Фридрих Незнанский - Первая версия
Глава третья НОРМАН КЛАРК
Конец канонической биографии
Вторая половина шестидесятых — начало семидесятых еще долго будут историками связываться с войной во Вьетнаме, которая во всех смыслах чрезвычайно дорого обошлась Америке.
Мощное студенческое движение против войны, к которому присоединились многие другие граждане, вылилось в мощнейшие антивоенные демонстрации, общая численность участвовавших в них в ряде городов Америки, например 24 апреля 1979 года, превысила миллион человек. Об этих демонстрациях шли прямые телевизионные репортажи. Две телекомпании, которые принадлежали к тому времени Норману Кларку, по подсчетам специалистов, отводили в это время до трети дорогого эфирного времени проблемам войны во Вьетнаме. Множество корреспондентов этих телекомпаний, а также газет и журналов передавали и печатали холодящие кровь репортажи с мест боевых действий.
Но Кларк не был бы Кларком, если бы не использовал все это также и в целях получения колоссальных прибылей. Стоимость рекламного времени в этих репортажах и программах возросла вдвое по сравнению с обычной.
Республиканец Ричард Никсон победил на выборах едва ли не в первую очередь потому, что осознавал необходимость выхода США из войны.
Но это только кажется, что войну можно прекратить в одночасье. Поэтому Никсону приходилось лавировать между общественными настроениями и государственными интересами.
Норман Кларк, как известно, поддерживал кан дидатуру Никсона еще во времена избирательной кампании шестидесятого года, когда победил Джон Кеннеди. На сей раз победа досталась Никсону без особых осложнений. Не в последнюю очередь своим триумфом он был обязан информационной империи Кларка.
Но в какой-то момент политические амбиции Никсона превзошли всякие разумные пределы. От него отвернулись прежние сторонники. Норман Кларк позже, после отставки Никсона, в одном интервью весьма недвусмысленно заявил, что Никсон недооценил значение прессы, на чем и погорел. Это надо было понимать в том смысле, что Никсон недооценил лично Нормана Кларка, охладев к нему и его полезным советам.
Однако, даже «охладев» к советам Кларка, Никсон так или иначе вынужден был продолжать ту мирную политику в отношениях с коммунистическими странами, которую начал, во многом руководствуясь рекомендациями Кларка и используя личные связи последнего с крупнейшими коммунистическими деятелями.
Наиболее успешным явилось сближение с Советским Союзом, что в дальнейшем получило название «разрядки международной напряженности». Кстати, впервые эта формула, вскоре облетевшая весь мир, появилась в газете «Дейли ревью». В мае 1972 года Никсон прибыл в Москву, где у него состоялось несколько встреч с Леонидом Брежневым, в ходе которых был подписан договор об ограничении систем противоракетной обороны, о сотрудничестве в космосе, а также об ограничении стратегических и наступательных вооружений.
Летом семьдесят третьего в США приезжал Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. Главным документом, подписанным в ходе этого визита, было Соглашение между СССР и США о предотвращении ядерной войны.
В ходе последнего визита Никсона в Советский Союз в июне — июле 1974 года также был подписан ряд документов, но аналитики отмечали, что, во-первых, Никсона встречали гораздо более холодно, чем прежде, а во-вторых, уровень подписанных соглашений был значительно ниже.
Раскрученное прессой «Уотергейтское дело» привело к раскрытию целого ряда злоупотреблений в высших эшелонах власти. Палата представителей конгресса возбудила дело об импичменте, но, не дожидаясь суда, Никсон в 1974 году подал в отставку.
Но еще за десять месяцев до того в преждевременную отставку вынужден был подать вице-президент Спиро Т. Агню, которому грозило открытое судебное расследование за уклонение от уплаты налогов, коррупцию и всякие иные злоупотребления. Никсон все-таки последовал тогда совету Нормана Кларка и утвердил в должности вице-президента Джералда Форда, который после отставки Никсона стал тридцать восьмым президентом США.
Главной целью своего президентства Форд считал восстановление доверия граждан к своему правительству, которое было сильно поколеблено всеми скандалами, связанными с администрацией Никсона. В то время самой популярной песенкой, которую крутили по всем программам радио и телевидения и которую распевали дети, тинейджеры, взрослые и даже полицейские, стал шлягер с таким припевом: «В нашем белом Белом доме живут жирные, серые, жадные мыши».
Главной ошибкой Форда, на что пенял ему потом Кларк, стало официальное помилование Никсона, избавившее того от суда и следствия.
Публика жаждала не только хлеба, но и зрелищ. И слишком жестоко со стороны Форда было лишать публику столь захватывающего представления, как расправа с бывшим президентом. Ибо ничто так не привлекательно для толпы, как публичное унижение того, кто еще недавно стоял на самой вершине недоступной пирамиды. Тем более что с «хлебом» дела обстояли сложно. Именно при правлении Джералда Форда Америка пережила самый глубокий спад в экономике после «великой депрессии».
Норман Кларк благополучно продолжал перемещаться из одной президентской команды в другую, при всех сохраняя свою полумифическую должность советника по военным вопросам. Его же люди, мастера рекламы, работали с имиджем кандидатов и президентов, не пренебрегая и обыкновенными сенаторами и конгрессменами. С присутствием Кларка в Белом доме, как с традиционным для всех образом рождественского Санта Клауса, от которого не всегда есть польза, но уж точно нет вреда, смирились и демократы и республиканцы. И те и другие обращались к Кларку за рекомендациями и консультациями.
По количеству и качеству текстов, опубликованных в газетах и журналах Кларка, а также переданных по программам телевидения и радиовещания, принадлежащих ему, любой дотошный аналитик мог с большой долей вероятности определить, кто станет президентом, а в промежутке между выборами — куда в очередной раз повернет политический вектор стоящей у власти президентской администрации.
Кларк и сам не брезговал после партии в теннис высказывать кое-какие мысли, зачастую вовсе не облекая их в форму советов или рекомендаций. Он лишь излагал свои мысли вслух. Всего-то навсего. Некоторые его партнеры просто-напросто присваивали эти мысли себе. Другие иногда об их авторстве проговаривались.
Уже после отставки Джимми Картера тот признался в одном интервью газете «Нью-Йорк таймс», что именно за партией в теннис с Норманом Кларком им обоим пришла в голову мысль, что на предстоящих президентских выборах Картеру следует отдать распоряжение моей команде даже в официальных документах именовать его не Джеймсом Эрлом, а Джимми. «Джимми — это вроде бы как личный друг каждого американца, а не солидный дядя Джеймс Эрл с портфелем в руке», — объяснял Картер.
И все-таки самым близким другом Нормана Кларка был Рональд Рейган, с которым он был знаком еще со времен первого избрания Рейгана президентом Гильдии киноактеров. Не без помощи Кларка Рейган стал в 1966 году губернатором штата Калифорния.
Рейган получил в нарезе прозвище «Великий телепередатчик». Он блистательно выступал по телевидению, самим своим появлением на экране олицетворяя оптимизм и великие достижения американского народа, которые он как никто умел прославлять. Когда он стал заниматься политикой, зрители сразу вспомнили его давние телепередачи пятидесятых годов, которые в памяти американцев были связаны, с эрой процветания и стабильности, когда страной управлял обаятельный и популярный человек Дудит Эйзенхауэр.
Рональд Рейган призывал к сокращению социальных программ, многие из которых считал тормозом для развития индивидуальных способностей и предприимчивости. Если человек может жить на пособие, ровным счетом ничего не делая, это ненормально. Пособие должно даваться только тем, кто не может работать.
Норман Кларк придерживался точно такого же образа мыслей, что и продемонстрировал на деле, отказав собственным детям в наследстве.
В области внешней политики Рейган жестко придерживался позиций атлантизма. Все мощности информационной империи Кларка с этого времени были задействованы на пропаганду этих идей. Это очень сильно отличалось от прежних умонастроений Кларка. Но люди уже настолько привыкли к его парадоксам, что новый перелом воспринимали вполне обыкновенно, в порядке вещей.
Тем не менее в это время отношения Кларка с Советским Союзом и его высшими руководителями достигли своего апогея. Он не просто часто ездил в Москву, но именно с этого времени у него появилась там даже квартира. Конечно же в доме, принадлежащем Управлению делами ЦК КПСС. В Плотниковом переулке. То есть в принципе можно говорить даже о том, что в эти годы, совпавшие с перестройкой, Норман Кларк одновременно являлся советником Рональда Рейгана и Михаила Горбачева. А в те времена, когда послом США в Москве был Самюэль Спир, вовсю развернулась деятельность Фонда Спира, к чему во многом руку приложил Норман Кларк при поддержке самого Спира и его жены Рути Спир.
