Медальон Распутина - Наталья Николаевна Александрова
— Нинуля, — плаксивым голосом возразил Максим Максимович. — Что ты такое говоришь? Само собой, открыл я этот клятый холодильник! Что же я, не понимаю?
— Открыл, да? А это что? У меня что — глаз нет? Я что — не вижу, когда он закрытый?
— Ну, Нинуля, наверное, он как-нибудь сам захлопнулся! От сквозняка или еще отчего…
— Отчего, интересно? Или я тебе не говорила, что нужно стул приставлять? Приставил бы стул, так никакой сквозняк… а так мне отмывать его придется!
С этими словами Нинель Ивановна открыла дверцу холодильника, на всякий случай задержав дыхание…
И тут же, не издав ни звука, сползла на пол.
— Нинуля, ты что? Тебе плохо? — Максим Максимович кинулся к жене, похлопал ее по щекам. Когда это не помогло, вытащил из сумки бутылку минеральной воды, откупорил, плеснул на лицо жены, приговаривая:
— Нинуля, да что же с тобой… как же я теперь… сюда, небось, и «Скорую» не вызовешь…
Нинель Ивановна хрипло выдохнула, села, вытаращив глаза, уставилась на мужа безумным взглядом и воскликнула:
— Кто эта женщина?
— Что? — пролепетал Максим Максимович удивленно. — Что с тобой? Ты бредишь, Нинуля? — Он проверил рукой лоб жены — нет ли у нее жара. Жара не было.
— И нечего на меня переводить стрелки! — сквозь зубы процедила Нинель Ивановна. — Еще раз спрашиваю — кто эта женщина? И не пытайся меня обмануть!
— Да о ком ты говоришь?
Максим Максимович проследил за взглядом жены, повернулся к открытому холодильнику…
Первым делом ему бросились в глаза лиловые ирисы на желтом фоне. Совершенно неуместные на промерзшей зимней даче.
И только потом он увидел лицо с широко открытыми глазами.
Лицо молодой женщины.
Впрочем, с некоторых пор Максиму Максимовичу казались молодыми все женщины до пятидесяти лет.
На улице Карбышева на стоянке машин было совсем немного — время рабочее, все по делам разъехались, а здесь обычно люди только вечером паркуются.
— Привет! — услышал Лебедкин из ближайшей машины. — Заждались уж тебя.
Из будки показался сторож — немолодой мужичок с кривыми ногами, в старой меховой ушанке, причем одно ухо торчало вверх, как у старого барбоса.
— Чего такое? — недовольно заверещал он. — Машина в угоне, что ли? У меня все дела в порядке.
— Тихо, дед, не паникуй раньше времени! — повернулся к нему Лебедкин. — Ты лучше честно скажи, что про эту машину знаешь? Видел ее раньше?
— Первый раз она сюда встала.
— Кто она?
— Да баба эта, хозяйка!
— Давай по порядку.
— Да что там… ну, дней пять назад… у меня точно там все конкретно записано, — мужичок махнул рукой в сторону будки, — подъезжает «Шкода» эта, она, то есть хозяйка, спрашивает, можно на временную стоянку? Ну, раз места есть, я и разрешил. Мне-то какая разница? Заплатила она за неделю — и отчалила.
— Как отчалила? На какой машине?
— Пешком. А куда пошла — я без понятия.
— А с ней в машине никого не было?
— Не-а, сама за рулем, в машине никого.
— А вещи у нее какие были?
— Да никаких. Сумка дамская, как у всех. — Сторож неопределенно пожал плечами.
— Ладненько. Слушай, ты иди к себе, а мы тут аккуратненько машинку вскроем, осмотрим и уйдем.
— А ежели у ней чего-нито пропадет, а мне отвечать? — нахмурился сторож.
Лебедкин подумал, что ничего ценного хозяйка в машине наверняка не оставила, судя по всему, просто ее бросила и уж всяко в ближайшее время за ней не вернется.
Но настырный сторож не отставал.
— Ладно, смотри тут сам.
— Да я и машинку вскрою быстрее вас!
И правда, сторож отключил сигнализацию мигом и открыл дверцу бесшумно.
— Ты, дед, в молодости угонщиком, что ли, был? — восхитился один из парней из ГИБДД.
— А вот это не твое собачье дело! — всерьез обиделся сторож. — Кем я был и что делал, тебя не касается!
— Ну ладно, мы тогда уж поедем, вот как раз на аварию вызывают, дед сам машину закроет!
— Уж как-нибудь, — буркнул сторож, — руки у меня из нужного места растут…
Как только Лебедкин заглянул в салон машины, он сразу понял, что ничего путного он тут не найдет. Салон был абсолютно пуст, стерильно чист и пах хвойным освежителем воздуха.
Да, правильно отметила Дуся еще в квартире — жена Херувимского была женщиной аккуратной.
Лебедкин на всякий случай посмотрел в бардачке — пара квитанций, которые ничего ему не дадут, он и так знает, чья это машина. На полу не было ничего — ни фантиков от конфет, ни крошек от булочек. Впрочем, кто бы сомневался.
Открыли багажник, там тоже было пусто и относительно чисто. Лежала только запаска.
— Погоди-ка… — Сторож отстранил капитана и влез в салон по пояс. Порылся в глубине и нашел навигатор, который завалился за переднее сиденье.
— Ну, дед! — Лебедкин только головой покачал.
Навигатор показал, что последний раз машина ездила по городу семь дней назад, как раз в тот день, когда жена Херувимского якобы уехала в деревню к тетке.
Выехала она рано утром из дома, потом заехала на Петроградскую сторону, угол Малого проспекта и Бармалеевой улицы, постояла там недолго, а потом поехала сюда, на улицу Карбышева, никуда больше не заезжая.
И пока капитан раздумывал, не смотаться ли прямо сейчас на Петроградскую сторону и сколько времени он потеряет, учитывая жуткие пробки, позвонил дежурный Коля Еропкин и велел ему срочно ехать в отделение, потому что неподалеку, в дачном поселке в черте города, нашли труп женщины. Первичный осмотр провели ребята, что выехали по сигналу, а начальство распорядилось, чтобы дело это отдали Лебедкину и Дусе.
И сказал он это таким ехидным голосом, что капитан понял: и тут Еропкин интригует, нарочно ему подгадил. Вот за что, интересно знать? А они его еще кофием поили…
В их крошечном общем кабинетике Дуся разговаривала с кем-то по телефону.
— Да-да. Поняла. Не забуду. Все, что смогу, — сделаю. Ага, будем на связи!
— Уф! — Она положила трубку и обмахнулась газетой. — Вот еще забота. Как будто без того мало. Помнишь, в тот магазинчик, что в доме напротив метро был, залезли?
— Ну да, барахло какое-то унесли.
— Ага, еще арендаторы сплетничали, что хозяйка магазином прикрывается, а сама в каком-то криминале замешана. Так вот, нет дыма без огня, правы они оказались! Звонил мне сейчас один товарищ из Таганрога, так вот она, Лопарева эта, хозяйка магазина, проходит у них там по делу о наркотиках. Ищут они ее давно и не могут найти, ушлая такая
