Тайна умрёт со мной - Заязочка

Айрис в доме обычно находились ещё семь человек и одна собака. Если миссис Хендерсон готовила и редко покидала кухню, как и её помощница, то миссис Пайк и две горничные часто перемещались по дому, но, как видимо, совершенно бесшумно. Сэр Дэвид проводил большую часть дня или в кабинете, или у себя в комнате. В библиотеке было четыре двери, и одна вела как раз в кабинет, так что Айрис иногда слышала доносившиеся оттуда звуки телефонного звонка и отрывистые фразы, когда сэр Дэвид разговаривал, но такое случалось редко. Мисс Причард сказала, что он не любит говорить с людьми и предпочитает решать все вопросы в переписке. Уилсон ездил на почту в Стоктоне каждый день. Он сказал, что пересылать письма через отделение в Тэддингтон-Грин значило потерять день, а то и два, а почту из Стоктона отправляли поездом каждый день. Но Айрис подозревала, что дело было не только в этом. Наверняка почтальон в Тэддингтон-Грин изучал адреса на каждом пришедшем и отправленном письме, потому что деревушка, кажется, столетиями жила сплетнями о том, что происходило в «большом доме». Айрис уже через пару дней поняла, что вся прислуга была не отсюда, то есть не из Тэддингтон-Грин и ближайших деревень. Двое были из Стоктона, а остальные — вообще из других графств. Айрис сначала решила, что сэр Дэвид намеренно не берёт на работу местных, чтобы не распространялись слухи, но когда спросила об этом Джоан, та сказала, что они сами не идут.

— Говорят, это приносит несчастья…

— Что приносит несчастья? Работать в Эбберли? — переспросила Айрис.

— Работать на Вентвортов. Поверие здесь такое… Что это несчастливая семья, и дел с ними лучше не иметь.

— Вроде как проклятие?

У Айрис даже похолодело в груди от собственных слов, хотя в проклятия она не верила.

— Много всего болтают. Даже Мэри, а она из Стоктона, родители отпускать сюда не хотели… Последние, кто в доме из местных работали, плохо кончили, — Джоан перешла на шёпот. — Одна совсем опустилась, уехала в Лондон официанткой работать, а потом, говорят, жила с какими-то бродягами. Родные пробовали её вернуть, но всё без толку, а сейчас и вовсе не знают, где она. А парень, который шофёром работал у леди Клементины… — Джоан сделала глубокий вдох. — Уже и в живых нет. Молодой совсем был, говорят.

— Он из-за леди Клементины умер?

— Нет. И умер он даже не в поместье, но оно тому причиной. Здесь в это верят… Местные считают, что Вентворты и сами несчастны, и другим от них беды. Особенно, если это женщина… Это всё пошло с тех времён, как монастырь разрушили. С тех пор Вентворты и мучаются…

— Но монастырь разве не при Генрихе Восьмом разрушили? — удивилась Айрис. — В шестнадцатом веке.

Джоан на секунду задумалась, а потом сказала:

— Да, при нём.

— Я не заметила, чтобы они мучились. — Айрис вспомнились парк, конюшни, машины в гараже, картины в гостиных и столовое серебро, спрятанное под замком, которое Айрис увидела лишь мельком, но всё равно смогла оценить его количество. — Живут себе прекрасно.

— Вот когда Эбберли принадлежал Сетонам, те хорошо жили, счастливо. А как только вернулись Вентворты, опять начались беды-несчастья. А уж когда бедная леди Клементина исчезла, то последние, кто не верил, поверили.

— И ты веришь?

Джоан перевела глаза на потолок, разгладила сначала зачёсанные за уши волосы, потом воротничок платья, а потом, хорошенько подумав, сказала:

— Только необразованные люди верят в проклятия, но вот как не верить? Хотя сама я ничего такого за два года тут не заметила, только этот плач по ночам… Вот сегодня опять был. Вы не слышали?

— Плач? — Айрис ничего похожего на плач не слышала ни этой ночью, ни когда-либо ещё.

— Да, тихий такой… Или вой, или стонет кто-то. Мэри говорит, что на пение больше похоже, такое без слов, знаете… У вас, видно, сон крепкий. Мы с Мэри обе слышали. Только я ночью, а она вечером, что-то относила в спальню мисс Причард, идёт назад, а в коридоре точно пение разносится. Почти неслышное. И главное, не понять, откуда звук. Он везде, а начнёшь прислушиваться — нет его. Мэри говорит, до меня тут девушка работала, так та говорила, что звук — точно колокол звонит, где-то далеко-далеко. Как на похоронах… Или как струну тронули… Вот такой звук. Не слышали?

— Нет.

— А вот послушайте, — Джоан задержала на Айрис долгий взгляд. Смотрела она точно с укором и очень серьёзно.

— Вот уж не думала, что окажусь в доме с привидениями! — попробовала обратить всё в шутку Айрис.

Джоан не улыбнулась в ответ.

— Про привидений не слыхала, а вот даму в чёрном…

— Джоан! — раздался грозный окрик миссис Пайк, которая выглянула из кухни. — Что за глупости вы опять пересказываете?! Если закончили с гостиной, я найду вам работу!

Джоан опустила глаза:

— Я решила предупредить мисс Бирн насчёт звуков.

— Вы не предупреждаете её, а намеренно запугиваете. Скоро восемнадцать лет, как я живу в этом доме и не слышала никаких звуков. Вы, поди, и про проклятие рассказали? — миссис Пайк грозно уставилась на бедняжку Джоан.

Та до ушей залилась краской.

— Я сама спросила, миссис Пайк, — вмешалась Айрис. — Джоан и не думала мне ничего рассказывать, я просто хотела узнать, почему никто из окрестных деревень не работает в поместье.

— Это всё глупые суеверия и выдумки слишком впечатлительных девушек! — заявила миссис Пайк. — Да, с некоторыми из тех, кто тут работал, произошли непритные события. Но могу сказать, никакие женщины в чёрном в этом не замешаны, те люди своими поступками сами навлекли на себя беду. А теперь, Джоан, займитесь делом… И у мисс Бирн дела тоже наверняка есть.

Этот разговор состоялся на четвёртый день после того, как Айрис приехала в Эбберли. Она хотела ещё порасспросить Джоан, но та словно нарочно избегала её. Наверняка миссис Пайк отчитала её потом — и гораздо сильнее, чем при Айрис. Миссис Пайк с её седыми кудряшками, пухлыми ладошками и всегда чуть прищуренными улыбающимися глазами казалась женщиной требовательной, но добродушной. Однако когда речь зашла о проклятии, её словно подменили. А глаза её, оказалось, могли метать молнии. Маленькие злые молнии.

Айрис не верила в проклятия и призраков, но история поместья и окрестностей её заинтересовала. Она в один из первых дней нашла в библиотеке книгу с описаниями сассекских поместий и почитала в «Британнике» про монастырь Святого Ботольфа, некогда стоявший близ Стоктона. Ни там, ни там упоминаний о проклятье, конечно же, не было. Рассказывалось, что обитель Святого Ботольфа к моменту