Тьма после рассвета - Александра Маринина
— О чем?
— Ну… Об этом всем. Будет новая линия партии? Или все останется, как было?
— Тебя интересует именно линия партии? Или кадровая политика? — с усмешкой спросил Гордеев. — Сами ничего не знаем.
— Ладно, не хочешь говорить — не говори, — с обидой сказал Разин. — Давай руководи, раздавай указания, коль уж тебя сверху прислали.
— А чего тебе указывать, если ты и сам все знаешь? Доделывайте то, что не успели, школу там, собачников в радиусе километра от дома Смелянских. Кто-то же должен был их видеть, не могли два подростка в воздухе растаять. Продуктовые магазины до восьми вечера открыты, надо в них поспрашивать, может, ребята заходили купить что-нибудь, конфеты, например, шоколадку, газировку, сладкие булочки. Киоски «Мороженое» не забудьте. Надо попытаться хотя бы определить направление, в котором они двигались. И вот еще что, Коля: не хочу действовать за вашей спиной, поэтому предупреждаю, что собираюсь сам побеседовать с родителями подростков.
Разин вскинул на него недоверчивый и вмиг похолодевший взгляд.
— Зачем? Будешь проверять, хорошо ли мы их опросили? Правильные ли вопросы задавали?
— Хочу понять, почему они так долго не заявляли о пропаже детей. Это же ненормально, согласись: не бежать в милицию в тот же вечер, ну в крайнем случае ночью, если они какое-то время еще ждали и надеялись, а тянуть до утра. Ты можешь дать голову на отсечение, что родители не причастны?
— К чему не причастны? К исчезновению собственных детей? Ты сам себя слышишь вообще? — возмутился Николай. — Да у них полтора десятка человек в гостях было в тот вечер, и никто, ни Смелянские, ни Муляры… Вообще-то нет, мать девочки уходила, вернее, уезжала с одним из гостей, хотела ребят отловить у дальнего кинотеатра… Но все равно ты ерунду говоришь! Тем более мать, эта Татьяна Муляр, не одна была. А тот гость, который с ней ездил, на сообщника в таком деле никак не тянет.
— И что же это за выдающийся гость такой? — прищурился Гордеев.
— Начальник управления в Министерстве торговли, — торжественно объявил Разин. — И с ними в машине был еще водитель. Что, не тянет на предварительный сговор группой лиц? У вас там на Петровке все такие умные, майор Гордеев? Или для надзора за нами специально выбрали старшего опера с самыми завиральными идеями?
Это было грубо и нарушало субординацию. Виктор старше по званию и по должности, и по идее за подобное хамство старшего лейтенанта следовало сурово осечь, поставить на место и показать, кто есть кто. Разговаривать в подобном тоне со старшим опером МУРа, которому поручено осуществлять контроль за ходом розыска и оказывать методическую помощь, совершенно недопустимо. Но Виктор Гордеев давно выучил одно нехитрое правило, которое почему-то мало кто соблюдал: прежде чем что-то сделать, надо подумать о цели, только не о ближайшей, а о следующей, как бы «через шаг». Бывает очень полезно. Какова в данном случае ближайшая цель? Указать зарвавшемуся старлею на его место и заставить быть вежливым и уважительным. А что у нас «через шаг»? А через шаг у нас слаженная, тщательная и хорошо скоординированная работа по розыску пропавших подростков. А через два шага — успешное завершение розыска. Достижение ближайшей цели может поставить крест на тех задачах, которые «через шаг», а это, в свою очередь, похерит все шансы на то, что исчезнувших ребят через два шага найдут быстро. Поставленный «на место» человек, может, и станет вести себя по-другому, но любить и уважать тебя точно не начнет, обида — штука коварная и противная, она разъедает все вокруг и портит не только личные отношения, но и общую служебную деятельность, сказываясь на результатах работы всего коллектива. Ведь это же так просто! Но люди, увы, редко принимают это во внимание.
— Насчет завиральных идей — тут ты прав, Коля, — миролюбиво улыбнулся майор Гордеев. — Есть у меня такой грех, не ты один заметил. Но я тебе вот что скажу… Впрочем, ты, наверное, и сам уже понял: дело на высоком контроле, но неофициально. Ведь понял?
— Ну, — кивнул Разин. — Иначе тебя бы не прислали. Я уже четыре года в розыске, и ни разу не было, чтобы по таким делам людей с Петровки подключали. Как-то сами справлялись.
— Вот именно. Я уверен, что этих двоих малолеток вы отлично найдете и без моей помощи, я вам тут как пятое колесо в телеге, поэтому я хочу вот что предложить: вы, ребята, спокойно работаете по своему плану, делаете все по стандартной схеме, я к вам лезть не буду. А все, что сверх этого, — мое. Договоримся?
Николай задумчиво почесал подбородок, вытянув шею вверх, и от этого стал похож почему-то на суслика, вставшего на задние лапки.
— То есть контролировать не будешь, что ли? — уточнил он.
— Не буду. Буду приходить каждый день, спрашивать, что сделано, вы ответите, я кивну и уйду.
— А сам что будешь делать? Писать в отчетах, что осуществил контроль и помощь? Потом премию получишь за эффективное руководство оперсоставом на земле?
В голосе старшего лейтенанта Разина зазвучало неприкрытое презрение.
— Сам буду придумывать завиральные идеи и по ним работать, чтобы было, чем отчитаться.
«И когда это я научился так врать? — насмешливо подумал Виктор. — Из меня выйдет неплохой начальник».
— Дергать нас всех будут каждый день, приготовьтесь, — продолжил он. — И давай по-честному, Коля: чем лучше вы работаете, тем меньше нареканий в мой адрес, поэтому не забывайте про бумажки, ладно? Никто ни вас, ни меня слушать не собирается, у больших начальников нет на это времени, им нужно показать план мероприятий и письменный отчет об их выполнении. Чем больше бумаг, чем толще папка, тем убедительнее. Вникать никто не будет, зато спросят строго, судя по тому, что команда сверху пришла. Как считаешь, мы на таких условиях сможем договориться с вашим старшим?
Коля Разин был простым опером, и по регламенту сотрудник с Петровки должен был бы решать все вопросы с Колиным непосредственным начальником, возглавляющим подразделение, но тот находился в очередном отпуске, его обязанности исполнял старший инспектор, которого не оказалось на месте, и замначальника районного Управления внутренних дел поручил именно старшему лейтенанту Разину отчитаться перед майором Гордеевым и ввести его в курс дела.
— Думаю, да.
— Ну вот и славно. Тогда поеду-ка я к родителям наших пропавших. Очень мне интересно, почему они так долго не обращались в милицию, буду отрабатывать свои завиральные идеи.
Он переписал адреса, телефоны и имена, дружески подмигнул Коле Разину и распрощался.
***
Звонить и предупреждать супругов Муляр о визите Виктор не стал, уверен был, что кто-то из них, а может, и оба находятся дома, сидят возле телефона и ждут. Можно было бы, конечно, начать со Смелянских, ведь они проживали в Краснопресненском районе, то есть намного ближе к зданию РУВД, чем Татьяна и Олег Муляр, ехать к которым пришлось через пол-Москвы. Но Гордееву отчего-то казалось, что правильнее было бы начать именно с них, а к Смелянским не стоит соваться, не получив предварительно консультацию коллег из ОБХСС.
Дверь ему открыли сразу же. Похоже, женщина с осунувшимся посеревшим лицом и красными воспаленными опухшими глазами постоянно
