Жорж Сименон - Рождество в доме Мегрэ
Очутившись на свободе, такой человек прежде всего захотел завладеть припрятанным. Но из-за болезни Колетты в комнату ни днем, ни ночью нельзя было попасть.
Совсем неглупая мысль - выступить в роли Деда Мороза и почти без всякой опасности проникнуть к девочке.
Но в этом случае мадам Мартен не стала бы колебаться, идти ли ей на встречу с Мегрэ. И уж конечно, не ушла бы сразу из дому под неуклюжим предлогом.
- Проверить весь список - каждого в отдельности?
- Нет. Удалось тебе что-нибудь узнать о Поле Мартене?
- Да. Это оказалось совсем нетрудно. Его имя известно самое меньшее в четырех-пяти комиссариатах в районе между площадью Бастилии, Отелем де Виль {парижская мэрия} и бульваром Сен-Мишель.
- Ты узнал, как он провел эту ночь?
- Сначала поужинал на барже Армии спасения. Он приходит туда регулярно каждую неделю, в один и тот же день, как завсегдатай, и всегда трезвый. Ужин дали праздничный, но, чтобы его получить, пришлось выстоять длинную очередь.
- А потом?
- Около одиннадцати вечера Мартен оказался в латинском квартале и зашел в одно из ночных заведений. Денег он, по-видимому, собрал достаточно и решил выпить, потому что в четыре часа утра его подобрали мертвецки пьяным метрах в ста от площади Мобер и доставили в участок, где он оставался до одиннадцати утра. Вышел он незадолго до того, как я получил эти сведения, и мне обещали доставить его сюда сразу по задержании. В кармане у него оставалось лишь несколько франков.
- А как насчет Бержерака?
- Жан Мартен возвращается в Париж первым дневным поездом. Он очень удивлен и обеспокоен утренним звонком.
- Больше ему никто не звонил?
- Сегодня нет. Зато звонили вчера вечером, когда он ужинал за общим столом.
- Тебе сказали, кто его вызывал?
- Кассирша из гостиницы, которая сняла трубку, уверяет, что слышала мужской голос. У нее спросили, в гостинице ли сейчас Жан Мартен. Она послала за ним горничную, но, когда Мартен подошел к телефону, никто не ответил. Это испортило ему настроение на весь вечер. Кто-то из коммивояжеров устроил пирушку в одном из ресторанов. Мне дали понять, что в компании были и красивые девушки. Мартен же, выпив вместе с другими несколько рюмок, все время рассказывал о своей жене и дочке. Он оставался там до трех ночи. Это все, что вы хотели узнать, шеф?
- Пока речь идет только об истории с Дедом Морозом и куклой.
- Что?
- Минутку! Мне еще нужно, чтобы ты попытался добыть домашний адрес директора часовой фирмы "Зенит" на авеню Опера. Думаю, что это можно узнать и в праздничный день. А он, вероятнее всего, у себя. Ты мне позвонишь?
- Как только узнаю.
Жена принесла комиссару стопку эльзасской сливянки, которую присылала им ее сестра. Он благодарно улыбнулся и на минуту попытался забыть об этой нелепой истории. Может, сходить днем в кино?
- Какого цвета у нее глаза?
Ему пришлось сделать над собой усилие: он не сразу понял, что речь идет о девочке, единственной, кто интересовал мадам Мегрэ в этом деле.
- Ей-богу, затрудняюсь ответить. Помню только, что не карие. Волосы у нее светлые.
- Значит, глаза голубые.
- Возможно. Во всяком случае, очень светлые и, кстати, спокойные.
- Понятно: она ведь относится ко всему по-детски. Она хоть смеялась?
- Для этого у нее не было повода.
- Нормальный ребенок всегда найдет повод. Достаточно, чтобы он испытывал доверие к окружающим и не боялся вести себя как свойственно его возрасту.
- Тебе симпатична мадемуазель Донкер?
- Я убеждена, что хоть она и старая дева, но умеет лучше обращаться с девочкой, чем эта мадам Мартен.
Мне приходилось встречать ее в магазинах. Она из тех женщин, которые только и следят, как бы их не обсчитали, и вынимают из кошелька по монетке с таким видом, будто все хотят их обмануть.
Телефонный звонок прервал мадам Мегрэ, но она успела повторить:
- Мне не нравится эта женщина.
Звонил Люка, чтобы сообщить адрес месье Артюра Годефруа, генерального представителя часовой фирмы "Зенит" во Франции. Он жил на собственной вилле, в Сен-Клу, и Люка уже проверил: он сейчас дома.
- Поль Мартен здесь, шеф.
- Привели?
- Да. Он не понимает - зачем... Подождите минутку, я прикрою дверь... Ну вот! Теперь он меня не слышит. Сначала Мартен решил, что-то случилось с дочкой, и расплакался. Сейчас он успокоился, сидит покорно. Похоже, ему нехорошо после ночных возлияний. Что с ним делать? Послать к вам?
- Есть у тебя кто-нибудь, кто мог бы его привести?
- Только что пришел Торранс. Думаю, ему полезно подышать воздухом. Он неплохо провел рождественскую ночь. Я вам больше не нужен?
- Нет, еще нужен. Свяжись с комиссариатом Пале-Рояля. Вот уже пять лет, как бесследно исчез некий месье Лорийе, державший там небольшой магазин ювелирных изделий и старинных монет. Я хотел бы подробнее узнать об этой истории.
Мегрэ улыбнулся: он увидел, что жена, усевшись напротив него, начала вязать. Решительно, это расследование носило семейный характер.
- Разрешите вам позвонить?
- Позвони. Я никуда не собираюсь.
Через пять минут комиссар уже связался по телефону с месье Годефруа, который говорил с заметным швейцарским акцентом. Когда речь зашла о Жане Мартене, Годефруа сразу же решил, что раз его беспокоят в праздничный день, значит, с его коммивояжером что-то случилось, и рассыпался в похвалах по его адресу:
- Это такой преданный и способный малый, что я собираюсь в следующем году, иначе говоря через две недели, оставить его в Париже в качестве помощника директора. Вы его знаете? У вас серьезные причины им интересоваться? - Он прикрикнул на шумевших рядом детей и велел им замолчать. - Простите. Вся семья в сборе и...
- Месье Годефруа, не знаете ли, случайно, не обращался ли в последние дни кто-нибудь в вашу контору, чтобы узнать, где сейчас находится месье Мартен?
- Конечно, знаю.
- Тогда, пожалуйста, поподробней.
- Вчера утром кто-то позвонил в контору и попросил к телефону меня лично. Я был очень занят - сейчас ведь праздничные дни. Звонивший, должно быть, назвал свое имя, но я его забыл. Он хотел узнать, где сейчас Жан Мартен и куда ему можно позвонить по срочному делу. У меня не было никаких оснований скрывать, и я сказал, что Мартен сейчас в Бержераке, скорее всего в гостинице "Бордо".
- Больше ничего не спросили?
- Нет.
- Благодарю вас.
- Вы уверены, что эта история ничем ему не грозит?
Должно быть, дети тормошили Годефруа; Мегрэ воспользовался этим и поскорее закончил разговор.
- Слышала?
- Конечно, слышала, что ему говорил ты, но не знаю, что он отвечал.
- Вчера вечером кто-то звонил к ним в контору и узнавал, где сейчас находится Жан Мартен. Несомненно, этот же человек звонил вечером в Бержерак, чтобы убедиться, что коммивояжер по-прежнему там и в ночь под Рождество его не будет на бульваре Ришар-Ленуар.
- И этот же человек проник в квартиру?
- Скорее всего. По крайней мере, это доказывает, что Поль Мартен здесь ни при чем: ему незачем было дважды звонить по телефону. Он мог бы, не выдавая себя, узнать об этом у золовки.
- Начинаешь входить во вкус, Мегрэ? Признайся, ты в восторге, что произошла эта история. - И пока муж пытался найти оправдание, мадам Мегрэ продолжала: - Но это же естественно! Даже меня это живо интересует.
Как тебе кажется, сколько еще времени нога у девочки будет в гипсе?
- Я об этом не спрашивал.
- А могут быть какие-нибудь осложнения?
Сама того не подозревая, она этой фразой навела мужа на новую мысль.
- Знаешь, ты сказала это очень кстати!
- Что сказала?
- Действительно, раз девочка уже два месяца лежит в постели, можно полагать, что, если не будет осложнений, она скоро поднимется.
- Вначале ей, вероятно, придется ходить на костылях?
- Не в этом дело. Через несколько дней, самое позднее через несколько недель, девочка уже не будет прикована к постели. Станет выходить с мадам Мартен на прогулку. Путь будет свободен, и любой запросто сможет проникнуть в квартиру, не нуждаясь в костюме Деда Мороза.
Спокойно посматривая на мужа и слушая, что он говорит, мадам Мегрэ шевелила губами: она считала петли на вязанье.
- Именно постоянное пребывание Колетты в комнате вынудило незнакомца прибегнуть к этой уловке.
Девочка два месяца в постели, а он, быть может, все два месяца ждет... Если бы не осложнение, он смог бы поднять паркет еще примерно недели три назад.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ничего. Вернее, то, что человек не мог уже больше ждать; значит, у него были серьезные причины действовать без промедления.
- Скоро Мартен вернется из поездки.
- Тоже верно.
- Но что могли искать под паркетом?
- А разве известно, что там что-нибудь лежало?
Если Дед Мороз ничего там не обнаружил, проблема для него стоит столь же остро, сколь и вчера. Значит, он повторит попытку.
- Каким образом?
- Вот этого-то я и не знаю.
