Перевод с особого - Евгения Михайлова
– Мы так еще никогда не гуляли, – только и сказал Артем.
– Так мы и не гуляем, – ответила Настя. – Мы пытаемся заполнить время ожидания. Ты не замерз? У меня уже руки окоченели. Варежки забыла. Может, на самом деле сходим в кино? Недалеко отсюда большой кинотеатр, там даже два зала да еще предбанник с игровыми автоматами.
– Можно, – без энтузиазма ответил Артем. – Я не замерз пока. А сколько еще ждать, пока закончатся четыре часа и можно будет пойти домой?
– Меньше, конечно, осталось. – Настя посмотрела на дисплей смартфона и вздохнула. – Всего три часа и пятнадцать минут.
Они купли билеты на сеанс, который уже начался, не спросив названия фильма. Зал был не совсем пустым, что в будний день, видимо, объяснялось лишь холодом и мокрым снегом. Фильм оказался на редкость пустым и нудным. Артем зевал и прижимался к маминой руке как котенок. У Насти ныло сердце: ребенок не спал всю ночь. Да и не ел нормально. И это кроме сильного потрясения из-за ужасных событий. Но они выносили пытку «искусством» до тех пор, пока сзади не начали кашлять, а рядом – чихать.
– Пойдем отсюда, дорогой, – взяла Настя сына за руку. – Не хватало еще подцепить тут вирус.
В кафетерии, куда они пришли, кофе с молоком оказался холодным и безвкусным, ватрушка засохшей, а ее наполнитель меньше всего был похож на творог.
Настя отодвинула все это подальше от Артема, расплатилась и с досадой произнесла:
– Какой же надо быть дурой! Я забыла взять для тебя хорошую еду и термос с горячим какао.
– Ты злишься, мама? – участливо спросил Артем. – Ты злишься из-за того, что Денис пришел к нам и оказался таким раненым? Да?
– Я злюсь, – ответила Настя. – Но я рада, что он пришел именно к нам, а у нас есть Игорь. Я злюсь на то, что случаются такие ужасные вещи. Я злюсь на несправедливость, жестокость. На то, что даже такой большой и сильный мужчина, как Денис, может оказаться беспомощной жертвой чьей-то ненависти. И на то, что именно из-за этой чужой и чудовищной злобы мой ребенок не спал всю ночь и по-прежнему переживает. Знаешь, о чем я мечтаю в эту минуту? Только о том времени, когда наконец покормлю тебя в тепле и тишине, а потом послушаю, как ты сладко дышишь во сне под одеялом.
– Хорошая мечта, – согласился Артем. – А сколько нам осталось ждать?
– Да, в общем, совсем ерунда. Тридцать пять минут. Мы пойдем к дому медленно и зайдем в магазин, в котором еще есть свежая малина. Тебе сейчас это будет очень полезно.
– И вкусно. А что будет с Денисом?
– Его, видимо, увезут в хорошую больницу. Хочется думать, что операция была успешной. И что теперь все хотя бы не очень плохо.
– Ты о том, что этот важный доктор не отрезал Денису ногу?
– Ох… Ну, примерно.
– Тогда пошли быстрее. Мы дадим ему с собой малину и скажем, что приедем в больницу.
– Зачем приедем?
– Чтобы он нас увидел. Потому что ему опять будет плохо без нас. Он же сказал, что мы – это все, кто ему нужен.
– Это был просто момент покоя в его несчастье. Ему страшно было думать обо всех, кого знает. Мы – другое дело. Мы только открыли дверь. Тебе его жалко?
– Очень, – убежденно ответил Артем. – Меня даже немного тошнит от этого.
– Боже. А ведь это ты его спас. Один. Я бы не открыла дверь ночью, если бы ты не потребовал… В какой странной истории мы с тобой оказались.
– Опять ты шутишь. Конечно, ты бы открыла.
…Денис пришел в себя после наркоза. Он не чувствовал не только ног, но и головы. Только темный глухой гул над глазами. Но раз он видит очертания большого человека в голубом халате с лицом, похожим на луну, – значит, голова на месте, а в ней уцелели какие-то мозги.
– С возвращением, – произнес доктор Волгин, стараясь говорить медленно и отчетливо. – На данном этапе мы сделали все, что могли. Разумеется, обнаружились проблемы, которые еще предстоит решать. Но впереди у вас отдых и восстановление. Прошу ответить сразу. Как вас зовут?
– Денис Кратов.
– Замечательно. Как зовут хозяйку этой квартиры?
– …Настя, – вспомнил Денис.
– Просто отлично. А какой сегодня день?
– Не знаю.
– Так и я уже не знаю, столько ночей пришлось работать. Так что можно сказать: первый тест вы прошли. Сейчас сестричка сделает вам нужные уколы, подпитает ваш мозг, который, к счастью, серьезно не пострадал, но в значительной степени потрясен. А потом я объясню, куда мы поедем и как я смогу поучаствовать в решении ваших проблем и осуществлении идей. Легко не будет, вам никто не позавидует, но вы больше не один. А вот и хозяева вернулись с принудительной прогулки, в которую я их отправил. Хотите на них посмотреть?
– Рыжики тут? – выговорил Денис. – Хочу.
Настя и сын вошли в свою бывшую гостиную, которая превратилась в хирургическое отделение, босиком, с бледными, отмытыми до сверкания лицами, на которых крошечными звездочками сияли мелкие веснушки. Руки и ноги они помогали друг другу оттирать щетками, повторяя страшное слово «инфекция».
– Привет, Денис, – прошептал мальчик, со страхом разглядывая бинты, трубки, еще не убранные инструменты. И тут же повернулся к доктору, строго спросил: – Вы не отрезали Денису ногу?
– Как же я мог так поступить, не обсудив это с тобой, – абсолютно серьезно ответил Виктор Петрович. – Ты же у нас главный спаситель.
– Хорошо. Спасибо, – ответил Артем. – Тебе очень больно? – подошел он к Денису еще ближе.
– Вообще не больно. Лежал, как бесчувственное бревно, пока вас не увидел. Я рад. – Денис прикрыл глаза, которым вдруг стало горячо.
– А теперь попрошу хозяев выйти в другую комнату и закрыть там дверь. Нам нужно готовить пациента к транспортировке. Попрощаться нам будет некогда, так что скажу главное сейчас. Вы спасли человеческую жизнь в самом прямом и великом смысле. Гибель от гангрены, общего заражения крови и тяжелейшей черепно-мозговой травмы была совсем рядом с ним. Повезло, что черепушка оказалась крепкой, и булыжник весом, наверное, больше килограмма не разрушил мозг. Но повреждение серьезное. Да и коленный сустав частично раздроблен. Вы, Анастасия, все делали правильно. Игорь тоже, захватив меня практически в заложники и притащив сюда со всем оборудованием. А ты, Артем, просто мой герой. Игорь рассказал, как ты требовал, чтобы мама открыла дверь перед чужим окровавленным человеком, как сторожил у камеры, чтобы бандиты не пришли за своей жертвой. И как же это
