Вирус - Даниель Оберг
– Мы можем пройти, пожалуйста? Мне нужно сменить подгузник малышу, а мой сын очень хочет в туалет.
Проводник колеблется, но потом неожиданно качает головой:
– Все туалеты закрыты. Проблемы с электричеством.
От слов проводника живот у Дано сводит судорогой.
– Но ему действительно очень нужно. – Мама изо всех сил пытается держаться уверенно. Она смотрит в окно. Вечернее солнце отражается в нагретых за день рельсах. – Тогда не могли бы вы открыть дверь?
Тут проводника прорывает.
– Нет! Почему вы все такие непонятливые?! – кричит он, бросая взгляд на мужчину с красным лицом. – Открывать двери строго запрещено! Может пойти поезд и…
– Но ведь вы сказали, что впереди авария на станции.
– Что?
– Авария на станции. Разве остальные поезда не будут тоже остановлены?
– Что вы… Нет… Я имел в виду… Короче, вы не можете открыть дверь!
Дано вдруг замечает, что на них все смотрят. Он оглядывается, встречает вопросительные взгляды, у многих на лицах написано сочувствие.
Толстяк в желтом жилете наклоняется и что-то шепчет на ухо проводнику. Тот внимательно слушает, кивает, словно с чем-то соглашаясь, и, кажется, сказанное производит на него впечатление. Суровое выражение его лица, то самое, которое Дано так много раз доводилось видеть за последние шесть месяцев, смягчается и даже сменяется выражением удивления, а следом – сочувствия. Однако краснолицый мужчина явно недоволен тем, что о нем забыли. Он сердито жестикулирует в опасной близости от лица мужчины в жилете, который инстинктивно делает шаг назад, и с еще большим пылом принимается объяснять что-то проводнику.
Мать приобнимает Дано за талию и тянет его назад.
– Должно быть, этот господин страдает клаустрофобией, – тихо говорит она Дано.
В этот момент краснолицый мужчина бросается на ремонтника и вцепляется в рукоятку молотка, висящего у того на ремне. Ему мешает застежка, удерживающая инструмент на поясе. Он бешено дергает и, резко рванув, высвобождает его. При этом чуть не падает сам, но в последний момент ему удается уцепиться за спинку ближайшего сиденья и удержать равновесие. Он рявкает на сидящих рядом женщин, и те судорожно закрывают руками лица, когда мужчина, размахнувшись, ударяет молотком по стеклу.
Раздается глухой звук и следом – вопль разочарования. Отчаяние краснолицего сменяется страхом. Однако… Дано даже не представлял себе, что окна в шведских поездах настолько прочные, что их невозможно не то что открыть, но даже разбить молотком. Мужчина снова размахивается и бьет с еще большей яростью. На оконном стекле появляется крохотная трещинка. Вдохновленный успехом, он в третий раз заносит молоток, готовясь нанести последний, решающий удар.
– СТОООООЙ! – ревет Желтый Жилет.
И неожиданно это срабатывает. Мужчина останавливается и со смесью страха и ненависти в упор смотрит на толстого потного ремонтника, в чьей дрожащей правой руке зажат какой-то предмет, только Дано не удается разглядеть какой именно. Мужчина пытается успокоиться, долго собирается с мыслями и, наконец, произносит что-то по-шведски.
Тут решает вмешаться проводник, но толстяк в жилете останавливает его, грозно взмахнув своим тяжеленным фолиантом. Проводник замолкает на полуслове. Пассажиры в проходе, словно по команде, отступают назад и в стороны, освобождая дорогу ремонтнику.
Тот медленно движется по проходу, на мгновение останавливается и, тяжело откашлявшись, продолжает свой путь к дверям. Свободное пространство за спиной ремонтника тут же смыкается, и один за другим пассажиры тянутся за ним к выходу.
– Он собирается нас выпустить, – говорит Дано матери. – Должно быть, испугался, что остальные пассажиры тоже могут выйти из себя.
Мать обхватывает его и прижимает к себе.
– Нет, мы с тобой сейчас вернемся на наши места. Лучше пока подождем и посмотрим, что будет, – говорит она.
Почти все пассажиры поняли, что происходит, и начинают вставать со своих мест, собирать вещи и стаскивать сумки с багажных полок. Один мужчина слишком резко сдергивает вниз свою тяжелую сумку, она выскальзывает из его пальцев и падает на голову стоящей рядом женщины. Та зло огрызается, на лице мужчины появляется виноватое выражение, но ненадолго. Как ни в чем не бывало он хватает свою сумку и устремляется по проходу. Мать едва успевает увернуться вместе с Билалом, когда мужик протискивается мимо них. Дано хочет крикнуть: «Смотри, куда прешь!» – или еще что-нибудь похуже, но он быстро понимает, что лучше стерпеть и не привлекать к себе лишнего внимания.
Наконец они добираются до Лине с папой, который тоже встал, ища взглядом в толпе жену. Почти весь вагон пришел в движение. Какой-то мужчина с маленькой девочкой на руках спрашивает мать Дано, что происходит. Судя по акценту, он из Северной Африки. И когда мама отвечает ему, что, кажется, все покидают поезд, он оборачивается и, крикнув что-то стоящим позади него людям, торопливо устремляется вперед, прижимая к себе ребенка.
Мать с отцом вместе собирают то немногое, что у них осталось: два больших рюкзака и один поменьше, который отец носит на животе. В нем самые ценные вещи, за исключением паспортов и денег, которые лежат в крепком пластиковом пакете в переднем кармане отцовских джинсов.
– Мы подождем, – говорит мама Дано. – Пусть сначала сойдут другие. Они не закроют двери, пока все не выйдут. И посмотрим, куда пойдут остальные. Не верится, что нам так просто дадут разгуливать по путям.
Отец кивает и остается на месте с Лине на руках.
– Дано, мобильный у тебя? Потерпишь еще немного с туалетом?
Дано улыбается, достает телефон и кивает маме.
– Где наше зарядное устройство? – обеспокоенно спрашивает она, и отец хлопает по рюкзаку у него на животе.
Билал тихонько хнычет на руках у мамы. Она качает его, шепчет, что все хорошо, что они почти приехали и что весь этот кошмар скоро останется позади.
– Осталось всего шестнадцать километров… – Мама с трудом подавляет кашель. – Всего шестнадцать из пяти тысяч двухсот.
Эпизод 2
АйрисСлава богу, что я успела утром зарядить телефон, думает Айрис, сидя в приемном отделении Южной больницы. Иначе ей бы ни за что не удалось просидеть здесь вместе с Сигрид и пяти минут без того, чтобы дочь не начала канючить, что ей скучно.
Ее руку уже осмотрел молодой, но какой-то нервный врач. Почему-то на нем была маска. Сигрид вопросительно уставилась на него, но доктор ничего ей не сказал.
У Айрис подозрение на перелом лучевой кости, и теперь они ждут своей очереди, чтобы сделать рентген, который должен подтвердить диагноз. Если врач окажется прав, то ей наложат гипс, и после этого они смогут отправиться домой.
– Мамочка. – Сигрид внезапно поворачивается к ней. – Мамочка, почему вокруг так много больных?
Айрис дала дочери свой телефон не только для того, чтобы она играла, но и чтобы не задавала лишних вопросов. Однако номер не
