Алексей Комов - Добрый вечер
– Спасибо, – дребезжащим голосом поблагодарил Вячеслав Ионович, – если у вас ко мне больше ничего нет. Пойду я… Не по себе как-то.
– Конечно, конечно.
Силаев тяжело поднялся а, кивнув Литвину, пошел по аллее, припадая на трость и неуклюже загребая раненой ногой.
– Спасибо вам, – сказал ему вслед Литвин.
Силаев полуобернулся, устало взглянул на него.
– Да, ладно… Когда только все это закончится? – последнюю фразу Вячеслав Ионович произнес для самого себя.
Литвин посмотрел на часы и попал, что к девушке он безнадежно опаздывает.
5В наш дни понятие «час-пик» стало наполовину условным. Нет, «пик» остался, а вот «час» – дань стародавним временам трамваев с кондукторскими площадками и английских двухэтажных автобусов. Теперь, помимо утреннего времени, когда люди, озабоченно поглядывая на часы, торопятся на метро, из метро на троллейбус, спешат в самом метро на переходах со станции на станцию с одной мыслью – не опоздать бы, и вечерних часов, когда те же люди, озабоченные уже другими проблемами и нагруженные тяжелыми сумками, возвращаются обратно, в середине дня совершенно неожиданно возникают спонтанные «пики». Как и почему они образуются – пока никому не известно. Хотя предположений много. Впрочем, при всех минусах «пиков», есть и положительные моменты. Например, возможность получить совершенно неожиданную информацию.
Как известно, москвич способен читать в общественном транспорте в любых обстоятельствах и при любой степени освещенности. В час-пик читающий человек достоин двойного уважения. Во-первых, потому что сам читает, во-вторых, благодаря его героическим усилиям, могут читать еще человек пять, стоящих рядом.
Литвин, пока добирался до «Текстильщиков», успел узнать о тенденциях развития нефтеналивного судостроения, о чувствах де Бюсси и графини де Монсерро, о правилах эксплуатации дорожного примуса «Шмель» и, вкратце, о физико-механических свойствах деталей машин, изготовленных из поликарбоната методом литья под давлением.
Сегодня предстояла встреча с Леной Михайленок. Пока он специально не спешил поговорить о ней. После его визита в Силаеву, ребята разыскали не только водителя такси, но и нескольких человек, которые хоть что-то видели. Лена, как надеялся Литвин, – это выход на реальный след. Хотя на допросе она ничего конкретного не сказала. Игра? Это-то и надо понять. Но обстановка Главного управления внутренних дел отнюдь не всех располагает к откровению. Потому-то он я решил приехать к ней сам. Правда, толчея никак не была предусмотрена…
У стоянки маршрутного такси – огромный хвост желавших попасть в фирменный универмаг. «Минут тридцать ждать при самом благоприятном раскладе», – прикинул Литвин. Другой транспорт туда не шел. Все расчеты летели к чертям. Он не успеет сделать и половины из того, что намечал на сегодня.
Выход нашелся сам собой. Водители такси, стоявших неподалеку, подходили к хвосту очереди и вкрадчивыми голосами предлагали:
– Подбросить? По полтиннечку, четыре человека…
Иногда они оглядывались на машину с грозной надписью «Линейный контроль». Но опасения были напрасны. Пассажиры машины были заняты своими, никому не ведомыми делами. И таксисты с очередной четверкой шли к своим экипажам.
Можно постоять в очереди и, на совершенно законных основаниях сесть в маршрутку. Только микроавтобусы не слишком часто подходили к остановке. За десять минут Литвин подвинулся всего метров на пять. Сделав несложные арифметические расчеты, он понял, что с такой скоростью в магазин попадешь только к закрытию. И тогда он шагнул навстречу таксисту-искусителю…
У обоих входов в универмаг стояли очереди. Георгий представил, что нужно пробиваться сквозь них. Здесь, пожалуй, никакое удостоверение не поможет. Но выяснилось, что это в одежду и обувь. А Михайленок – в кожгалантерее.
Литвин прошел через свободные двери, за стеклянной перегородкой выяснил, где находится отдел кадров.
Заведующая, элегантная женщина лет тридцати, сдержанно спросила о цели его прихода и вызвала из секции продавщицу.
– Может, нам уже надо принять меры? – Визит Литвина очень обеспокоил заведующую.
– Что вы, что вы, – успокоил ее Литвин, – мне необходимо просто поговорить.
– Товарищ капитан, я вас очень прошу, если что – дайте мне сигнал. Мы поддерживаем у себя очень строгий порядок. Вы же понимаете, во что превращается торговля без контроля.
Это Литвин знал очень хорошо. Даже слишком.
– Где вы хотите поговорить?
– Если можно в вашем кабинете. Желательно, вдвоем…
– Конечно, конечно. Мне как раз надо пойти в торговый зал. Через несколько минут в дверях появилась девушка.
– Здравствуйте, – сказала она тихо, с настороженным любопытством взглянув на Литвина. – Можно?
Не дожидаясь ответа, она вошла и присела напротив.
– Лена Михайленок, если не ошибаюсь?
– Да.
– Елена, вы не знаете, куда здесь можно повесить плащ? Девушка удивилась такому началу разговора.
– Там, в шкафчике, – растерянно сказала она.
Литвин, не торопясь, взял пустую вешалку, повесил свой плащ, поправил волосы. Одновременно, незаметно он рассматривал свою собеседницу.
Эффектная девушка. Но когда приглядишься, так и кажется, что красот у нее с «чужого плеча».
Литвин сел, достал предусмотрительно купленную в буфете пачку сигарет. Предложил девушке. Та не отказалась. Он чиркнул зажигалкой. Лена затянулась.
– Много курите? – спросил Литвин.
– Когда как, – она пожала плечами.
Внешне – само спокойствие. Первое волнение прошло. Но преувеличенно много внимания уделяет встряхиванию пепла в «фирменную» пепельницу. И пальцы чуть подрагивают. Ждет, о чем будут спрашивать.
– Много вам неприятностей принес Вячеслав Ионович?
– Да уж… Вызывают, спрашивают. Вы, небось, тоже не в театр пришли приглашать?!
– Резонно. С этим подождем.
– Ладно. У меня у самой тут, – она кивнула в сторону торгового зала, – цирка хватает. Надоели все эти рожи. Ни культуры, ни воспитания. Все хапают, хапают…
Гражданка Михайленок хочет пожаловаться на жизнь? Не будем мешать. Так, пожалуй, она больше сможет рассказать.
– Как же вы работаете? С такой ненавистью?
– А что прикажете делать? Это я хоть знаю. Училище закончила. Перейти куда – так заново учиться? Нет уж, увольте. Мне жить нормально хочется.
– Замуж выходите!
– За кого? – с благородным гневом возмущения произнесла Лена. – Одни хорошие да бедные, другие богатые, да сесть с конфискацией могут. А где середина? И потом, знаете, как сейчас говорят, муж или жена – лишний рот в семье. Он кричит, что она ничего дома не делает. Она, естественно, его честит на чем свет… Сколько сейчас инженер получает? А? А цены? А одеты-то все как?! Вы послушайте, о чем наши замужние разговаривают. Кто попроще – о стирке, да о готовке. Остальные друг с другом любовников обсуждают. Кто на чем их возит, что дарят. Потом эти подарки от мужей прячут, до удобного повода. Чем все это дерьмо хлебать, лучше одной, пока «принца» подходящего не найдется.
– С Валерией вы на этой почве и сошлись?
– Гадина она, вот кто! Наобещала. А я ей, как человеку, помочь хотела. Плакала на несчастья. Ребенок умер, муж пьяница, бросил, то да се…
– У нее муж был? И кто, интересно?
– Вам-то виднее, был или нет. Мне говорила, что был. Врала, небось! – Елена увлеклась жалобами и больше не выбирала выражений и жестов, – Художник, говорила, получает много, все спускает.
– Фамилии не называла, или как мужа зовут?
– Не называла. Ни мужа, ни своей. Мне и не особенно интересно. Фамилия… Не с фамилией живешь, с человеком.
Неприятный сюрприз. Она, кажется, действительно ничего не знает.
– … Мы случайно познакомились, я рассказывала уже вашему человеку. Обедали вместе в кафе.
– Чем же ей хотели помочь?
Лена подобралась, насторожилась и голос у нее изменился.
– Так я говорила. Знакомый к ней приехал. Оттуда, – она неопределенно мотнула головой в ту сторону, где по ее мнению, находилась заграница. – Ну, вещи всякие привез. На сдачу. Вот и хотел проверить. А ей какой-то процент причитался.
– А вы совершенно бескорыстно решили помочь малознакомой, но несчастной женщине?
– А что, конечно. Хотела.
– Лена, мы с вами так прекрасно разговаривали и вот… К Силаеву вы тоже из-за сострадания к Валерии отправились?
– Ну почему же, не только из сострадания. – Лена кокетливо повела плечами, – Вячеслав Ионович еще мужчина в силе.
– Лена, вам не идет обманывать.
Она посмотрела на Литвина и, махнув рукой, сказала:
– Ладно. Слушайте. Она обещала, если помогу, джинсы и фирменный летний костюм бесплатно.
– И все? – искренне удивился Георгий.
– Все… – подтвердила Лена.
– Но вы же в магазине работаете. Зачем вам еще доставать где-то что-то.
– Будто не знаете. На что я буду покупать весь дефицит? На сто десять минус подоходный и профсоюз? В кабак сходить – и то приличного платья нету. Старые перекраиваю… А попробуй здесь купи вещь – мегера, – она кивнула на кресло заведующей, – поедом съест. Все думают: продавщица – денег навалом! В овощном каком или мясном – может, и навалом. А у меня? Что, подтяжки укороченные продавать? Или кошельки, которые никому и так даром не нужны, с переплатой загонять? Может, наше начальство и имеет. А мы, кроме ругани ничего.
