Убийство в поезде Минск-Брест - Чиж-Литаш Анна
— Поверьте, я тоже не планировал так провести путешествие. Выбора у нас нет, так что давайте работать.
Полковник скрестил руки на груди, спрятав ладони, будто ему было холодно. Мысленно он уже законспектировал психологический портрет этой семьи, теперь ему нужны были детали, а именно слова.
— Расскажите, где вы находились с двенадцати часов дня и до половины второго? Не удивляйтесь, это стандартный вопрос, он будет задаваться всем. Поверьте, лучше вы сейчас все расскажете мне, чем через несколько дней вас по повестке вызовут в отделение милиции.
— Мы находились в купе, — резко ответил мужчина, испугавшись перспективы таскаться по прокуренным кабинетам уголовного розыска.
— Кто это может подтвердить?
— Моя супруга и дочь. Они все время были рядом.
— Вы выходили из купе?
— Нет. Мы обедали.
— Полтора часа?
— Почти.
Полковник снова окинул взглядом изможденную женщину.
— У нас традиция, — продолжил Котовский. — Когда мы едем на поезде, обязательно берем с собой домашнюю еду и трапезничаем.
— Странная традиция… — пробормотал Дементий.
Кот слегка выпустил когти, сверкая маленькими зелеными глазами.
— Не вижу ничего странного. Дорога, еда, стук колес — это очень уютно и мило.
Полковник удивился словам Кота.
Тот задумался.
— Нет, ничего такого я не слышал и не видел. Я ел.
Полковник чувствовал, как раздражение разливается по телу.
— Вы видели Ольгу Стравинскую? Это жена жертвы.
— Да, видел. Такую попробуй не заметить!
— В каком смысле?
— Дорогие побрякушки, разодетая такая…
— Ра-зо-де-та-я, — растягивая буквы, повторил полковник. — А вы знаете, что у нее с собой в сумочке были побрякушки на сумму около пятидесяти тысяч долларов? Думаю, даже больше.
— Да ладно? — Кот открыл рот, пальцами пытаясь нащупать усы.
— И, по нашим предположениям, вор еще находится в вагоне.
— Откуда вам это известно? — испуганно спросил он.
— Мы уточнили у проводницы, все пассажиры этого вагона едут до конечной станции. И никто заранее не сходил.
— А может, вор пришел из другого вагона?
— Я вижу, вы начинаете мыслить как настоящий сыщик, — полковник едва сдерживал улыбку.
Коту явно пришлись по душе слова усатого милиционера, и он невольно расплылся в улыбке.
— Такая версия не исключена, — продолжил Александр Петрович. — Но моя интуиция подсказывает мне, что вор едет рядом, — последние слова он сказал почти шепотом.
— То есть мы в опасности? — Кот наклонился вперед, разглядывая полковника испуганными глазами.
— Ни в коем случае. Мы же здесь. А вот эти двое бравых ребят в деле — настоящие телохранители.
Кот недоверчиво посмотрел на щуплых парней, которые все это время молча сидели возле окна, изредка поднимая глаза. Он похлопал руками по карманам, проверяя, на месте ли сбережения, и, нащупав бумажник, с облегчением выдохнул.
— Знаете, а я кое-что вспомнил, — сказал Кот, мохнатой рукой почесывая затылок. — Я видел, как эта Ольга разговаривала с каким-то мужиком возле двери купе.
— Так… — встрепенулся полковник.
— Разговор длился не более минуты, но ей эта встреча точно была неприятна.
— С чего вы так решили?
— Ну, этот мужик все время хватал ее за руку, а она его резко одергивала. Приблизительно это выглядело вот так, — он схватил супругу за ветвистую кисть и резко убрал руку.
— Почему вы мне сразу не рассказали об этом?
— Я забыл. Сначала я подумал, что это ее муж и они просто ругаются. Но этот тип сразу же сбежал, как только к ней подошел другой мужик, ну, который мертвый уже.
— Вы видели Егора мертвым? Вы же сказали, что не выходили из купе.
— Первые полтора часа — да, но потом мне стало любопытно, что за шум в коридоре. Когда я услышал, что в соседнем купе труп, я ненароком заглянул.
— И там увидели, как вы говорите, второго мужика, который разговаривал с Ольгой, — закончил его мысль полковник.
— Ну да. Это точно был он!
— Больше вы его не видели?
— Нет.
— Как он выглядел? Во что был одет? — полковник с важным видом перелистнул страницу блокнота.
Котовский задумался, растерянно разглядывая Виноградова.
— Что такое? Вы не помните, как выглядел мужчина, которого вы дважды видели за несколько часов? — его брови взмыли вверх.
— Понимаете, у меня плохая память на такие вещи, — он почесал затылок. — Если бы я его сейчас увидел, то точно узнал бы. А так… — он развел руками.
— У меня больше нет вопросов. Вы можете быть свободны. Пока свободны, — стараясь скрыть злость, сказал полковник.
Кот сглотнул подступивший к горлу ком и, подтолкнув вперед жену, которая так и не проронила ни слова, вышел из купе.
— Надо перепрятать деньги в носок, — сказал Кот, оказавшись за дверью. — Сережки тоже снимай!
Полковник, услышав слова Котовского, невольно улыбнулся и сделал пометки в блокноте. Дементий последовал его примеру и тоже щелкнул ручкой.
— А ты что там пишешь? — ухмыльнулся Виноградов.
— Что надо, то и пишу.
— Ты бы лучше поучаствовал в разговоре. А то сидели оба… Как воды в рот набрали. Или я должен один потеть?
— Мы решили дать вам все карты в руки. Вы же у нас самый опытный и умный, — промурлыкал Валера.
Лицо полковника расплылось в мягкой улыбке. Виноградов не мог устоять в жизни перед тремя вещами: коньяком, сигаретами и лестью. Причем понимал, что на смертном одре ему это обязательно припомнят. Он знал свои недостатки, но I бороться с ними не мог. Каждый раз, когда хвалебные оды разливались вокруг его персоны, он таял и превращался в добродушного мягкотелого пенсионера.
— Эх, Валера! С каждой минутой ты мне нравишься все больше и больше. Психолог ты неплохой, а вот сыщик — хреновый. Прости за синоним.
Лучезарная улыбка Валеры слетела с его лица и выскользнула в открытое окно.
— Я искренне так считаю.
— Ладно, ладно, я все понял, — махнул рукой полковник. — Но ты мне все равно нравишься. Будешь продолжать в том же духе — досрочно получишь майора. А Дементий пойдет охранником в столбцовский универсам.
Дементий даже не оторвал глаз от ежедневника, продолжая пачкать чернилами чистые страницы.
— Ну что, девочки мои, предлагаю перекур и продолжить, — Виноградов резко встал и вышел в коридор. Проходя мимо купе Котовских, полковник остановился и громко хлопнул себя по голове: — Какой же я дурак!
— Простите снова за беспокойство, — он без стука открыл дверь. — Виктория Павловна, вы не могли бы показать свою губную помаду? Это исключительно в интересах дела.
Она молча достала из сумочки помаду и протянула полковнику. Он снял крышку и так же быстро надел ее обратно.
— Спасибо. Все замечательно. Приятного аппетита, — Виноградов скрылся за дверью. — Опять едят! Это же надо взять с собой в поезд целую курицу!
Продолжая бубнить себе под нос, полковник исчез в тамбуре. Подкурив сигарету, он стал наблюдать за импрессионистическими картинами за окном. Пейзажи менялись один за другим, оставляя после себя вереницу зелено-желтых красок. Александр Петрович грустным взглядом следил за природными красотами, быстро исчезающими из виду. Затем посмотрел на часы и озадаченно почесал усы:
— Три часа… У меня осталось три часа! Я пасую? Нет, я не пасую.
Он еще несколько раз быстро затянулся сигаретой, потушил окурок и, прихрамывая, направился в сторону купе. Боли в спине иногда давали о себе знать. Точнее, спина ныла каждый день, но полковник так привык к этим ощущениям, что порой не обращал на них внимания.
— Ну что, дети мои? — он так резко открыл дверь купе, что Валера и Дементий подпрыгнули на месте. — Есть идеи? — он нервно потер ладони и занял свое место за столом.
Валера покачал головой и развел руками. Дементий молча смотрел в окно и даже не повернул головы. Полковник сначала хотел бросить язвительную шутку в его адрес, но, вспомнив, как мало времени осталось, промолчал.
— Кто следующий? — полковник посмотрел на схему вагона и список пассажиров, к — Вы, — ухмыльнулся Дементий.
