную церемонию, во время которой родственники жениха и невесты дарят им деньги или украшения и так далее. После чайной церемонии мы с Морин отнесли подарки обратно в комнату невесты.
– Подождите, разве вы не адвокат? – спрашивает шериф МакКоннелл.
Боже правый, неужели он только что это заметил? Наверное, потому что я переоделась в сухую одежду, но все же. Словно прочитав мои мысли, он качает головой и бормочет:
– Вы все очень похожи, на мой взгляд.
– Да, потому что мы все родственники, – гордо заявляет ма.
– Вы что, все родственники?
– Нет, она имела в виду, что некоторые из нас родственники, – быстро отвечаю я. – И я вроде как типа… юриста. – В том смысле, что я смотрела каждый сезон сериала «Хорошая борьба». – В общем, мы с Морин отнесли подарки обратно в номер невесты и присоединились к процессии, и тогда А Гуан забрал подарки. Должно быть, он был там все это время, замаскированный под одного из шаферов. Я не думаю, что он ожидал, что жених и невеста обнаружат пропажу так рано: обычно они не разбирают их до следующего дня, но… не знаю, может, Том хотел посмотреть, что за часы от «Патек Филипп» он получил. Когда А Гуан услышал, что они проводят обыск, то, должно быть, запаниковал и спрятал подарки в комнате Морин. Она самая вероятная подозреваемая, потому что была последней, у кого видели подарки.
Шериф МакКоннелл медленно кивает, все это время хмуро глядя на нас.
– И тогда ему нужно было где-то спрятаться, а где еще можно спрятаться, кроме как на виду у всех? – заявляю я, оживленно жестикулируя руками. – Он все равно был замаскирован под друга жениха, а другие друзья жениха были пьяны и не очень понимали, что происходит, к тому же они даже не знали друг друга.
– Да, ох, они были такие пьяные. Один из них – я не знаю кто, но один из них, – многозначительно произносит ма, – принес, знаете, этот алкогольный напиток, очень плохой. Кажется, он называется акцент.
– Ну, я слышала, что один из них принес траву, – говорит четвертая тетя.
– Боже правый, – бормочет шериф МакКоннелл.
– Да, – вмешиваюсь я. – И затем он пошел в номер
