Издательство «Развлечение» - Месть Мутушими
— Как быть! Да никак, — ответил Лакатира, пожимая плечами, — что мы можем сделать? Я не сумел исполнить поручение, возложенное на меня микадо, вот и все. Мне остается только вернуться с тем же пароходом в Нью-Йорк, доложить микадо о происшедшем и подать в отставку, а то еще, пожалуй, меня и так выгонят со службы.
— До этого не дойдет, — решительно заявил Гарнетт.
Но Лакатира только покачал головой и печально сказал:
— Ты не знаешь микадо так хорошо, как я его знаю. Тот человек, жизнь которого я должен был охранять, как свою собственную, погиб вследствие моей небрежности, а небрежность моих людей будет поставлена в вину мне.
— Зачем ломать себе голову над вопросами, которые разрешатся еще не скоро, — заметил Гарнетт, — это ты успеешь сделать и после.
— Ты прав, — ответил Лакатира, — от этого ничего не изменится. Впрочем, вот еще что: можно ли будет скрыть от гейши известие о смерти Ника Картера? Это было бы желательно, так как мне хотелось бы, по крайней мере на время, избавить ее от этого горя.
— Вряд ли это удастся, — задумчиво произнес Гарнетт, — так или иначе известие это дойдет до нее, да и как ты объяснишь ей внезапное исчезновение Ника Картера? Кто-нибудь да скажет ей, в чем дело, хотя бы та же ее прислуга. Впрочем, именно прислугу-то можно было бы заставить пока не говорить ничего.
— Это хорошая идея, согласился генерал, — но в общем это все-таки ни к чему не приведет, и она в конце концов все-таки узнает. А ты знаешь, что будет дальше: в один прекрасный день она тоже пропадет без вести, как и тот, кого она так любила. Это, во всяком случае, надо предупредить, иначе микадо может упрекнуть меня в том, что я должен был, по крайней мере, ее-то удержать от такого шага.
— А не лучше ли будет, если ты сам сообщишь ей об этом несчастье? Быть может, она пообещает тебе остаться в живых.
— Никогда она этого не пообещает, — возразил Лакатира.
— Но попытаться-то можно.
— Из твоих слов явствует, Том, что ты не настоящий японец! Ты не знаешь нашего народа. У нас не может быть двух мнений о том, что молодая девушка должна последовать за своим возлюбленным в могилу, чтобы там снова соединиться с ним. Не воображай, что девушки идут на это нерешительно или с боязнью. Напротив, они идут на смерть с радостью, без колебаний, точно на свадьбу.
— В таком случае, действительно, нет надежды удержать ее в живых, — заметил Том Гарнетт.
Они вместе с генералом отошли от извещения.
Ник Картер, выслушавший всю их беседу, глубоко задумался.
Он убедился, что его план вызвал тяжелые осложнения, о которых он раньше не подумал.
Из-за него старый, заслуженный генерал был погружен в тяжелые заботы и с трепетом ожидал часа, когда ему придется доложить своему императору о своей неудаче.
Из-за него должна была пострадать Отта Окума, почти еще ребенок, которая не задумается наложить на себя руки.
Вдруг он услышал за своей спиной легкий крик ужаса.
Он обернулся и увидел гейшу Отта Окума на расстоянии какого-нибудь шага за своей спиной.
С широко раскрытыми от ужаса глазами она смотрела на извещение о смерти Ника Картера. Пальцы ее были судорожно сжаты, она стояла как каменная.
Ник Картер внимательно наблюдал за ней.
Вдруг ее лицо приняло другое выражение.
По-видимому, она пришла к определенному решению, о котором Ник Картер не мог не догадаться после того, что он слышал от генерала.
Мало-помалу Отта Окума пришла в себя. Крупные слезы появились у нее на глазах, она закрыла лицо обеими руками, повернулась и пошла по палубе.
Ник Картер пошел за ней по пятам, чтобы быть готовым вмешаться, если она вздумает без промедления лишить себя жизни.
Она свернула к борту и остановилась, глядя на синие волны. Но когда она заметила, что старый японец неотступно идет за ней следом, она покраснела и направилась к своей каюте.
Она открыла дверь и уже собиралась закрыть ее за собой, как вдруг Ник Картер вошел за ней туда же.
Если бы тут находилась прислуга, ему вряд ли удалось бы ворваться.
Отта Окума грозно взглянула на вошедшего и указала рукой на дверь.
Но Ник Картер протянул к ней обе руки и прошептал одно только слово:
— Отта!
На лице ее появилось выражение неописуемого изумления. Она отступила назад и смотрела на вошедшего с любопытством и страхом.
— Отта, — мягко произнес Ник Картер, — не бойся, это я — Ник Картер! Извещение о моей смерти не соответствует истине — я жив! Во время урагана Ханчу хотел меня убить, но погиб при этом, а я загримировался и переоделся и упросил капитана распространить весть о моей смерти, чтобы мои враги поверили, будто я погиб. Верь мне, Отта, это я!
Она пытливо взглянула на него, но вдруг внезапно разрыдалась и бросилась на кушетку.
— Что с тобой, Отта? — спросил Ник Картер, наклоняясь к ней. — Неужели ты плачешь оттого, что я остался жив и ты не можешь соединиться со мной в царстве теней?
— Нет, не то, — рыдала она, — но мне кажется, что злые духи овладели твоим голосом. Я не знаю, на самом ли деле ты пал от руки убийцы, или ты остался жив. Глядя на тебя теперь, я не могу верить, что ты Ник Картер. И все же я узнаю тебя по голосу! Объясни мне эту загадку и успокой меня!
Ник Картер рассказал ей все, что было, начиная с того, как он вышел из ее каюты и до того момента, когда она прочитала извещение.
Когда он окончил свое повествование, она вполне успокоилась и со счастливым выражением смотрела на него.
— А теперь я пойду к генералу Лакатира и Гарнетту, — заключил Ник Картер.
Отта Окума удержала его за руку и воскликнула:
— Нет, не делай этого!
— Но ведь генерал и Гарнетт озабочены тем, что возложенная на них миссия не удалась. Старик, пожалуй, покончит с собой, опасаясь упреков своего императора.
— Все это возможно, — сказала Отта, — что он так и сделал бы, если бы ты на самом деле погиб, но все-таки не раньше, чем доложит обо всем микадо. Но ведь он намного раньше этого узнает, что ты жив. Нет, сейчас не говори ему ничего, пусть все думают, что ты погиб во время урагана.
— Однако я таким образом причиняю моим друзьям горе и заботы.
— Это так, но подумай, как велика будет их радость, когда они потом узнают правду. Если ты им откроешься, то снова подвергнешься опасности от убийц.
— Как так? Неужели ты хочешь сказать, что генерал или Гарнетт выдадут меня моим врагам?
— Нет, не то! Они сделают это не нарочно, а невольно, жестами, выражением лица. Те, которые собираются убить тебя, будут читать в их лицах, как в открытой книге.
— Ты, пожалуй, права, — согласился Ник Картер.
— Ну вот! Значит, храни свою тайну про себя!
Ник Картер должен был согласиться, что Отта Окума была вполне права.
— Скажи мне, Отта, — заговорил он снова, уже собираясь уходить, — о чем ты думала после того, как прочитала извещение, когда я следил за тобой?
Она покраснела и указала рукой в окно на море.
— Я думала о том, как хорошо будет умереть в синих волнах и соединиться с тобой в царстве теней, — ответила она и опустила глаза.
* * *На вторую ночь после приключения с Ханчу Ник Картер как-то направлялся к своей каюте, именно той, которая была ему отведена как японскому купцу.
Вдруг он остановился, услышав голоса за одной из дверей в коридоре.
По-видимому, беседовали два японца.
В этом, конечно, ничего интересного не было, но Ник Картер слышал, как говорившие несколько раз произносили имя генерала Лакатира и его зятя Тома Гарнетта.
Было уже почти двенадцать часов ночи.
Ник Картер весь вечер провел в каюте у капитана, покуривая сигары и беседуя.
Ночь была хорошая, море было глаже зеркала.
Когда Ник Картер приблизился к двери, он, к изумлению своему, заметил, что она открыта. Вместе с тем беседа вдруг оборвалась. Заглянув в каюту, он увидел, что там на нижней койке спит один пассажир.
— Что за чудеса такие, — проворчал Ник Картер и отступил на шаг, так что очутился опять на первоначальном своем месте.
И снова раздались голоса. Почему-то Ник Картер то ясно слышал каждое слово, то ничего не мог разобрать; между тем нельзя было сомневаться в том, что беседовавшие не меняют тона.
Это странное явление, по-видимому, находило объяснение в акустике коридора, быть может, легкий ветерок доносил звуки до него.
Ник Картер несколько раз менял места, но голоса слышны были только в одной определенной точке, именно там, где он остановился, когда расслышал имена Лакатира и Гарнетта. Как он ни прислушивался, он все-таки мог уловить лишь отдельные слова и имена: «Мутушими», «Мутушими», «месть», «обязанность».
Однако ему никак не удавалось установить, откуда именно раздавались голоса, так что он в конце концов пожал плечами и отправился в свою каюту.
Непосредственно позади его каюты на верхнюю палубу шла маленькая лестница.
