Неравная игра - Кит А. Пирсон
Как сказал однажды Эрик, некоторые истории лучше оставлять нерассказанными. Хотя не могу сказать, что полностью с ним согласна.
Полгода спустя
4
Килберн всегда считался той еще дырой. Уж точно в конце девяностых, когда я приобрела там квартиру.
Теперь же это дыра с неоправданно дорогой недвижимостью и избыточным количеством кофеен.
Трехкомнатная квартира, что я называю домом, досталась мне задешево по той простой причине, что во время покупки под ней располагалась кебабная. Через год санитарный отдел местного совета признал забегаловку не отвечающей гигиеническим нормативам и закрыл. Свято место заняла пиццерия, однако продержалась всего восемнадцать месяцев. Не приходится удивляться, что теперь я живу над кофейней под названием «Веселый бариста». По крайней мере, проникающий через окно спальни аромат свежемолотого кофе куда предпочтительней запахов шавермы или подгоревшей пиццы.
Вынужденная довольствоваться чашкой быстрорастворимого, я лежу в постели и дожидаюсь, пока принятая доза кофеина не возьмет верх над разбитостью.
Приканчиваю остатки и смотрю время на телефоне: семь тридцать. Нужно отправляться на работу, чтобы успеть к восьми, однако уровень моей мотивации пребывает на историческом минимуме.
В послерождественской хандре нет ничего необычного, но вот растянуть ее до апреля — это надо постараться. Возможно, я переживаю крайне жесткую форму кризиса среднего возраста, или, боже упаси, ко мне с опережением графика решил нагрянуть климакс. В общем, не знаю, почему в данный момент жизнь представляется мне такой бессмысленной, но вне зависимости от причины я отчаянно пытаюсь избавиться от этого ужасного ощущения.
И работа не помогает, это-то уж точно.
Дэймон все так же придерживается своего амплуа величайшего в мире говнюка, и возможности писать о чем-то стоящем выпадают крайне редко. Впрочем, как бы ни хотелось винить в этом ненавистного шефа, боюсь, проблема не в редакторской политике «Дейли стандарт», а в индустрии в целом.
Наша профессия меняется, и отнюдь не в лучшую сторону. Теперь миру подавай новости побыстрее — да погрязнее. Фейки стали делом совершенно обычным, и первые полосы слишком часто отводятся бессодержательным и неинтересным сообщениям, которые лет десять назад отправились бы с редакторского стола прямиком в урну. Вот только счета сами себя не оплатят, так что пишу я не из любви, но за деньги. Как ни горько признать, но я скорее шлюха, нежели журналистка.
Наконец, я встаю и проделываю все ту же рутину, все так же ничего не ожидая от еще одного унылого дня впереди. На автопилоте принимаю душ, запихиваю в себя завтрак и выпиваю вторую чашку кофе. Вяло оглядываю себя в зеркале в прихожей. Все, готова к выходу во внешний мир.
Однообразная дорога до работы тоже не наполняет меня оптимизмом, и в редакции первым делом я направляюсь к кофейному автомату. Разжившись стаканчиком коричневой жижи, плюхаюсь за свой стол и проверяю электронную почту. Время словно бы замирает, пока я перелопачиваю поступивший бессодержательный хлам. После тысячного клика по кнопке удаления ко мне заглядывает одна из коллег.
— Доброе утро, Эмма.
Я поднимаю взгляд и вижу, что визитом меня удостоила Джини Варма. Лично мне всегда казалось, что этой низенькой девушке с темно-карими глазами, блестящими черными волосами, неизменной улыбкой и беззаботным характером место скорее в детском садике, нежели в редакционной студии.
— Насчет утра не спорю, — бурчу я в ответ.
— Похоже, кое-кому пока недостаточно кофе, — смеется она.
Джини — милая девушка, и одна из немногих среди молодых сотрудников газеты, кого я хоть сколько-то выношу. В отличие от большинства своих ровесников, Джини добросовестна и не считает, будто ей все обязаны. За время нашей совместной работы она выросла в чертовски хорошую журналистку. За щенячьими манерами скрывается цепкость терьера: стоит ей взяться за репортаж, и спуску никому не будет, уж поверьте.
— Даже ведро кофе не сделает это утро лучше, — парирую я.
— Я могу чем-то помочь?
— Нет, но спасибо за участие. Так ты чего-то хотела?
Ее темно-карие глаза бегают из стороны в сторону.
— Это, хм, Дэймон хочет. Зовет тебя к себе в кабинет.
— Ну, вообще здорово. Чего ему надо, не знаешь?
— Он не сказал.
— Ладно, спасибо.
Джини удаляется, а я допиваю кофе и с неохотой направляюсь в кабинет главного редактора. Дверь у Дэймона нараспашку, так что обхожусь без стука.
— Хотел меня видеть?
— Есть работенка.
Он вручает мне листок бумаги. Это задание на интервью, и я быстро просматриваю текст.
— Дэймон, ты серьезно? — чуть ли не плачу я. — Скажи, что это шутка!
Сверкнув на меня глазами, мужчина огрызается:
— По-твоему, я похож на шутника?
— Но почему я?
Вопрос отнюдь не праздный. «Дейли стандарт» добилась права на эксклюзивное интервью у какой-то бездарной фифы из модного реалити-шоу, и для проведения его другой ослицы кроме меня не нашлось.
— Я даже понятия не имею, кто такая Стейси Стэнуэлл! — продолжаю я причитать.
— В том-то и дело! Мне нужно толковое и содержательное интервью о ее новой роли, а все остальные там, — он машет в сторону студии, — будут только блеять от восторга и как пить дать завалят дело.
— Что еще за роль?
— Главная в каком-то новом фильме. Выйдет в следующем месяце.
— Дэймон, но это ж ни хрена не новость!
— Новость то, что я назову новостью! У мисс Стэнуэлл огромное число подписчиков в соцсетях, и эксклюзивное интервью с ней привлечет на наш сайт толпы посетителей!
И почему я не удивлена? Нынче мы пишем единственно ради увеличения количества кликов на нашем сайте, чтобы рекламный отдел оправдывал свое существование.
— А может, это все-таки по части Джини?
— У нее другое задание.
— И ты решил свалить это дерьмо на меня?
— Насколько я помню, ты регулярно получаешь зарплату. Следовательно, мне и решать, чем тебе заниматься. Не нравится — ты знаешь, где у нас дверь.
Старая песня, однако Дэймон прекрасно понимает, что она про меня. Похоже, интервьюировать Стейси Стэнуэлл придется все-таки мне.
— Да, и еще, — продолжает редактор. — Чтоб без халтуры! Если интервью не произведет на меня впечатления, я прослежу, чтобы остаток своей карьеры ты писала гороскопы. Ясно?
— Ясно, — огрызаюсь я.
Нагруженная наставлениями, я возвращаюсь в свой кубикл и какое-то время сижу надув губы. Знаю, что веду себя как ребенок, но мне это вправду помогает.
После дополнительной порции кофеина и слойки настроение несколько улучшается. Хоть обрыдайся, но подобное дерьмо — отныне моя работа, так что остается только смириться с чертовым интервью и надеяться на что-нибудь получше в дальнейшем.
Хватаю
