Нерассказанная сказка Шахерезады - Ольга Геннадьевна Володарская
Жил он в самом центре. В старинном четырехэтажном доме. Лана нажала на кнопку домофона, ей тут же ответили. Спросили – кто, затем назвали этаж: третий. После этого массивная дверь открылась. Лана зашла в подъезд.
Женщина, с которой она до этого разговаривала, встречала ее на пороге. Высокая, очень стройная, она была просто, но элегантно одета. Брючный костюм пижамного типа, мокасины. Волосы пострижены под каре и оттенены платиной. Лане показалось, что они седые. Значит, женщине за пятьдесят? Но больше сорока не дашь: лицо гладкое, фигура девичья.
– Здравствуйте, меня зовут Мария, – представилась она. – Я домоправительница. Если вас возьмут, будете работать под моим руководством.
Лана только кивнула. Попав в дом Султана, она еще больше оробела. Такие хоромы она только по телевизору видела! Квартира занимала сразу два этажа, и была переделана, скорее всего, из четырех.
– Много тут комнат? – полюбопытствовала Лана.
– Девять, не считая кухни-гостиной и гардеробной. На чердачном этаже есть зимний сад.
– Ничего себе! – подивилась она. – А сколько здесь людей проживает?
– Постоянно семь. С некоторыми вы познакомитесь сейчас же. Пройдемте в кухню.
Разувшись, Лана последовала за Марией. По пути им встретилась полная маленькая женщина с миловидным лицом. Она шла к туалету, неся в руках накрытое тряпицей судно.
– Это Гуля, – представила ее домоправительницы. – Сиделка Василия Ивановича, отца Антона. А перед вами, Гуля, Руслана, повар.
– Чапай ждет не дождется твоих котлеток, – с улыбкой проговорила Гуля.
– Сколько раз я просила вас не называть Василия Ивановича…
– Чапаем? Так он не против.
– Откуда вам знать? Ваш подопечный не разговаривает.
– А я по глазам понимаю. – И скрылась за дверью.
– У Василия Ивановича был инсульт, – пояснила Мария. – Он почти не двигается и не говорит. Но к нему приходят физиотерапевт, и есть надежда на улучшение состояния. Папа Антона уже орудует правой рукой и ворочает шеей. Так что есть может почти самостоятельно. Это его радует, поэтому Василий Иванович с удовольствием принимает пищу, и я верю, что он ждет ваших котлет.
– А сам Антон дома?
– Да, спит. – И подняла глаза, из чего Лана сделала вывод, что его комната на втором этаже. – Велел разбудить, когда у вас все будет готово.
И вот, наконец, они оказались в гостиной. Огромная, светлая, с длинным столом, высокими стульями, ретро-буфетами и шикарной люстрой под потолком. Лана не очень разбиралась в дорогих вещах, но предположила, что она из венецианского стекла.
– Кухня там, – указала на широкий арочный проем Мария. Но Лана уже сама видела шкафообразный холодильник, остров разделочного стола, плиту, мощную вытяжку над ней.
– Большая, – оценила кухню она. В их кафе она была почти такой же по площади, а на ней готовилась еда для трех залов.
– Да, замучаешься убираться, – услышала она голос за спиной и обернулась. Перед собой увидела женщину с непомерно большой головой. Сама хрупкая, ручки, ножки крохотные, талию можно обхватить двумя руками, а венчает этот скелетик тыква. Увесистая, спелая, на таких вырезают рожицы в канун Хеллоуина. – Меня зовут Санти, – представилась «тыква». Она говорила с легким акцентом. – Я горничная и мне велели показать тебе, где что лежит из кухонной утвари.
– А так же Санти поможет поддержать порядок во время готовки, – добавила Мария. У нее было беспристрастное лицо, и все же Лане показалось, что горничная ей не нравится. – Если нужно будет что-то помыть, убрать, обращайтесь к Санти.
– Хорошо, спасибо. Я могу приступить?
– Конечно. Продукты найдете, открыв левую дверку холодильника. За сколько планируете приготовить завтрак?
– Сказала бы за час, но нужно сориентироваться на незнакомой кухне. Так что накину еще тридцать минут.
– Сейчас без четверти девять. Я приду в десять, чтобы узнать, как дела.
И удалилась с кухни.
– На сколько человек готовить? – спросила Лана у горничной, которая деловито выставляла из ящиков сковородки и кастрюли.
– Хозяев четверо, – ответила та, понаблюдав за тем, как повариха организовала свое рабочее место, разложив доски, расставив тарелки, достав из сумки нож, ложку и специи. – Но рассчитывай на семерых, минимум.
– То есть еще на вас? – Она имела в виду и Санти, и Гулю, и Марию. Как раз семеро получалось.
– Нет, обслуживающий персонал питается самостоятельно. Но Антон очень гостеприимный, и приглашает к столу и партнеров, и ближайших помощников, еще часто столуются у нас физиотерапевт и супруга хозяина.
– Бывшая?
Санти кивнула. Руслана мысленно передернулась. Как тонкая шейка выдерживает вес огромной головы? У горничной, наверное, ужасный остеохондроз.
– А почему она приезжает сюда?
– Навещает сына. Он живет с отцом.
– У Антона есть ребенок?
– Тринадцатилетний Ярослав.
– Значит, Антон живет тут с отцом и сыном? – Лана за разговором не забывала работать. Она поставила воду для супа и риса. Разделала курицу для котлет и щей.
– И женой.
– Но она же только навещает…
– Это бывшая. Настоящая при супруге.
– А обручального кольца не носит, – заметила Лана. Она хоть и понимала, что у нее нет шансов с Антоном, все равно расстроилась.
– Церемония их бракосочетания была проведена в традициях другой страны, культуры и веры.
– Жена Антона иностранка?
– Да, – коротко ответила Санти.
– Вы тоже?
– Я – гражданка Российской Федерации. Мой отец славянин. Мама индуска. И да, у меня неизлечимая болезнь, – и ткнула себя пальцем в висок. – Думаешь, я не заметила, как ты ужасаешься, глядя на меня? Я, инвалид детства, но мне это не мешает жить. Я хорошо устроена, прилично получаю и у меня есть любимый человек, отвечающий мне взаимностью.
