Очень выгодное убийство - Алексей Макеев
– Стас, пробей эту троицу по нашим базам данных. В первую очередь ищи связи с криминальным миром, – скомандовал Гуров. – Если у нас ничего особенного не найдешь, тряси генерала, пусть у фээсбэшников данные вымогает. Потребовал расследовать смерть Челнокова в кратчайшие сроки – пусть и сам немного пошевелится.
– Ой, Лева, может, ты сам с Петром поговоришь? – поморщился Крячко. – Мне он опять плакаться начнет, что любим мы свою работу на чужие плечи переваливать.
– Справишься, не маленький! – поднимаясь, отмахнулся Гуров. – Я сейчас поеду общаться с возможными заказчиками, так что некогда мне с Орловым о его тяжелой доле болтать. И еще! – остановившись в дверях, добавил он: – Поедешь в челноковские «качалки-рукопашки», проверь камеры видеонаблюдения в окрестностях. Нужно будет записи с них взять за последнюю неделю. Может быть, «вели» нашего журналиста.
– Как всегда, – горестно вздохнул Стас. – Он едет лясы точить, а на меня всю черновую работу сваливает.
– Что выросло, то выросло! – усмехнулся Лев и закрыл за собой дверь.
Всю контактную информацию по трем самым популярным героям материалов Челнокова Гуров переписал в блокнот. Решив начать с депутата, он попытался связаться с Морозовой. К его удивлению, на звонок женщина ответила почти сразу.
– А по какому вопросу вы хотите со мной пообщаться? – поинтересовалась она в ответ на его просьбу.
– Мне бы не хотелось об этом говорить по телефону, – уклончиво ответил Лев.
– Как скажете, – согласилась Морозова. – Приезжайте ко мне. Я сейчас дома.
Народная избранница жила в элитном жилом комплексе на берегу Москвы-реки. Охрана на въезде не пропустила сыщика без звонка Морозовой, даже когда он предъявил свое служебное удостоверение. Лишь после того, как женщина подтвердила, что ожидает Гурова, ворота открыли, и он въехал на охраняемую территорию.
Квартира у депутата оказалась не пентхаусом, но пять комнат и по размеру, и по интерьеру очень даже впечатляли. Сомневаться в том, что у Морозовой водились деньги, и очень немалые, совершенно не приходилось. Как и в том, что трудовыми буднями она себя не слишком напрягает – народная избранница была одета в какое-то невообразимо легкое и воздушное платье, совершенно не подходящее середине рабочего дня.
– Я как-то привыкла, что полицейские выглядят менее интеллектуально, – проговорила Морозова, протягивая Гурову руку. – Что-нибудь выпьете?
– Спасибо, от чашки кофе не откажусь, – ответил сыщик, присаживаясь в указанное кресло.
– Лена, принеси господину кофе, пожалуйста, – крикнула Морозова в направлении кухни. – А мне – апельсиновый сок. Только без мякоти, прошу еще раз! – и, повернувшись к Гурову, спросила: – Так чем я вас заинтересовала?
Он внимательно посмотрел на женщину. Выглядела Морозова моложе своих лет – на 40, не больше. Употребляла минимум косметики, словно подчеркивая этим естественную привлекательность лица. Взгляд у нее был слегка ироничный и немного пресыщенный, словно визиты следователей к ней домой стали каждодневной рутиной.
– Вы знакомы с Вячеславом Челноковым? – вместо ответа поинтересовался Лев.
Выражение лица Морозовой мгновенно изменилось. За секунду на нем промелькнули ненависть, брезгливость, высокомерие и презрение. Затем ироничность вновь вернулась к ней, и на вопрос Гурова Анна ответила почти спокойно:
– Я понимаю, что о мертвых нужно говорить либо хорошо, либо ничего, но этого мерзавца я не знала. Точнее, лично не была знакома. А вот его пасквили читать доводилось. За это стоит сказать спасибо моим заботливым друзьям, подругам и прочим доброжелателям.
– За что конкретно?
– За то, что каждый из них счел себя обязанным показывать мне статьи этого борзописца при каждом удобном случае, – фыркнула Морозова. – За то, что кто-то из них помогал Челнокову копать под меня. А еще за то, что содержание этих статей тут же становилось известно всем, кто меня окружает. В общем, есть за что всех поблагодарить…
– А откуда вы узнали о смерти Челнокова?
– Господи, да отовсюду! – рассмеялась Анна. – Даже ВВС об этом сообщало. А вы, я так понимаю, его убийство расследуете?
В этот момент домработница Морозовой принесла кофе. Она оказалась немолодой, но все еще привлекательной женщиной, слегка склонной к полноте. Двигалась по дому Елена почти бесшумно и также неслышно поставила поднос с чашкой кофе и стаканом апельсинового сока на журнальный столик. Ни на сыщика, ни на свою работодательницу она при этом не посмотрела и удалилась так же бесшумно, как пришла.
– Я смотрю, вы служебными обязанностями не слишком утомлены, – заметил Лев и отхлебнул действительно очень хороший кофе.
– И вы туда же? – скривилась Морозова. – Сегодня в Думе плановых заседаний нет. Из комитета по федеральному устройству меня из-за этого козла выгнали, а бизнесом я не занимаюсь. По статусу не положено. Так что до 25 декабря я абсолютно свободна. А потом и до 14 января. Зимние каникулы, так сказать.
– Получается, что Челноков мешал вам заниматься парламентской деятельностью?
– Он мне жить мешал! – Морозова едва не расплескала сок из бокала. – Не знаю, чего этот паразит ко мне прицепился, но я, ей-богу, счастлива, что его кто-то грохнул. Думаю, очень многие люди сейчас с радостью выпьют за упокой его души. Некоторые, наверное, даже праздничный банкет закатят.
Гуров внутренне усмехнулся. Морозова, конечно, была женщиной экспансивной, но ощущения, что она способна организовать убийство, у сыщика не возникло. Вот расцарапать лицо обидчику Анна была вполне в состоянии, и то не при посторонних. А заказывать журналиста она вряд ли бы стала.
Впрочем, если верна версия о том, что Челнокова убили не преднамеренно, а из-за того, что он оказал ожесточенное сопротивление, Морозову из списка подозреваемых исключать никак нельзя. Гуров вообще не был уверен, что этот перечень ограничится теми тремя персонажами, которых они с Крячко выделили изначально. Круг возможных заказчиков убийства может оказаться более широким.
– Так вы меня подозреваете, что ли? – словно в ответ на мысли сыщика встрепенулась Морозова. – Ну, это вы бросьте! Я об такую мразь руки марать не стала бы, даже плюнуть ему в рожу побрезговала бы!
– Пока конкретных подозреваемых у
