Лоуренс Блок - Мона

— Тогда расскажи.

— Не могу.

— Почему?

Частично потому, что еще сам не знал, как я это сделаю. Но об этом я говорить ей не собирался. Тем более, что свое нежелание посвящать ее в подробности моего плана я мог объяснить другой причиной.

— Полиция будет допрашивать тебя. Делать они это умеют. Конечно, твой социальный статус и деньги не позволят им слепить тебя ярким светом и лупить резиновыми дубинками. Уэстчестерская полиция отнесется к тебе с должным уважением. Но он — богатый человек, а ты — молодая жена. Поэтому ты неизбежно окажешься под подозрением.

— У меня будет алиби.

— Естественно. У тебя обязательно будет алиби. Это полицейские выяснят сразу. И займутся поисками бой-френда, который и укокошил богатенького муженька. Чем меньше ты знаешь, тем легче тебе будет отвечать. Поэтому и буду рассказывать тебе как можно меньше.

— Джо… Я волнуюсь. Я старалась не думать об этом раньше, но ты прав. Они, конечно, будут допрашивать меня.

— Разумеется, будут.

— Я могу сломаться.

— Не говори глупостей.

— Может…

— Не волнуйся, Мона. Сильно они на тебя давить не будут. Ты же ничего не знаешь. Скажешь им то же самое, что говорила мне при нашей первой встрече. Ты не знаешь, как зарабатывает Кейт на жизнь. Врагов у него не было. Ты не знаешь, почему кому-то приспичило его убить. Ты и представить себе не можешь, в чем причина. Он был твоим мужем, ты его любила. С рыданиями и заламыванием рук не переусердствуй, держись естественно. Возможно, ты действительно пожалеешь его. Это же нормальная человеческая реакция. Выкажи ее, но не более того.

Она кивнула.

— И сохраняй хладнокровие. Это очень важно.

— Когда?

Я посмотрел на нее.

— Когда это случится?

— Я не знаю.

— Ты не знаешь или не хочешь мне говорить?

Я пожал плечами.

— И то, и другое. Скорее всего, на этой неделе, в один из дней, когда он ходит на работу.

— В его конторе?

— Может — там, а может, и нет. Не выходи из дома, пока он не уйдет на работу. Понятно?

Она кивнула.

— В доме есть служанка?

— Две. А что?

— Рассуждаю вслух. Будь у них на виду, когда он уходит на работу. И не волнуйся. Это очень важно. Он уходит на работу, обычное дело, поводов для волнения тут и быть не может. — Я раздавил окурок, как клопа, и глубоко задумался. Мозг заработал, как часы. Разрозненные мысли начали выстраиваться в затылок друг другу. Я превратился в машину, отчего все стало гораздо проще. Машина, которую звали «Джо Марлин», думала. — Очень важно не терять бдительности и потом. Если все пройдет гладко, они не будут прижимать тебя к стенке. Но и не забудут про тебя. Преступление перейдет в разряд нераскрытых, но дело они не закроют. Я не могу переселиться к тебе в тот день, когда его зароют в землю. Это опасно.

Она вновь задрожала.

— Репортеры будут досаждать тебе вопросами. Какое-то время ты посидишь дома, а потом пойдешь к риэлтеру. Скажешь, что больше не хочешь жить в Чешир-Пойнт. Тебе, мол, тут некомфортно. Пока хочешь поездить по белу свету, а потом подумать о новом доме.

— У нас такой хороший дом…

— Слушай и не перебивай. Ты попросишь риэлтера продать дом вместе с обстановкой. Не заламывай высокую цену. Денег тебе и так хватит. Скажешь ему, что полностью полагаешься на его мнение. Пусть запросит за дом сколько считает нужным. При этом с продажей его не торопи. Потом пойди в туристическое агентство и забронируй билет до Майами.

— Майами?

— Точно. Ты улетишь в Майами через неделю после убийства. Может, дней через десять. Денег тебе хватит. Страховка, остаток на банковском счете. Полетишь первым классом, остановишься в «Эдем Рок». Ты — вдова, из-за смерти мужа попавшая в центр скандала. И теперь хочешь обо всем этом забыть.

— Понятно.

Я закурил очередную сигарету и посмотрел на Мону. Женщина она неглупая и запомнит все, что я ей говорю. Меня это радовало. Если б она что-то забыла, у нас могли возникнуть неприятности.

— Я тоже буду в Майами. Сниму номер в «Эдем Рок». Видишь ли, после убийства я сразу уеду из Нью-Йорка. Может, в Кливленд может, в Чикаго. А уже оттуда отправлюсь в Майами. Со стороны все будет выглядеть так, что мы случайно оказались в одном отеле. Приедем из разных городов, в разное время. Встретились, познакомились, сошлись. Всем известно, как быстро развиваются отношения на курорте. Поговорили, пообщались, влюбились. Никто не сможет связать нас с Кейтом или Нью-Йорком. Для нас все начнется в Майами-Бич.

— Жизнь заново.

— Именно. Оттуда мы поедем, куда захотим. Может, посмотрим мир. Европа, Ривьера, далекие острова. Мы будем вдвоем, а денег нам хватит на две жизни.

— Звучит неплохо.

— Жалеть тебе не придется. А теперь повтори все, что я тебе сказал.

С этим она справилась не хуже магнитофона. Я внимательно выслушал ее, сделал пару незначительных уточнений, а потом сказал, что ей пора уходить.

— Тебе понадобятся деньги, — медленно протянула Мона, и в ее голосе не слышалось вопросительных интонаций.

— Безусловно.

— Мне удалось кое-что сэкономить в Атлантик-Сити. И дома у меня была заначка. Я принесла их с собой, но чуть не забыла отдать. Не знаю, сколько ты на них протянешь, но все лучше, чем ничего.

Она дала мне конверт. В левом верхнем углу стояли его адрес и фамилия. Не забыть бы уничтожить конверт, отметил я про себя.

— Больше ты мне не позвонишь?

Я покачал головой.

— И мы больше не увидимся?

— Только после того, как покончим с этим делом.

— А если что-то случится? Как я смогу связаться с тобой?

— Что может случиться?

— Мало ли что.

Я задумался.

— Никаких мало ли что. Так что связываться со мной незачем.

— Ты боишься, что я наведу на тебя полицию?

— Не болтай ерунды.

— Тогда…

— Я не знаю, где буду обретаться. И ничего не случится, во всяком случае ничего такого, что можно предотвратить, связавшись со мной. Выполняй мои указания, и все будет хорошо.

Она переминалась с ноги на ногу.

— Хорошо. Тогда… до встречи в Майами.

Я кивнул, потянулся к ней. Она с готовностью обняла меня за шею. Мы поцеловались. Я не знаю, был ли тот поцелуй знаком любви или скрепил нашу сделку. Потом я отпустил ее, наши взгляды встретились.

— Следующей встречи придется ждать долго. Чуть ли не месяц. — И она ушла.

Несколько секунд я смотрел ей вслед, потом надорвал конверт, вытряхнул из него деньги и сосчитал добычу.

Более семисот долларов. Не так уж и много, учитывая стоимость билетов на поезд до Чикаго и Кливленда и на самолет до Майами. Не так уж и много, учитывая предстоящие расходы. Но все-таки семьсот долларов. Больше, чем обычно.

И тут меня осенило. Второй раз Мона давала мне конверт с деньгами.

Мне это не понравилось.

Глава 7

Во сне один кошмар сменялся другим. Я куда-то бежал, то с Моной, то без нее, но спастись так и не удавалось. Мы мчались по черному тоннелю, но кто-то неумолимо настигал нас.

Проснувшись утром в холодном поту и закуривая сигарету, я обдумывал новую любопытную идею. Оставалось только удивляться, что она не пришла мне в голову раньше.

Брассар — преступник.

Мона, кстати, говорила о том, что можно его не убивать. Достаточно подложить в его автомобиль героин и дать знать полиции.

Я еще привел кучу аргументов, доказывая, что из этого ничего не выйдет. Но могло выйти с некоторыми коррективами.

На живого Брассара повесить обвинение в хранении и торговле героином нам бы не удалось. А вот на Брассара мертвого… Это уже совсем другая история.

Я сидел и думал, и чем дольше обдумывал новую идею, тем лучше она смотрелась. Отшлифовав ее, я поднялся с кровати и прошел в ванную, чтобы принять душ и почистить зубы.

Затем надел чистую белую рубашку и костюм. Спустился вниз, в закусочной напротив отеля съел яичницу из двух яиц, выпил две чашки черного кофе. Прогулялся до 34-й улицы, сел в автобус и доехал до Третьей авеню. Народу в автобусе было много, так что всю дорогу мне пришлось стоять. Я ничего не имел против.

Я остановил свой выбор на ломбарде, находившемся на углу 32-й улицы и Третьей авеню, где хозяйничал невысокий, неприметный человечек в очках с проволочной оправой и глубокими морщинами на лбу. Звали его Мо Рейдер, и он не брезговал скупкой краденого.

— Мне нужно что-нибудь стреляющее, — обрисовал я Мо цель своего визита.

— Винтовка, дробовик, револьвер?

— Револьвер. Тридцать восьмого калибра или около того.

— У вас, разумеется, есть разрешение на ношение оружия?

Я покачал головой, а он грустно улыбнулся, продемонстрировав золотые коронки.

— Если у вас нет разрешения, я не могу продать вам револьвер.

Я промолчал.

— Таков закон, — добавил Мо.

Я по-прежнему молчал, однако вытащил из кармана бумажник, нашел в нем две купюры по пятьдесят долларов и положил на прилавок. Мо посмотрел на меня, на деньги, снова на меня. Он пытался понять, можно ли иметь со мной дело.