Тайна богатой вдовы - Наталия Николаевна Антонова
– А я?
– Домой.
Нотариус встретил Мирославу сухо, хотя не отказался ответить на несколько вопросов, предупредив – если ваши вопросы не будут выходить за рамки приличий.
– Не будут, – уверила его Мирослава и спросила, не просил ли Дарский приехать его к нему в ближайшее время?
– Нет.
– Нет?
Нотариус уверенно покачал головой.
– Артур Владимирович не собирался переписывать завещание?
– Нет, не знаю.
– То есть вам он не звонил и ничего не говорил?
– На эту тему нет.
– Спасибо.
– Это всё? – облегчённо спросил нотариус.
– Да. А вы ожидали чего-то ещё?
– По личному опыту знаю, что от полиции можно ожидать всего, чего угодно.
– Так я ж не полиция, – улыбнулась Мирослава.
– А частные сыщики тем более суют свой длинный нос во все щели! – в сердцах проговорил нотариус.
– Неужто у меня нос как у Буратино? – обезоруживающе улыбнулась Мирослава.
– У вас нет, извините, я не вас имел в виду, – смутился нотариус. Он вовсе не собирался распространяться о том, что его уже навещал следователь с острым, хоть и небольшим, носом.
«Вот уж не думала, что нотариусы умеют смущаться», – с улыбкой подумала Мирослава, закрывая дверь.
Было уже поздно, но она всё-таки решила заехать к Шуре, подозревая, что он всё ещё на работе. По пути она купила пирожки с мясом и слойки с яблоками.
На пороге её встретила Элла.
– Ой, как вы поздно, – воскликнула секретарь.
– А что, Наполеонов уже ушёл?
– Нет, он там, – девушка указала на кабинет следователя, – а я ухожу. – Почуяв запах пирожков, Элла спросила: – Подкормить его решили?
Мирослава кивнула.
– В таком случае сейчас сделаю вам чай и убегу.
– Я могу и сама, а вы бегите.
– Нет уж! Я в своё хозяйство никого не допускаю, – решительно заявила Элла.
– Ну хорошо, – улыбнулась Мирослава, постучала в кабинет Наполеонова и открыла дверь.
– Какого чёрта?! – прозвучал вместо приветствия голос следователя. – Рабочий день закончился!
– Ничего подобного, – ответила зайдя Мирослава и удобно устроилась за столом. – У тебя рабочий день ненормированный, – проговорила она назидательно.
– Утешила! Подруга ещё называется! Ты чего пришла?
– Соскучилась!
– А… зашился я, – признался с грустью в голосе Наполеонов.
– Я принесла тебе пирожки и слойки.
– Морис приготовил?
– Нет, извини, купила в кулинарии.
– Ладно, давай, и из кулинарии сойдут.
В кабинет вплыла Элла с подносом, расставила на столе чашки, чайник, сахар:
– Вот, Александр Романович, а я ухожу.
– Ладно, иди.
Не успела закрыться за девушкой дверь, как Шура набросился на пирожки.
– Хотела тебе сказать, что мы тоже занимаемся теперь этим делом, – тихо проговорила Мирослава.
Наполеонов промолчал, но дойдя до слоек, спросил:
– У тебя есть что-то новое?
– Нет, – вздохнула она.
– Я вот думаю, – жалобно проговорил Наполеонов, – может, он от маразма застрелился?
– От какого ещё такого маразма?! – строго спросила Мирослава.
– Ну, старость, ум за разум зашёл, склероз и всё такое.
– Шур, не говори глупости. Не было у Дарского никакого маразма.
– Тебе-то откуда знать?
– Если бы был, то окружающие заметили бы.
– Не знаю, не знаю, – покачал он головой.
– Я разговаривала с его вдовой.
– И чего?
– Ничего, говорит, что любила мужа сильно.
– Ты ей веришь?
– В жизни всякое бывает…
– Я тебя спрашиваю ни про всякое, а об этом конкретном случае.
– Не знаю, Шура! Я видела её в первый раз в жизни и не могу так сразу сказать, любила она мужа или нет.
– Но первое впечатление должно всё-таки быть.
– Первое впечатление говорит о том, что Снежана Дарская действительно находится в расстроенном состоянии.
– Пианино она, что ли? – хмыкнул Шура. – Чтобы находиться в расстроенном состоянии.
– Не пианино, но она нервничает. И ещё что-то скрывает…
– Скрывают они все.
– И ещё она женщина неглупая.
– Утешила.
– А тебе с дурами легче?
– Не знаю… Они мне редко попадаются…
– Ты сегодня домой?
– Да, ещё немного, и поеду. – И усмехнулся грустно: – А то я так редко бываю дома, что мать скоро забудет, как я выгляжу, и не пустит на порог.
– Пустит.
– Как знать, а то придётся просить прибежища у вас.
– Мы тебе всегда рады, и ты знаешь об этом.
– Знаю. Славка! Тебе цены нет! – Шура вылез из-за стола и бросился целовать Мирославу.
– Тю, сдурел, что ли, – сбросила она его руки со своей шеи.
– Вот, маленького все обидеть норовят! – притворно обиделся он.
– Не прибедняйся. Ладно, я поехала домой, потом созвонимся. Пока, подружка!
– Пока, дружок!
На улице стало прохладней. Воздух был таким вкусным, что его можно было пить как молодое вино.
Длинные тени то ли играли с ускользающим солнечным светом в прятки, то ли пытались переплестись с ним и удержать в своих цепких объятиях.
Глава 6
За чашкой вечернего чая Мирослава сказала Миндаугасу:
– Завтра мы с тобой отправляемся в дом Дарских.
– Опять?
Мирослава кивнула.
– Вы там уже были. А я снова останусь на задворках, – сказал Морис.
– Нет, – улыбнулась она, – я предупредила хозяйку, что приеду с помощником.
– Вот как?
– По-моему, я произвела на неё хорошее впечатление, – задумчиво проговорила Мирослава.
– Но насколько я понимаю, Снежана уже ответила на ваши вопросы?
– Можно сказать и так… Но я хочу поговорить с обслугой.
– И она не возражает?
– Нет. Думаю, что от обслуги мы не узнаем ничего плохого ни о самой Дарской, ни о её отношениях с мужем.
– Тогда зачем нам это надо?
– За надом.
– Какой потрясающе исчерпывающий ответ, – хмыкнул Морис.
– Милый, – проговорила Мирослава ласково, – мы будем не только задавать вопросы и слушать ответы. Но и смотреть во все глаза!
– И что мы надеемся там увидеть? Или вернее, высмотреть.
– Пока не знаю.
Через минуту она усмехнулась:
– Лично мне интересно, как Дарская отреагирует на тебя.
– Ага, – улыбнулся он, – я буду выступать в роли лакмусовой бумажки.
– Не только. Но и это тоже.
Ночью пошёл дождь и шёл почти до самого утра. Было слышно, как за окном топают мокрыми ножками капли дождя, как шепчутся с ветром листья деревьев.
Наступившее утро было ясным и с самого начала предвещало зной. Над клумбами порхали бабочки, шмели опускались на лепестки цветов, и те пружинисто прогибались под бархатной тяжестью их тел. Неустанные пчёлы торопились собрать ароматную дань.
Нет в году дней светлей и ярче, чем в июне!
Встретив детективов, вдова поздоровалась, небрежно скользнула взглядом по их лицам и сказала:
– Я предупредила персонал. Можете не стесняться и задавать любые вопросы.
– Спасибо.
– Я вам пока не нужна?
– У меня к вам небольшая просьба, – сказала Мирослава, сделав вид, что смутилась.
– Какая?
– Можно мой помощник, пока я беседую с людьми, побудет с вами?
– Ну что ж, нет проблем, – ответила Дарская.
Но Мирослава успела заметить промелькнувшие в её взгляде удивление и лёгкую подозрительность.
– Вам где будет удобнее беседовать с моими работниками?
– На их рабочем месте.
– В таком случае вашей сопровождающей будет Алика. Это наша горничная.
Дарская позвала девушку и представила её Мирославе. А Мориса она взяла под руку и сказала:
– Идёмте в гостиную, там нам будет удобнее всего провести время наедине.
«Однако», – подумала Мирослава и обратилась к Алике:
– Ну что ж, веди меня, Вергилий!
Девушка хихикнула, но по огоньку, сверкнувшему в её глазах, Мирослава поняла, что ей известно, кто такой Вергилий, да и «Божественную комедию» Данте она, скорее всего, читала. Интересные горничные в доме Дарских… «И то хорошо», – подумала детектив. Она терпеть не могла общаться с дурочками, которые от а до я знают все новинки моды, но представления не имеют не только о Данте или Вергилии, но и имеют весьма смутное представление о творчестве «Солнца нашей поэзии», то бишь Александра Сергеевича Пушкина.
– С кем бы вы хотели поговорить вначале? – спросила девушка.
– С вами, Алика.
– Тогда пойдёмте в мою комнату.
Комната горничной располагалась в правом крыле на первом этаже.
– Вы здесь живёте постоянно? – спросила Мирослава.
– Да, – пожала плечами девушка, – не ездить же мне каждый день в город и обратно.
– А в городе у вас своя квартира?
– Можно сказать и так, я всю жизнь жила с родителями и младшим братом.
– Почему же вы решили устроиться работать горничной к Дарским?
– Потому что здесь хорошо платят. А мне нужны деньги.
«Деньги нужны
