Украденный роман - Джиллиан Кантор
Глава 7
– Фешенебельный отель, – заметил Ной, когда я села в его старенькую черную «Хонду», которую помнила еще по колледжу. – Умираю от любопытства – что привело тебя в Лос-Анджелес?
Я рассмеялась, отвечая на его объятие. Я всего лишь села на пассажирское сиденье подзабытой машины – и словно вернулась на десять лет назад, на мгновение вспомнив, каково это – быть счастливой и полной странного чувства, которое называется надеждой.
– Да неважно, почему ты здесь, – я ужасно рад видеть тебя. – Он сгреб мою ладонь и на мгновение сжал ее, потом вернул обе руки на руль и направил машину к шоссе.
Я откинулась на спинку сиденья и ощутила, как расслабляюсь. Так всегда было в присутствии Ноя – легко. Пусть между нами ложились годы и расстояния, стоило увидеть друг друга, мы мгновенно вспоминали о нашей неразрывной связи. Внезапно лет, прошедших с колледжа, словно и не бывало.
– Я тоже очень рада видеть тебя, – ответила я. – Сколько же мы не виделись?
Ной промолчал, но я была уверена, что он не хуже меня помнит сколько. И я прекрасно помнила хмурое выражение его лица, когда он уходил с вечеринки, посвященной выходу «Всех маленьких огоньков» пять лет тому назад.
Джек тогда устроил ссору. Я подписывала книги и, подняв голову, увидела, что они стоят в углу книжного магазина и о чем-то спорят, а потом Ной как ошпаренный вылетел на улицу. «Ну его, – сказал мне на ухо Джек, вернувшись к столу. – Он просто завидует». Я точно не поняла, он имеет в виду зависть к книге или что-то еще. И меня уязвило, что Ной, неважно, что произошло между ними с Джеком, ушел, не попрощавшись со мной.
Это был последний раз, когда мы виделись, и с тех пор до настоящего дня прошло пять лет. По правде, я опасалась, как бы Ной не завел речь о той вечеринке, и испытала облегчение, когда он пропустил мой вопрос мимо ушей.
Мы остановились на светофоре, и я взглянула на Ноя – с виду все его внимание поглощали показания навигатора. Утром, когда мы списались, он сказал, что знает хорошую кофейню недалеко от моего отеля, но мне казалось, что мы уже описали огромный круг и заблудились. Впрочем, мне было наплевать – я была счастлива сидеть в этой машине, рядом с Ноем. Снова.
– Ага, вон там! – Он сделал победный жест, и я рассмеялась. – Ливви, ты что, смеешься надо мной, серьезно? – Он улыбнулся уголком рта, закладывая поворот, и остановился на крошечной и – что совсем неудивительно для Малибу – примостившейся на утесе парковке. Все в этом городе висело на краю пропасти, даже кофейни.
– Я смеюсь не над тобой, а потому что ты рядом. – Удивительно, как обращение по прозвищу и привычная еще по колледжу мягкая подначка превратили меня обратно в ту, давнюю Оливию. В девушку, которая обожала слова, которая больше всего на свете любила писать. Я снова рассмеялась, на этот раз с оттенком ностальгии. Ной притворно обиженно надул губы. – Потому что ты рядом, – повторила я более веско, мы наконец припарковались и вышли из машины.
Заказав два американо, мы направились к пластиковым столикам, от которых внезапно открывался ошеломляющий вид на океан: казалось, он простирается не только вниз, но и вверх, сливаясь с небом. Туман испарялся, только вдоль горизонта еще тянулась серая полоса, а все остальное уже заливала яркая, искрящаяся лазурь.
– Господи, как же красиво, – выдохнула я. – Теперь понятно, почему ты здесь живешь.
– Ну, прямо здесь я не живу. – Ной обвел вокруг рукой. – Малибу – для самых модных и супербогатых. А я, определенно, ни то, ни другое. – Я покраснела при мысли, что, возможно, он считает, что я как раз из таких – гламурных и богатых. – Так что тебя сюда привело, Ливви? Обсуждаешь съемки фильма?
Я поперхнулась смешком, но он все-таки вырвался наружу, словно сдавленное рыдание. Если бы Ной знал, в каком незавидном положении я нахожусь, ему бы и в голову не пришла подобная абсурдная мысль. Однако он понятия не имел, насколько шатко идут мои дела. Да и откуда ему было знать? Я уже давно не разговаривала с ним по душам. Может, вообще, те чувства, которые охватили меня в машине, – эти близость, спокойствие, безмятежность, вызванные воспоминаниями, – мне просто почудились? Разве было для них реальное основание?
Я уже открыла было рот, чтобы рассказать Ною об Эше, но вспомнила условия контракта. Секунду я гадала, как бы так обтекаемо изложить ситуацию, чтобы не нарушить никаких условий.
– Вообще я приехала сюда, чтобы писать на заказ, но не могу раскрыть тебе подробности, потому что подписала соглашение о неразглашении, – наконец сообщила я.
Ной приподнял брови и отпил свой американо.
– Очень в духе времени, Ливви. И очень в духе Малибу.
– Да нет, это стандартный договор, – вспомнила я цитату из письма Чарли.
Ной слегка покраснел – может, решил, что я разговариваю с ним свысока, с позиции человека, который уже занял место в профессии, в то время как ему никак не удавалось туда попасть. Но я свое место потеряла и хотела сказать об этом, но почему-то промолчала. Вместо этого я призналась:
– Меня впервые позвали на такой проект, так что и для меня это все в новинку. То есть будет в новинку, если меня возьмут. Я для этого сюда и приехала – попробовать, так сказать, водичку, узнать, что мне предлагают.
– Но это не помешает тебе заниматься собственным творчеством? – В голосе Ноя слышалась искренняя обеспокоенность, и у меня не хватило духу признаться, что мое творчество сейчас никому не нужно. Я пожала плечами.
– Сейчас у меня есть свободное время. А деньги предлагают хорошие.
– А-а-а, – понимающе кивнул Ной. – А я говорил тебе, что у меня новый агент?
Я покачала головой. Конечно, не говорил – мы едва обменялись парой фраз за последние несколько лет. Получив степень, Ной подписал контракт с каким-то агентом, но тот не сумел продать его первые две книги, и они прекратили сотрудничество. Насколько я была в курсе, Ной сейчас предлагал издательствам третью книгу.
Он назвал имя нового агента – мне оно было незнакомо (однако это совершенно ничего не говорило об уровне ее профессионализма), но я зачем-то кивнула, сделав вид, что слышала о ней.
– Ну вот, – Ной допил американо, – мы сейчас работаем над правками, и, похоже, она верит, что книгу удастся запустить на рынок. Но знаешь что – не будем загадывать.
– Ной, это же
