Солнце восемь минут назад - Анна Витальевна Малышева
Она указала на картину Крола:
– Полотно в хорошем состоянии, наверняка перед торгами его освежили, так часто делают. Парадокс в том, что копия зачастую выглядит старше оригинала, ее старят нарочно, чтобы выглядело убедительнее.
– Копия или подделка? – перебил Максим, не сводя с нее глаз.
– Подделка – тем более! – горячо воскликнула художница. – Тут уж не жалеют ни трудов, ни денег. Есть аутентичные материалы, которые проходят все проверки, они дорогие, но достать их не составляет труда. В Китае, например, работает целая сеть фабрик, производящих краски и грунт по вышедшим из употребления технологиям, с применением запрещенных химикатов. Учитывая то, что на таких производствах нет очистных сооружений, отравляются и рабочие, и окружающая среда. Но никому нет дела. Производство свинцовых белил, например, превращает рабочего в тяжелого инвалида за пару лет. Зато поддельная картина успешно проходит рентген, химический анализ – и пожалуйста, эксперт с чистой совестью дает заключение, что никаких несоответствий не обнаружено. Ватто не писал, например, цинковыми белилами. Только свинцовыми. Цинковые изобрели через шестьдесят лет после его смерти.
Максим рассмеялся. Смех у него оказался неожиданно заразительный, но художница даже не улыбнулась.
– Да я же не предлагаю вам подделать картину! – напомнил он, успокоившись. – Я предлагаю вам сделать предельно достоверные венки, и это не так просто, как вам показалось. Понимаете, ваши работы должны выглядеть так, будто их сделали еще в девятнадцатом веке, при жизни Крола. Краскопульт не подойдет. Это дешевка, а мне нужен высокий класс.
– Я должна сымитировать имитацию? – переспросила Александра. Она никак не могла осознать услышанное. – Венку, которой цена за глаза – десять тысяч рублей? Вот этого еще не доводилось делать… Предложений сымитировать подлинник было немало. Но вы этим не интересуетесь, как я поняла…
– Я похож на преступника? – осведомился Максим.
«Похож!» – подумала художница, молча пожимая плечами.
– Ну, спасибо. – Он правильно истолковал ее движение. – Ладно, давайте еще раз: вы изготавливаете, по всем правилам, как вы там умеете, пять венок, идентичных тем, которые делали в девятнадцатом веке. Никто их за подлинники не примет, разумеется. Подделать подделку – это не подделка.
«А украсть краденое, по его логике, – не кража, – мысленно закончила Александра. – Все-таки он человек из-под темной звезды, Света права!» Вслух же она спросила:
– Не мое, конечно, дело, но можно узнать, зачем это вам?
– Да все просто, – с досадой произнес Максим. – Тут будет арт-отель. В Европе таких полно. Бывают экоотели, бывают арт, чего только не бывает. В главном здании повесим подлинник – пейзаж со сценой охоты. Я специально узнавал – это самая подходящая тема для шале. Во всех домиках будут висеть олеографии, примерно той же поры, что и подлинник. Мелочь, а приятно. Думаете, легко было такие достать?
Он бережно развернул рулон. Александра приподнялась:
– Это олеографии девятнадцатого века?
– Представьте себе, – гордо ответил Максим. – И все вместе они ощутимо стоили, включая комиссионные агентам. Две нашли в Нидерландах, одну в Швейцарии, одну в Германии, одну в Австрии. Так что забудьте про десять тысяч рублей за штуку.
– Вы проделали большой труд. – Она рассматривала пожелтевшие отпечатки со сценой охоты на оленя. – Надеюсь, идея себя оправдает… Хотя в домиках можно было просто повесить другие охотничьи сценки того периода. Я бы вам достала недорого. Уж не по той цене, за которую вы Крола приобрели. И возни меньше.
– Нет-нет, другие картины не нужны! – запротестовал Максим с непонятным ей жаром. – Мне понравилась вот именно эта, я ее еще перед аукционом на выставке присмотрел. Шатался по Цюриху, случайно, в общем, зашел… Что-то меня зацепило.
И, словно устыдившись своего эмоционального порыва, саркастически добавил:
– А рядом с картиной я еще экспертное заключение аукционного дома в рамочке повешу. По-немецки, готическим шрифтом. Пусть гости наслаждаются.
Александра сдалась, внутренне посмеиваясь – больше над собой, чем над заказчиком. «Это нелепо, но, в конце концов, он платит…» Оговорили условия. Максим предложил ей назначить вознаграждение самой, и Александра, поколебавшись, назвала цену пяти реставраций средней сложности. Услышав сумму, хозяин отеля скривил губы. Художница забеспокоилась, что запросила слишком много.
– Понимаю, что работа не выглядит сложной, – с запинкой произнесла она, – но я планирую все же прописать кое-что маслом. А то, получается, вообще дурим людей. Венки девятнадцатого века часто прописывали поверх бумаги…
Мужчина пожал плечами:
– Думаете, мои потенциальные постояльцы в курсе таких деталей? Человек, который разбирается в искусстве, в арт-отель не поедет. Он поедет в экоотель.
«Что ж такое, этот тип мне нравится!» – удивленно констатировала про себя Александра.
– Ну, цену вы сами назначили, – продолжал Максим, запирая сейф. Повернулся обод электронного замка, щелкнул ключ. – Если считаете, что этого вам достаточно – по рукам. Через месяц жду пять картин. Расходы по производству – на ваше усмотрение, не скупитесь. Присылайте сканы чеков. Да, запишите мой телефон!
Она внесла его номер в память мобильного телефона, тут же позвонила, чтобы у Максима отразился ее номер. Через пару секунд во внутреннем кармане его куртки раздалась медленная минорная мелодия.
– Записал. – Максим достал телефон и внес ее контакт в список. – Вам деньги все сразу? В рублях возьмете?
– Конечно, возьму. Сперва аванс, наверное… – начала Александра.
Максим открыл ящик стола и достал небольшую пачку купюр. Отсчитав примерно треть, протянул деньги Александре, остальное небрежно бросил в ящик.
– Возьмите все, я запомню, что расплатился, – сказал он. – Договор составлять не будем, обойдемся без этой ерунды. Олеографии заберете к себе в шале. Картина ведь вам для работы не нужна? Я предпочитаю оставить ее здесь.
– Разумеется, картина не потребуется, – кивнула Александра, принимая деньги. Художница поняла, что запрошенная ею сумма вознаграждения показалась заказчику мизерной. «Можно было просить больше, тем более цифра взята с потолка!» – Но скажите, это не опасно, что в ближайшем будущем картина будет находиться не в сейфе, а просто на стене, без сигнализации? Понимаю, это не самое ценное полотно на свете, но…
– Вот на этот счет вообще не переживайте, – поморщился Максим. – Чужие здесь не ходят. Да, и еще одно условие! Вы должны работать здесь. Венки нельзя вывозить в город. Ну и, разумеется, нельзя публиковать изображения в Сети.
– На этот счет можете не беспокоиться, – заверила его художница. – Не скрою, мне было бы удобнее работать в своей мастерской, но ваши условия – это ваши условия.
– Ну, раз мы все решили, принимайтесь за работу.
Александра попросила разрешения оставить олеографии в кабинете до утра. Она опасалась, что старая хрупкая бумага пострадает от холода и влаги в промерзшем шале. Максим согласился.
– Меня уже тут не будет, но Жора откроет вам кабинет. У него ключи от всех дверей. Кроме этой. – Он с усмешкой кивнул на сейф. – Все будет лежать на столе. Что-то еще? – добавил он, видя, что Александра замешкалась.
Она смущенно улыбнулась:
– Да нет, просто рингтон у вас такой знакомый, а я не могу вспомнить, где это слышала.
Его глаза сощурились, углы губ снова поползли вниз в улыбке «наоборот»:
– Ну вот, теперь я знаю, что вы когда-то ходили на «Служанок» Виктюка!
– Точно! – машинально подтвердила она. – Музыка оттуда. Где же это было?.. В Вахтангова.
– Я тоже на Арбате смотрел, в начале девяностых. Может, на одном спектакле были…
Он вдруг запнулся и закончил, уже без улыбки:
– Страшно подумать, сколько лет прошло. Ну, я вас не задерживаю, нужно еще с дизайнером переговорить. Скажите там, внизу, что я его жду. Да!
Александра, уже направлявшаяся к двери, обернулась на возглас.
– Жду без супруги, – добавил Максим. – Она нам очень мешает.
И хотя поручение было щекотливым, Александра почувствовала, что выполнит его с удовольствием. А хозяин отеля, словно разом забыв о ней, устремил взгляд на лежавшую перед ним картину. Закрывая дверь, художница спросила себя, чем именно так завораживает его рядовое, в общем, полотно? «Бессмысленно гадать, – подумала она. – Бывает
