Убийство за четвёртой стеной - Vydar
Теперь его первой жертвой значился интеллигентного вида мужчина с пышной шевелюрой, которого фотокамера запечатлела стоящим между массивных столов с кипами бумаг на них. Оксана искренне надеялась, что этот человек до сих пор жив. Ещё больше она желала, чтобы он оказался отставным краповым беретом, который одним ударом уложит пришедшего по его душу убийцу.
— Вы не против?
Таксист обернулся, закинув руку на подголовник пассажирского кресла. Оксана непроизвольно зажмурилась. В её глаза попал блик от увесистого перстня, нанизанного на грязный палец водителя. Мелкими бриллиантами на нём был выложен асимметричный крест. То ли древнеславянский символ, то ли грубая ошибка ювелира — неясно. Одно лишь было однозначным, стоило кольцо раз в пять больше, чем машина. Беглянка постаралась не думать, каким образом мужчина заполучил это украшение.
— А?
— Говорю, вы не против остановиться заправиться? Понимаю, что нельзя о таком пассажира просить, но ласточка моя с годами капризничает, вот. Я на ней когда таксовал в своё время, с женой познакомился. Она мне всё потом говорила продать её, плешь всю этим проела, а я так и не смог. И теперь вот решил снова за баранку сесть. Не хорошо так говорить, но мне нравится представлять, как она злится из-за этого. О, вот заправка. Вы не против?
— Что? Нет, нет, всё в порядке, до вылета ещё полдня.
Побитая жизнью «Волга» кое-как взобралась на площадку АЗС и остановилась, заливаясь кашлем не хуже чахоточной графини из слезливого романа девятнадцатого века. Водитель бодро выпрыгнул в темноту, с которой отчаянно не справлялись обласканные местными хулиганами фонари. Оксана же вновь погрузилась в мысли о тех, кто стоял между ней и Белым Котом. В груди у неё защемило, чьи-то склизкие пальцы провели ногтем по сердцу. Сколькими людьми она готова пожертвовать, чтобы спасти свою шкуру?
«Неправда! Я ни в чём не виновата. Нет ничего плохого в том, чтобы не хотеть умереть», — попыталась переубедить она саму себя. Особого успеха не наблюдалось, на душе по-прежнему скребли кошки. Чтобы отвлечься, Оксана принялась разглядывать интерьер скромной и прожившей гораздо больше положенного машины. Зацепиться глазу было не за что, единственное — под зеркалом крутилась небольшая фоторамка. С неё на пассажиров весело смотрела пара туристов в соломенных шляпах и купальниках: стройная рыжеволосая красотка с озорным блеском в зелёных глазах и заметно нервничающий мужчина интеллигентного вида с пышной шевелюрой.
Девушка заворожённо смотрела на фотографию секунд пять, а может быть, прошло два часа. Концепция времени перестала играть для неё насколько бы то ни было значимую роль. Единственное, что было сейчас важно — это найти его. Оксана дёрнула ручку, но дверь не поддалась. Она попробовала снова, безрезультатно. Ещё попытка и ещё одна неудача. Таксист так и не успел сказать ей, что задние двери открываются изнутри только слева.
— А раньше не мог сказать!?
Оксана выскочила на улицу и побежала в сторону кассы. Полуночная тьма накрыла маленькую АЗС плотным покрывалом. Кто бы мог подумать, что в эпоху гигантских нефтяных корпораций частные станции вроде этой вообще ещё существуют. Стоило ей об этом подумать, как её нога зацепилась за какой-то мешок. Вместе с ударом об асфальт в голову пришёл единственный логичный в данной ситуации вопрос.
— Откуда здесь взяться мешку?
Всего мгновение ушло у Оксаны на то, чтобы достать телефон. Ещё секунда потребовалась, чтобы включить фонарик. Несмотря на это, к тому моменту как холодный белый свет прогнал мрак, она уже знала, что именно увидит. Перед ней в луже собственной крови лежал лысеющий мужчина средних лет, который когда-то давно смотрелся интеллигентно, а теперь выглядел на сто процентов мёртвым.
* * *
Прожекторы полицейских машин заливали светом площадку заправки, делая её до нелепости похожей на театральную сцену. Туда-сюда по ней сновали люди с одинаковыми серьёзными лицами. Они не говорили ни слова, но умудрялись при этом весьма чётко взаимодействовать друг с другом, словно все их движения были уже давно отрепетированы. На закутанную в спасательное одеяло Оксану никто не обращал внимания, что вполне её устраивало.
— Я вижу, вы собрались в путешествие, — из тени вышел высокий брюнет в приталенном костюме. Он даже не взглянул в сторону собеседницы. — Хотя, я так понимаю, это можно назвать скорее переездом. Если бы я не знал вас настолько хорошо, то решил бы, что вы пытаетесь сбежать. Но ведь это не так, я прав?
Оксана тихонько выдохнула и посмотрела снизу вверх на незнакомца. Она сама не заметила, как едва приоткрылся её рот, когда взгляд скользнул по волевому подбородку брюнета. Совершенно не обратила внимания, что её язык прошёлся по губам, когда она взглянула на точёный нос и острые скулы загадочного мужчины. Девушка подалась всем телом…
— Что? Не смей нести этот бред!
Незнакомец продолжал стоять неподвижно, напоминая статую легендарного полководца, запечатлевшую того в момент осмотра поля боя. Он уже давно привык, что его выдающиеся дедуктивные способности вызывали у окружающих весьма «неординарную», как он любил это называть, реакцию.
Чаще всего обыватели обвиняли его в мошенничестве и подтасовке. Так им легче всего удавалось объяснить непостижимый (для них, разумеется) разрыв между его интеллектом и их. Куда проще назвать кого-то прохвостом, чем признать собственную ограниченность. Бывали также случаи, когда его логическое мышление расценивалось не иначе как магия. Жители одного затерянного в сибирской тайге поселения даже произвели его в шаманы после того, как он раскрыл убийство старосты, пока его водитель менял спущенное колесо. Невежественная чепуха, но, впрочем, довольно приятная для слуха.
И тем не менее подобного уровня грубости и фамильярности он никак не ожидал. Чувство оказалось непривычным. «Никакой опыт не может быть вреден, если ты можешь вынести из него пользу», — прозвучали в голове слова гуру, которого он встретил во время восхождения на Эверест. Мужчина ухмыльнулся про себя и продолжил как ни в чём не бывало.
— Это не бред, а всего лишь небольшое логическое упражнение, которое я люблю использовать для разминки мозга. Я подметил ваши сумки в багажнике машины и то, что эта дорога ведёт в аэропорт, — он наконец повернулся к Оксане, одарив её
